Яна Долидзе - Плохая игра в Доминанту

На собеседовании дрожала как осиновый лист.

– ИП “Скворцова Б. В.”. С пяти лет уборка жилых помещений, с восьми – помощник шеф-повара, выслужилась до мастера домашних ужинов. Общий стаж – тринадцать лет. За это время в битье посуды и безответственности замечена не была. Характеристику могу предоставить.

Кадровик широко улыбнулся и похвалил меня:

– Молодец. Смекалистая. Принимаем.

И сейчас я крутилась, как белка в колесе, между институтом и работой. “Колесо” считалось одним из престижных заведений города и располагалось на первом этаже высокого здания. Верхние этажи занимала гостиница. Для ресторана это было выгодно, так как он автоматически обслуживал все номера с постояльцами, обеспечивая их завтраками, обедами и ужинами.

Не боясь получить выговор от начальства, я поднялась по широким ступеням парадного входа. Несколько приветствий и клятвенное обещание отныне пользоваться только входом для персонала. Посмотрела на огромные, часы висящие в фойе. До начала смены еще целых два часа. Фух. Перед работой я наводила марафет в одном из номеров гостиницы. Иногда спала там, когда клиентов было мало. Отсыпалась со сменщицей по очереди. Ключ от номера получала у девочки, которую подкармливала бутербродами с кафе.

Я открыла дверь и взглянула на себя в зеркало. Форма мне идет. Светлая блузка освежала трупный оттенок кожи, а консервативная черная юбка-карандаш делала талию идеальной. Удобные туфли на устойчивом каблуке вытягивали ноги еще больше. Если бы не опущенные уголки губ и усталые глаза, сказала бы что красавица, а так…

Красавица, спящая на ходу. Сама себе улыбнулась и посмотрела на мобильник, выключая его. У меня оставалось достаточно времени, чтобы принять душ и еще немного поспать. Надо отдышаться перед многочасовым забегом с разносами на высоких каблуках. Скинув одежду на кровать, я зашла в ванную чтобы хоть на время смыть с себя все проблемы.

– Надо улыбаться клиентам. Надо улыбаться клиентам. Надо улыбаться клиентам, – стоя под душем и тренируя ту самую радушную дежурную улыбку, как мантру повторяла про себя излюбленную фразу нашего руководства. Да-да. Самовнушение наше все!

К сожалению, время, времечко, летящее со скоростью сверхзвукового самолёта время, мне не позволяет долго мариноваться под расслабляющими тёплыми струями, потому, сдернув с сушилки огромное полотенце, со вздохом покидаю обитель чистоты, гигиены энд релакса. Работа, работонька моя горячо любимая зовёт!

Помню, лет в десять не справилась с управлением, и вылетела на велосипеде без тормозов на автостраду в три полосы. Машины еле успевали тормозить давая мне дорогу. Звук шин, ор водителя, отчаянные вопли тех, кому посчастливилось увидеть мой фристайл с задним сальто в сторону колючих кустов обочины на советском двухколесном раритете. Удивительно, но чудом осталась почти цела и невредима. Мать тогда ремнем сняла с меня оставшуюся шкуру, ту, что не смогли асфальт, щебень и острые иголки-ветки.

Это был самый страшный момент в моей жизни. Раньше.

Теперь же мне казалось, что самый страшный момент в моей слишком неинтересной и короткой жизни – это выйти из ванной во тьму, хотя я помню что включала свет, и увидеть высокого мужчину, стоящего посередине комнаты с чем-то зажатым в руке. Все! Меня сейчас убьют и порежут на органы во-о-н тем ножом. Это ведь у него нож, да? Да?! Наверняка нож! Он ведь маньяк и убийца. Они же именно такие! И черная, в половину лица, маска этого урода – последнее, что мне доведется увидеть перед смертью.

Так страшно как сейчас мне еще никогда не было.

Мужчина был ожившим кошмаром из всех увиденных фильмов.

Надо бы закричать, но крик почему-то застрял в горле.

– Ой, мамочки! Т-ты кто?! – только и успела пропищать самую дурацкую фразу перед тем, как меня вжали в стену. Заветная дверь ванной комнаты, где можно укрыться, находилась совсем рядом, но я была настолько ошарашена происходящим, что вспомнила об этом слишком поздно, и теперь просто смотрела на нее закусив губу.

– Ничего себе! Симпатичная, – наскоро оценили меня. – Думал, ты постарше.

Несмотря на не бойцовское телосложение, хватка на моем лице была крепкой. Он пальцами открыл мне рот и засунул что-то круглое, вроде шарика. Жесткая резинка немного резанула по щекам, и это как-будто включило тумблер в моей голове, – я начала змеей извиваться в его руках и пнула ногой. Те, кто говорят что в экстренных ситуациях организм активизирует свои скрытые силы, нагло врут, потому что к сожалению моих сил было явно недостаточно для полноценного отпора.

Хотела пощупать что это, но тут же схлопотала по рукам. Слово “наказание” из его уст звучало как приговор. Приказной тон, спокойный голос. Передо явно мной был псих. Я в ступоре смотрела на него, боясь пошевелиться и тем самым вызвать гнев.

Неужели перед смертью меня ждет еще и насилие? Я ведь не переживу! С высоким болевым порогом, я отчаянно боялась боли, а от вида крови меня вообще выворачивало наизнанку, или падала в обморок.

Ну насчет смерти я конечно загнула, но если меня все-таки никто не захочет спасать, то я постараюсь дорого продать свою шкуру и жизнь.

Каждый раз когда он прикасался, мне хотелось закричать, да только кроме мычания ничего не получалось из-за кляпа. Мне было страшно. Так страшно, что я не слушая кивала головой на все что он говорил. Когда мы развернулись в сторону кровати меня охватил животный ужас. Нет! Только не это. За что? Не надо, пожалуйста! Я не хочу.

Делая шаг, я отчаянно молилась, чтобы обо мне кто-то вспомнил. Хоть кто-нибудь. Чтобы меня спасли от этого урода, чтобы вовремя пришли на помощь. Я молилась, чтобы убили стоящую сзади сволочь, еще никогда и ни кому я так отчаянно не желала смерти, пусть не сейчас, но после.

Он толкнул на кровать и швырнул в меня униформу.

– На вот. Одевайся. Только юбку и каблуки. Остальное тебе уже не нужно.

И только сейчас поняла что все это время я стояла перед ним абсолютно голая. Хотелось швырнуть в него эти тряпки, подорваться и попытаться удрать, но ноги почему-то не слушались, деревянными колодами пригвоздив меня к холодной постели.

Я зацепила пальцами шарик и попыталась избавиться от него чтобы позвать на помощь, но схлопотала по рукам.

– …без разрешения? Еще одно наказание. Кто тебе разрешил его трогать.

Руки не слушались, а сердце колотилось так, что становилось больно дышать. Пока одевалась, кожей ощущала как он меня лапает глазами, потому даже не сомневалась, что этот псих подразумевает под словом “наказание”. Я задрожала когда он вытащил веревку и связал мне руки. Новый приказ и я стою перед ним на коленях, смотрю на выпирающий сквозь ширину внушительный бугор и меня начинает тошнить при мысли что он…