Майя Юн - Альтер эгоисты

Но наши отношения с Лукасом не были идеальны, они были полны яда и ревности. Последнего я выносить не могла: ревность поедала меня изнутри, постепенно сжирала мои внутренности, словно крыса в средневековых пытках. Сравнивая ревность с крысой, я не преувеличивала – это чувство имело характерную мерзость и вызывало ощущения схожие с теми, что испытывают люди, когда их кусает или царапает животное. А животных, как всем известно, контролировать невозможно.

Порой мне даже казалось, что мы с Лукасом пытаемся друг друга съесть заживо. И после его измены мне захотелось разорвать его на такие же мелкие кусочки, на которые он разорвал все мои добрые чувства к нему.

Позвольте рассказать одну историю, которая приключилась со мной несколько месяцев назад, ещё до того, как я узнала о неверности своего избранника.

У Лукаса было много друзей (по крайней мере, так он их называл), и все они были тщеславными снобами и наглыми пижонами. Среди них была она – Мария с длинной итальянской фамилией. Модель, актриса, интернет-звезда – она была всем, что я так ненавижу и так обожаю в женщинах.

Мы часто общались, благодаря Лукасу, и под «часто» я подразумеваю каждый день ноября, когда мы только познакомились. Мы ходили на новомодные выставки, которых я не понимала, курили сигареты, которые я не любила, и бегали на пляж плавать голышом в холодной воде (не пробовать – опасно).

У Марии была безупречная фигура: тонкая талия, длинные ноги, округлые бёдра. Помимо всех этих поверхностных внешних характеристик, она обладала острым чувством юмора и природной обаятельностью. И я воспринимала её как соперницу, потому что видеть хороших женщин иначе как соперниц меня не научили.

Лукасу она нравилась, и я заметила это сразу же. Он смотрел на неё с неподдельным восхищением, и я бы, честно говоря, предпочла, чтобы он смотрел на неё с простым животным желанием. Но это было не так.

– Мне нравятся такие платья, – сказал он мне однажды в ноябре, в один из счастливых дней шоппинга, – строгие и элегантные. Кажется, у Марии есть что-то похожее. Почему бы тебе не взять его?

Я, уже положившая глаз на красиво летнее платье-халат с цветочным рисунком, расстроилась, но согласилась взять то, что предложил он. Самое печальное было в том, что подобный крой мне не очень шёл, так как он подчёркивал все мои недостатки, делал плечи шире, а талию объёмнее.

Не смотря на это, я купила его, и когда показалась в нём, отодвинув шторку примерочной, поняла, что зря: в глазах Лукаса не было даже капельки того восхищения, которым он одаривал чёртову Марию. На мне платье сидело не так. Я была не такой.

Тем вечером я набрала себе полную ванну воды в его квартире, где обосновалась с первого дня нашего знакомства, и принесла туда бутылку красного полусладкого, решив выпить в ванной, как в фильмах. Я была уверена, что Мария тоже так делает.

– И давно ты пьёшь по вторникам? – спросил Лукас, медленно прокладывая себе путь к раковине. – Господи, почему весь пол покрыт твоими шмотками? Арден, ты меня слышишь?

– Да, – отозвалась я негромко. – Я просто хотела расслабиться.

– Расслабиться? Было бы от чего перенапрягаться.

– Ты куда-то собираешься? – спросила я, заметив его внешний вид.

– Да, у моего друга день рождения.

Он застегнул рубашку, а затем снова расстегнул, придирчиво оглядывая себя в зеркало.

– У какого?

– Ты его не знаешь.

– Ален там будет?

– Какая разница? – раздражённо бросил Лукас. – Там будут те, кому надо там быть. Я пошёл, – он снова застегнул рубашку и отодвинул ногой мою юбку, расположившуюся на его пути. – Приберись тут потом. Нельзя же вечно просить горничную вытаскивать твои волосы из слива.

В целом он делал много непростительных вещей, но я всегда его прощала. И я делала много глупостей, но их мне не прощал никогда: наказывал меня за лишнее слово, за непрошеный жест, за случайный взгляд. Лукас причинял мне боль, потому что хотел, но никогда не терпел претензий в свою сторону.

И поэтому я разбила его машину кочергой для камина.

***

Дверь громко захлопнулась за мной после того, как я с гордо поднятой головой вышла из его пошло обставленного кабинета. Мой взгляд сразу же упал на Матео, который стоял неподалёку и беседовал с высоким мужчиной в чёрном кардигане. Я решила приблизиться, а затем узнала в мужчине Грегори Горского – режиссёра, с которым беседовала неделю назад. Он был давним папиным клиентом, ещё с тех пор, когда тот был обыкновенным адвокатом в конторе моего дедушки.

У Грегори, насколько я знала, тоже были неплохие связи, и с одним из шоураннеров сериала он даже состоял в условной родственной связи (то ли троюродные кузены, то ли ещё кто). Шоураннеры знали Грегори, студия знала Грегори, Грегори знал моего отца, отец знал Лукаса, а Лукас знал меня. Это значило лишь то, что все итак прекрасно знают, кто я такая, только не догадываются, что именно я из себя представляю.

Только подумав об этом, мне вдруг стало неимоверно стыдно перед самим Грегори. Но всё же было интересно, что же он всё-таки думает обо мне? И чего мне будет стоить изменить его мнение?

Матео первым заметил меня, но взгляд на мне не задержал. Горский же ещё несколько секунд говорил ему что-то, прежде чем заметил меня, неловко мнущуюся рядом.

– Доброе утро, Арден, – сказал он с приветливой улыбкой.

Грегори выглядел как обыкновенный мужчина средних лет, разве что лицо у него было симпатичнее, чем у большинства мужчин в возрасте за сорок. У него были любопытные светлые глаза и по-отцовски тёплый взгляд. Как хорошо, что меня никогда не тянуло к мужчинам постарше. Да и с отцом у меня проблем никогда не было.

– Приятно вновь увидеться, – сказала я.

– Приятно, приятно. Матео, отведи её в комнату «А», будь так добр.

Комната «А» оказалась помещением, в котором работали гримёры и костюмеры. Находилась она прямо за высокими металлическими лесами, и вёл в неё узкий коридорчик. Наш путь туда составил не больше минуты, и всю минуту Матео шёл чуть впереди, явно источая нежелание находиться со мной рядом. Вряд ли у меня было право сердиться на него за это, но я сердилась.

Комната была светлой и гораздо уютнее, чем мой старомодный трейлер: Несколько высоких столиков с большими зеркалами, длинные гардеробные стойки – всё, как я и представляла. Эта комната была словно глотком свежего воздуха после всего, чего я насмотрелась и наслышалась сегодня.

– Через полчаса начинаем, – сказал Матео и, быстро развернувшись, уплёлся прочь.

Лысый гримёр усадил меня за столик и собрал мои волосы сзади. От него пахло корицей и мёдом, и этот запах напомнил мне почему-то о моей сестре: Она обожала макать булочки в мёд.

После съёмки «пилота», нас ждёт неизвестное количество времени в неведении перед нашей последующей судьбой. Я прокручивала в голове всё, что пока знала: сериал планирует занять лидирующее место среди остальных подростковых драм, из которых хороших осталось штук три. Но, конечно же, это было ещё не всё: сюжет здесь незамысловатый и основан на нереализованных желаниях подрастающего поколения верить в свою исключительность. В идеале, я была бы рада получить роль в каком-нибудь полнометражном фильме, ведь сериалы практически не смотрю – слишком долго. Однако на данный момент я довольствовалась абсолютно всем, что мне удалось получить.