Екатерина Глубокова - Выйти замуж за старпома

– Фаттых Митхатович.

– О! – такое имярек было абсолютно невыговариваемым. – Уважаемый Фаттых Митхатович, разрешите поинтересоваться, зачем на корабле такой арсенал?

– Море жестоко и непредсказуемо. В мире много недобрых людей, не чтящих Коран и законы Муххамеда! – наставительно молвил сын Востока.

– Вот как! – Лиза, уже смирившаяся с плаванием, опять впала в панику. Какие такие недобрые люди, от которых надо защищаться тяжелым вооружением? Кошмар!

Пробормотав какие-то извинения, девушка вышла в коридор и направилась в свою каюту, куда и попала, проблуждав всего минут двадцать. Боцман и оружейник, тем временем в подробностях обсудили недостатки женской половины человечества, Лизы конкретно, коснулись они также умственных способностей господина Данилова… Выразив надежду, что появление на судне старпома сделает их жизнь немного легче, боцман МакКеллен покинул арсенал и отправился на мостик. Пришло время снять данные об их точном местоположении со спутника.

В это время в капитанской каюте капитан сидела в папином кресле, обхватив острые коленки руками, и предавалась вселенской тоске. Еще никогда в жизни Лизе не было так одиноко и страшно. Весь мир лежал перед ней – и весь мир замкнулся, ограничился стенами каюты. Страшно выходить. Очень страшно.

Почему отец отправил ее сюда? Подозревать папу в самодурстве Лиза была неспособна, значит, во всем есть рациональное зерно. Но какое? Отец что-то говорил о необходимости учиться управлять… А если она вообще к этому не приспособлена? Если она – ведомый, а не ведущий? Если никогда она не сможет оправдать папиных надежд? «А чего хочешь ты сама? Каковы твои надежды?» – неслышно прошуршал голос отца. Лиза грустно улыбнулась. Ответа у нее не было.

День клонился к вечеру, корабль куда-то плыл, с командой она вроде бы познакомилась, но… Трудностей и проблем на горизонте замаячило еще больше: сколько еще плыть до Амстердама, как справиться с толпой этих серьезных взрослых мужчин, которые совсем не хотят ей ничем помочь… Только Георгий Коркунов, один из лейтенантов, произвел благоприятное впечатление: милый человек, явно пытается подружиться. Сколько еще будет можно прятаться в каюте и спихивать командование на боцмана? Вряд ли очень долго. Что делать? «Осталось спросить еще, кто виноват!»

С детства Лизоньку выручал острый и пытливый ум и аналитические способности.

– Проблемы надо решать по мере поступления! – провозгласила она и положила перед собой листок бумаги и морской справочник.

Через какое-то время – за окном, то есть иллюминатором, уже смеркалось, – Лиза получила ответ на первый вопрос: сколько плыть до Амстердама? Чуть больше трех суток. Сутки они уже плывут. «Даже больше!» – уточнила она, взглянув на часы. Господи, пропустила ужин! Интересно, что теперь делать? «Вы вольны делать все, что угодно!» – прозвучал в голове ехидный голос боцмана. Как же! Поразмыслив пару минут над сложной дилеммой: лечь спать голодной, или отважится побеспокоить Гиви – Лизонька решила, что голодание – полезно, и отправилась в душ.

Не успела она в полной мере насладиться омовением, как кончилась горячая вода: приступив к банным процедурам, девушка не обратила внимания на маленький такой циферблатик, который показывал, сколько горячей воды осталось еще в баке – водопровода-то на клипере нет, подача воды ограничена. Кое-как смыв мыло ледяной водой, Лиза поклялась в дальнейшем быть более внимательной и покинула санузел.

В каюте на диване удобно расположился боцман МакКеллен, погруженный в чтение «Ворот Расёмон». Лизонька поплотнее запахнула халатик и немного истерически вопросила:

– Что вам нужно, боцман МакКеллен?

– Распоряжения, естественно! – отложил в сторону книгу шотландец.

– Р-распоряжения? Какие?

– Всякие. Я принес вам морской устав и корабельный журнал. Рекомендую изучить и то, и другое. Журнал вам придется заполнять каждый день.

– Как дневник?

– Что-то вроде того, – поморщился боцман. – А сейчас мне необходимо узнать, как будет протекать корабельная жизнь в ближайшие несколько дней.

– К-как всегда, – логично ответила Лиза.

– Всегда командует капитан, капитан.

– О! – загрустила Лиза, машинально листая журнал. Гроссбух открылся на последней странице. Так, что это у нас тут… Немного странный почерк, буквы почти печатные, да и написано идеально – без помарок и ошибок: «Капитан Е.П. Данилова вступила в должность, приняла командование и немедленно передала его мне, боцману Я. МакКеллену. Командование принял на двадцать четыре часа». Очень мило. Как бы провернуть такую операцию еще раз?

– Боцман, я пока не готова отдать вам распоряжения, но… буду готова через час, – сказала Лиза, прикинув на глаз толщину устава и журнала.

Мистер МакКеллен встал, но покидать каюту не собирался. Странно. «Он ждет, пока ты его отпустишь». Святый Боже!

– Можете пока быть свободны.

Часа Лизоньке хватило на то, чтобы изучить оба гроссбуха и вернуть лучезарное настроение. По крайней мере до Амстердама все ее проблемы решились… Будет лежать на диване, читать книгу… и никаких приказов.

Ровно через час явился боцман, точный, как швейцарские часы.

– Боцман, передаю командование «Лахесис» вам, до прибытия в порт Амстердам.

– Разрешите узнать причину, капитан, – хитро улыбнулся МакКеллен.

– В соответствии с уставом, капитан может предать командование старшему офицеру в случае болезни.

– Болезни? – боцмана явно не порадовала такая осведомленность Лизоньки о тонкостях устава.

– Да, болезни. Морской болезни. Предполагаю, что приступ продлится у меня три дня. У меня всегда так.

– В первый день никаких признаков морской болезни – а потом накатывает? – не упустил случая уколоть шотландец.

– Именно, – подтвердила Лиза, глядя наглецу прямо в глаза. – Соответствующую запись в журнале я уже сделала. Прошу меня без вызова не беспокоить, я отправляюсь болеть. Можете быть свободны. И пришлите, пожалуйста, Гиви.

– Я пришлю вам Гунтиса, капитан! – ощутимо громко хлопнул дверью боцман.

«Господи, у меня получилось!» Лиза удивленно смотрела на дверь, закрывшуюся за боцманом: неужели ей удалось? Может, все-таки все не так уж плохо?

Лизонька умудрилась разбить очки.

Утром, устав симулировать морскую болезнь, она вышла на палубу, чтобы посмотреть на голландский берег, вдоль которого шла «Лахесис», и, споткнувшись о моток веревок – неизвестно, как именовалась эта ловушка для неопытных девушек на морском сленге, знание это все равно не спасло бы ни Лизоньку, ни предметы ее обихода, – протерла коленками палубу. Очки, и так еле державшиеся на кончике носа, совершили немыслимый пируэт, достойный любого эквилибриста, и уныло дзенькнули где-то вдалеке. Самое печальное, что за нескромным падением капитана наблюдала по меньшей мере половина команды, готовящей судно ко входу в порт.