Ольга Архипова - На поклон к ведуну. Сказ о непроглядной Тьме, на дне которой ярко светит солнце Любви

Середина лета выдалась жаркой и сухой – травы в полях выгорали под палящими лучами солнца до состояния былинок, земля покрывалась глубокими пыльными трещинами…

– Сил уж никаких нет поливать огород! – женщина средних лет тяжело опустилась на старенький кухонный диван и расправила складки цветастого халата. – Вся влага как в пропасть уходит, так и урожая не дождёмся, если дожди не пойдут. Ох!

– Ничего, мама, не волнуйся ты так! Уж не первый год огородничаете с папой – к августу точно дожди начнутся, вот и соберёте вы свой урожай, – Кристина ободряюще улыбнулась и поставила перед усталой родительницей чашку ароматного чая.

– Соберём! Не соберём – так купим в соседней деревне. Там у них лес близко – картошка хорошая родится всегда, земля долго влагу держит! – тут вдруг рачительная хозяйка встрепенулась, будто вспомнив что-то важное, и всем корпусом повернулась к сервирующей обеденный стол девушке. – А кстати! Я договорилась с Люсей, завтра поедем!

– Мама! – спокойная до этого барышня резко выпрямилась и яростно сверкнула глазами цвета пепла. – Может, хватит уже? Никуда я не поеду! Это… Натуральным образом, Средневековье какое-то! Чтоб какой-то дед лез мне в душу? Да ни за что!

– Он очень сильный, говорят! Всех насквозь видит, – мама обиженно нахмурилась и опустила взгляд. – Денег не берёт, только если угощения какие-нибудь. Тётя Люся плохого не посоветует – сама, небось, там живёт, всё знает.

– Ещё скажи, этот «чародей» из мёртвых воскрешает… – Кристина скептически ухмыльнулась. – Не верю я во всякую такую чепуху! Но, так уж и быть, ради смеха поеду завтра. Опять же, только один раз! Понятно? У меня и так нервы ни к чёрту, не хочу их ещё сильнее расшатывать…

На следующее утро женщины собрали в новенькую плетёную корзину «подношения» – испечённые с вечера пирожки, баночку варенья, да ароматные медовые яблоки, собранные Кристиной ещё на рассвете.

Отец, старательно пряча за напускной строгостью сильнейшее волнение (не так часто приходилось «по колдунам» ездить-то!), «выгнал» из гаража машину – и через полчаса семья уже мчала за двадцать километров от дома в сторону затерявшейся в лесной глуши деревушки с говорящим названием Нелюдово.

– Езжайте по дороге до конца! – плюхнувшись на переднее сиденье, тётя Люся деловито махнула рукой. – А там и сами всё увидите…

– Прямо в лес, что ли?… – робко покосившись на пассажирку, водитель тихонько надавил на педаль газа.

– Да, да! Отец Вадим прямо в лесу обитает, не любит он людей, что уж там! – задорный голос смелой местной жительницы прозвенел колокольчиком в напряжённой тишине, разлившейся по салону автомобиля.

Ехать пришлось недолго – уже через десять минут позади оказалось крайнее хозяйство («Что-то у Иваныча ворота закрыты – уехали, что ли, в город все?» – тётя Люся с любопытством оглядела скрывающийся за высоким металлическим забором крепкий, «коренастый» домик). Далее на пути страждущих оказалась самая настоящая лесная чаща – вековые сосны перемежались с кустами черёмухи и шиповника, а возвышающиеся вдоль дороги муравейники напоминали заградительные валы на подступах к… замку?

«Интересно, что там за терем такой в лесу?» – очарованная величием окружающей природы, Кристина мечтательно прикрыла глаза. – «Терем-теремок, кто в тереме живёт? Мда… Злобный, брюзжащий старик, увешанный мышиными лапками и кустами засушенных „травок“! Совсем не сказочно…»

Нетерпеливо приподняв голову, она выглянула в окно:

– Долго ещё?

– Вон! – тётя Люся хитро усмехнулась и кивнула в сторону показавшегося из-за деревьев хозяйства.

На небольшой полянке, кем-то давно расчищенной от лишней растительности, возвышался солидный, из цельного бруса, жилой дом. По периметру его окаймлял необычный резной заборчик, весь «укутанный» тёмно-зелёным плющом, а калитка, ведущая внутрь, была приветливо распахнута.

– Я, наверное, не стану заходить?… – остановив машину на утрамбованной множеством колес площадке возле забора, папа боязливо обернулся на приготовившихся к выходу женщин.

– Да, подождёшь нас тут! – его жена согласно кивнула и захлопнула за собой дверь.

…Захватив корзинку с подарками, три женщины осторожно ступили на каменистую тропинку, ведущую во двор.

– Что-то не встречает нас, – Люся обеспокоенно огляделась. – Может, баню топит или дрова на заднем дворе колет. Сейчас поднимемся, заглянем в дом…

– Ой, Люся, а что, можно так? Не осерчает старец-то? – идущая следом за ней женщина пугливо пожала плечами и в нерешительности остановилась.

– Ничего, ничего. Идём! – сопровождающая уверенно махнула рукой и повела «команду» за собой – вверх по ступеням, а затем прямиком в дом.

«Красиво же тут… И тихо так, спокойно!» – бредущую за взволнованными дамами Кристину, казалось, вообще не трогала предстоящая встреча. Поправив подол длинного, в пол, сарафана (мама велела надеть что-то с юбкой ниже колен, мол, так положено), она послушно поднялась на крыльцо и следом за остальными вошла в тёмные, прохладные сени.

Когда они открыли тяжёлую дверь и оказались в доме, их встретила возвышающаяся у окна, спиной ко входу, широкоплечая мужская фигура.

– Вот, батюшка, привела к тебе… – Люся услужливо улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу.

– Приехала? – строгий баритон в ответ прозвучал сухо и сдержанно, обращаясь непонятно к кому.

Когда «старец» обернулся, Кристина с мамой хором ахнули от неожиданности – на них смотрел высокий темноволосый мужчина лет 30—35 с колючим, пронизывающим насквозь взглядом и прячущейся за многодневной щетиной усмешкой.

– А тебе, Людмила, я ещё раз повторяю – не называй ты меня «батюшкой»! Сколько можно? Не нужно оскорблять ничьих чувств, понимаешь?

Сделав решительный шаг навстречу вконец смущённым женщинам, хозяин избы скомандовал:

– Вы обе – присядьте на лавку! Люся – жди на улице. Всё, иди!

Когда Кристина вошла внутрь, её встретил прохладный, с тонким ароматом полевых цветов полумрак. Из крошечных, едва позволяющих развернуться сеней она попала прямиком в кухню. Слева до самого потолка там высилась старинная, тщательно выбеленная печь, возле которой стояла блестящая свежей лакировкой, узкая лавка. У противоположной стены интерьер был совершенно иной – современный кухонный уголок с плитой, мойкой и холодильником резко выделялся на фоне общего «деревенского» стиля избы. Обеденный стол в стиле лофт, установленный поперёк комнаты, довершал картину, и лишь задвинутая под него лавка напоминала о том, что в этом доме «не всё так просто»…

Ближе ко входу по правой стороне бревенчатой стены виднелась широкая дверь в комнату – она была плотно закрыта, и вряд ли кто-либо туда имел доступ, помимо самого хозяина.