Андрей Гуртовенко - Цельсиус

Раньше было проще. Раньше лобовое стекло тоже было тонировано. И я знать не знала всех этих мудаков по именам – апрель, май, июнь… Кому они вообще интересны? Но пару месяцев назад меня остановил патруль ГИБДД. Нарочито суровый, на грани своих полномочий инспектор замерил уровень светопропускания. Затем выписал штраф и принялся скручивать номера с машины. Я стояла рядом и мешала. Альтернативный визуальный центр, безупречные длинные ноги в телесного цвета колготках. Шли минуты, а он все никак не мог попасть отверткой в нужное место на пластине номерного знака. Наконец я отошла в сторону. Достала телефон и позвонила нашим юристам. И Руслану. После чего вызвала такси. Пусть скручивает. Машина все равно принадлежит бюро, юридический отдел разберется.

Номера мне, конечно, вернули. Но тонировку с лобового стекла пришлось снять. Осталась только узкая полоса сверху. Четырнадцать сантиметров шириной, все по закону. Четырнадцать сантиметров, золотое сечение ГИБДД.

В холле бизнес-центра было прохладно. И здесь совсем не чувствовался апрель. Я с облегчением сняла очки, машинально оценила окружавшее меня пространство. Равновесие было сбито. Едва заметно, но все-таки смещено: слишком мало людей в дальнем конце холла, за турникетами. Так всегда бывает, когда с первого этажа только-только ушел лифт.

Поднявшись в бюро, я миновала белую, имитирующую ледяной кристалл стойку со светодиодной подсветкой. Кивнула сидевшей на ресепшен Саше и прошла в приемную.

Вероника была уже на месте. Ожидаемо. Руслана нет, дверь в его кабинет приоткрыта. Тоже ожидаемо. Понедельник не предвещал сюрпризов. Уже неплохо.

Я взяла со стола Вероники список звонивших мне людей. И еще один лист – сегодняшние встречи. И через час, ровно в 11:30 уже сидела в переговорной, отделенной от окружающего пространства тремя стеклянными стенами.

Пять проектов – пять презентаций. Ничего сверхординарного, обычная рутина. Рабочие моменты. Текущее состояние дел. Все проекты были в стадии реализации. Это взлет и посадка требуют ручного управления. Но как только набор высоты завершен, можно включать автопилот. И лишь время от времени бросать взгляд на показания приборов. Чем я сейчас и занималась.

В самом конце совещания неожиданно возникли проблемы с проектом Ксении. За выходные она внесла изменения в уже утвержденную декоративную схему. И теперь пыталась заручиться одобрением руководства и коллег.

Сидящие внутри стеклянного куба переговорной молча рассматривали отрендеренные изображения апартаментов, над отделкой которых работала Ксения. Стены гостиной лишились воздушной геометрии и строгой прямолинейной перспективы. Они выглядели теперь изогнуто-волнообразными. И к тому же обзавелись растительным орнаментом из удлиненных лепестков. Еще Ксения что-то сделала с колористической схемой, только я пока не понимала что.

– Ну как? – Ксения обвела присутствующих взглядом победителя, ее глаза светились гордостью.

Все продолжали молчать. Иван, менеджер проекта Ксении, озадаченно потирал шею.

– А можно показать предыдущий вариант? – попросила я. – Тот, что был до этих изменений.

Ксения щелкнула длинным пальцем с матово-красным ногтем по клавиатуре и на двухметровом экране для презентаций возник узнаваемый, геометрически выверенный дизайн R.Bau. Что же она все-таки сделала с цветом?

– Давайте я резюмирую. Главное отличие – параметрические стены и орнамент. Так?

– Ну в общих чертах, да, – кивнула Ксения.

– Во-первых. И это самое простое. Орнамент нужно убрать.

Ксения открыла было рот, но я ее остановила.

– Это будет обсуждаться, только если кто-нибудь из присутствующих сможет сказать, когда в дизайне R.Bau использовался орнамент. Тем более с такими вот лепестками.

Катя Лайтунен улыбнулась, остальные ведущие дизайнеры и архитекторы покачали головами. Менеджеры проектов, как и полагалось, держали паузу. Концептуальные вопросы дизайна находились вне их компетенции.

– Кроме того, орнамент в данном конкретном случае является еще и грубой стилистической ошибкой. Абстрактный геометрический рисунок, который был использован для пола, делает его активным. Поэтому стены и потолок просто обязаны быть нейтрально-спокойными, что исключает использование орнамента.

Ксения молчала. Было видно, что она лихорадочно пытается выстроить контраргументы.

– Давайте еще раз посмотрим на ваш вариант, – попросила я, и Ксения послушно щелкнула по клавиатуре. – Теперь, если вы мысленно уберете орнамент и вернете на место старую декоративную схему, то сразу увидите, насколько нелепо смотрится здесь эта параметрическая стена.

Наступила пауза. Ксения, а с ней и все остальные сосредоточенно проделывали в уме манипуляции с геометрией пространства.

– Если для вас это слишком сложно, откройте проект в «Тридэмаксе» и проведите эти изменения прямо на экране.

– Мне не сложно, – насупилась Ксения.

– Ну так что? Вы не согласны?

Ксения молча смотрела на экран. Наконец она произнесла:

– С орнаментом все прекрасно работало.

– Я с этим и не спорю. Но про орнамент я вам все уже сказала.

Ксения поджала губы.

– И еще. Мне кажется, здесь еще что-то поменялось. Помещение как будто уменьшилось в размерах, – я в задумчивости вернулась к изображению на экране.

– Цвет, – подала голос Катя Лайтунен, – Ксения изменила колористическую схему.

Катя развернулась к экрану, демонстрируя безупречно ровное каре.

– Изначально холодный голубой цвет Ксения смешала с теплыми бежевыми и желтыми оттенками. А поскольку потолки здесь довольно низкие, использование теплого цвета привело к иллюзии уменьшения пространства.

Люди за столом согласно закивали. Я тоже кивнула, в вопросах цвета я всегда полагалась на своего лучшего дизайнера.

– И вы считаете, что это нормально? – вдруг сказала Ксения.

Присутствующие в переговорной разом притихли.

– Что нормально, Ксюш?

– Никаких экспериментов, никакой новизны, никакой свободы творчества? Ничего свежего?

– Ну орнамент, положим, не является свежим решением уже несколько столетий. А по поводу экспериментов – да, вы совершенно правы. И мне жаль, если вы до сих пор не поняли одну очень простую вещь: бюро не место для экспериментов. Хотите экспериментировать, занимайтесь этим в свободное от работы время, в своих персональных проектах. А у R.Bau есть собственный, выработанный годами стиль. Стиль, который знают. И за которым заказчики, собственно, и приходят в наше бюро. Поэтому моя работа, помимо всего прочего, заключается в том, чтобы по возможности держаться в рамках этого стиля.

Вздрогнул и завибрировал лежащий на столе телефон. Я взглянула на экран и поднялась.