Елизавета Соловьева - Разбитые в дребезги никогда не смеются

Через семь минут я стоял в центральном районе Дублина у главного входа в частную клинику, где работал мой отец. Относительно скромное, без лишних изяществ режущих глаза, но соответствующее своему статусу здание в четыре этажа смогло вместить в себя лучших из лучших докторов. Отец занимал должность хирурга и чаще проводил свои вечера в холодной операционной, нежели в уютных четырех стенах нашего дома, со мной. Из него вышел отличный врач, а вот над отцовством еще стоило бы поработать… Но, отчасти, ему удалось справиться и с этим делом – он ведь смог воспитать хоть и неуравновешенного и душевно больного, но все же весьма образованного и интеллигентного человека, разумеется, если не считать мое девиантное поведение.

Я отучился в Тринити колледже на медицинском факультете, и проходил практику в этой частной клинике. Мне предоставлялась отличная возможность наблюдать за работой врачей и практиковаться в отличных условиях, нежели в государственной больнице, где большая часть врачей прописывает пациентам препараты, основанные не на реальном устранении симптомов, а на плацебо с огромным и нелицеприятным букетом побочных эффектов. На первом курсе каждый день после лекций в университете я забегал сюда, чтобы обсудить интересные случаи под чашечку горячего чая. Самое забавное заключалось в том, что засиживался я у онколога, а в его деле – все случаи, хоть и страшные, но интересные. Только представьте, сколько можно откопать информации у опытного в своей сфере врача, который проработал как минимум пятнадцать лет в клиниках высшего уровня.

– Эш, привет! Я так давно тебя здесь не видела! Как твои дела? – В регистратуре меня встретила пожилая добродушная женщина, с которой мы нашли общий язык с первого знакомства, лет пятнадцать назад.

– Привет, Тэсс! – Я искренне улыбнулся и пожалел, что не почистил нормально зубы, не привел себя в порядок. – Все отлично, только упал вчера, теперь выгляжу ужасно, словно с уличных боев вернулся… Вы то как?

– Первое правило бойцовского клуба – не рассказывать – Она подмигнула и продолжила. – о бойцовском клубе – Парировала Тэсс, цитируя самое популярное произведение Чака Паланика. – Все отлично! Не жалуюсь. – На ее лице повисла самая откровенная улыбка, которую мне только приходилось встречать.

– Как там отец? Занят сейчас? – Спросил я, указывая пальцем на информационное табло.

– У него… – Ее взгляд упал на наручные часы,

которые она носила не на левой, а на правой руке. – через полчаса операция, так что у тебя есть время, пока медсестры готовят операционную.

– Тогда я побежал.

Поднявшись на лифте на четвертый этаж, стены которого переливались лазурным оттенком, я прошел к кабинету отца, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. Он стоял у окна и смотрел на красивое, безоблачное небо, а на удобном стуле, где обычно сидят пациенты, расположился мужчина средних лет. Его халат настолько плотно прилегал к телу, что мне удалось увидеть хорошо развитые мышцы на руках, ногах, да и вообще по всему телу. Он будто бы состоял только из огромных мышц. Я знал, что в клинике есть скромный спортзал, и, видимо, мужчина, смотрящий на меня выжидающим взглядом, был завсегдатаем этого места. Его взгляд обрушился на мое тело и прогулялся по нему снизу вверх, остановившись на лице, отчего стало неловко. Отец неспешно оторвал глаза от неба и, наконец, повернулся ко мне.

– Боже, Эш! Что с тобой случилось? Выглядишь так, будто тебя трижды переехала машина – Он подошел слишком близко, поднял руки и, поворачивая мою голову за подбородок в разные стороны, оценивал зло полученные ало-синие последствия прошлой ночи.

– Ты почти прав. – Вырвалось из моих уст, пока я рассматривал белый потолок. – Я расскажу тебе обо всем дома, это очень длинная история. – Отец отошел от меня и повернулся к мужчине, сидевшему на стуле.

– Познакомься, это Джон, – Тот поднялся и с доброжелательным видом пожал мне руку, – он наш новый психотерапевт. Присоединился к команде после долгих, му-у-уторных уговоров… Сегодня еще должен зайти Брэд. Что-то там по делам университета. – Мои глаза машинально опустились, видимо, ища поддержки у пола. А наконечник на груди стал невыносимо тяжелым и заставлял тело складываться еще больше, прожигая сталью кожу на груди. Джон поднялся и протянул мне руку.

– Приятно познакомиться, молодой человек. Ладно, Гарри, я пойду к себе, не буду вам мешать. – Мне пришлось натянуть улыбку и держать ее до тех пор, пока Джон не вышел из кабинета.

– Мы с ним вместе учились, – Лицо отца сияло от счастья, видимо этот человек и вправду хорош в своем деле. – Думаю, он тебе понравится. – Сказал он с огромной улыбкой на лице.

– Сомневаюсь. – Отрезал я.

Он подошел к шкафу, стоящему у окна и, порывшись в черном, сшитом на заказ пиджаке, достал большую связку ключей. Она всегда очень громко гремела, если отцу приходилось куда-то бежать или же когда эта груда падала на пол.

– Постарайся не забывать свой комплект дома, я не всегда буду свободен, Эш. – Он протянул мне связку после того, как снял с нее несколько ключей от кабинетов.

– Хорошо, пап, спасибо. – Я положил их в карман брюк и медленно занял еще не остывший стул. – У тебя операция сейчас по плану?

– Да, ничего сложного. В операционной пока что готовятся, но мне надо забежать еще кое-куда по пути.

– Понятно, тогда не буду отвлекать. – Сказал я, поднявшись. – До встречи дома.

Его слегка печальный взгляд ненадолго задержался на побитом асфальтом лице, после чего он улыбнулся, а я вышел из кабинета, направляясь обратно к лифту. Мой слух уловил два спорящих между собой голоса вдалеке. И, к моему большому сожалению и к смерти надежды на нормальное существование без неловких встреч, один из этих голосов принадлежал Джону. В голове даже появилась мысль спуститься по лестнице, всего лишь четыре этажа… Но жалость к мышцам и самому себе одержала верх над нежеланием общаться с этим человеком, и я, не останавливаясь, пошел дальше.

За углом лицом ко мне стоял Джон, уже снизив громкость своего голоса и перейдя на общепринятую манеру общения. Его глаза снова окинули мое побитое тело, а уголок его рта слегка приподнялся

– Что же вы на лифте катаетесь? Организм молодой, а в клинике всего четыре этажа.

– Встречный вопрос, Джон. – Он усмехнулся и скрестил руки на груди. Двери лифта открылись, и мы зашли втроем в просторный куб с зеркалами, создающими иллюзию бесконечных реальностей.

– Машина сбила? – Его громадная фигура стояла позади меня, но наши глаза встретились в отражении зеркала.

– И как это вы догадались? – Джон еще раз усмехнулся и переглянулся с неврологом, будто бы мысленно говоря ему: «Ты посмотри какой “дерзкий”!»