Татьяна Богатова - Керидо-4. Вопреки

– У тебя нет никаких оснований для беспокойства, Влад. Состояние Альбины более чем удовлетворительное.

– Замечательно. Спасибо тебе, Андрей!

– За что? – удивился доктор. – В этом же нет моей заслуги.

– За то, что с пониманием откликнулся на мою просьбу.

– Кстати, Влад, должен заметить, что не совсем с пониманием.

– Что ты имеешь в виду?

– Твоя жена вовсе не показалась мне чересчур впечатлительной, и уж тем более неврастеничной. Она вполне способна адекватно оценить своё состояние и наверняка, в случае возникновения проблем, совершенно нормально восприняла бы предостережения и рекомендации.

– Андрей, – нахмурился Влад, – я вынужден всё-таки настоять на своей просьбе относительно Альбины, чего бы тебе там ни показалось. Уверяю, что вопреки внешней сдержанности, все переживания она пропускает через сердце, порой придавая им гораздо большее значение, чем следовало бы. Так что, ещё раз прошу об этом, надеюсь, не составляющем для тебя особого труда, одолжении.

– Не беспокойся, Влад, – удивился его настойчивости Андрей. – Всё будет так, как мы с тобой договорились.

– Благодарю тебя за понимание.

– Ты извини меня, пожалуйста, Влад. Просто, наблюдая множество пар, я впервые сталкиваюсь с подобного рода семейными отношениями.

– Что же особенного в наших отношениях? – едва заметно улыбнулся Влад.

– Ну как тебе сказать… Я никогда не предполагал, что возможно проявлять столь бережное внимание друг к другу. Ты со своей стороны стараешься уберечь её ото всех переживаний. И твоя жена в свою очередь…, – размышлял вслух Андрей. – Знаешь, обычно, после первого осмотра женщины спрашивают «Чем вы порадуете меня, доктор?» А вот Альбина спросила: «Я могу успокоить и обрадовать Влада тем, что со мной всё благополучно?»

– Я как-то не задумывался над этим, – пожал плечами Влад. – Для нас это нормально. И ничего необычного я в этом не нахожу.

– Честное слово, – горячо воскликнул Андрей, – хотел бы я когда-нибудь встретить такую женщину!

– Знаешь, – задумчиво произнёс Влад, – может быть, стоит, прежде всего, пересмотреть своё отношение к ним.

– К женщинам? – удивлённо уточнил Андрей.

– Ну конечно.

– Ты утверждаешь, исходя из своего личного опыта? – смекнул Андрей.

– Отчасти, – ответил Влад, пытаясь определить, знает ли Андрей, что он несколько лет был дорогим мужчиной по вызову в их городе.

– Значит, дело всё же не в отношении. Ведь ты столько времени потратил на поиски той, единственной, которая стала смыслом твоей жизни! – воскликнул Андрей, окончательно уверив Влада в том, что тот не имеет понятия о его прошлом.

– Я не был в поиске, – спокойно ответил Влад. – Просто так складывались обстоятельства. А когда я обрёл свою единственную, то всё женское многообразие в одночасье потеряло для меня значение.

– И ты не сожалеешь о том, что расточал своё внимание до неё? Или ты воспринимаешь это как своего рода приобретение навыков?

– Если ты имеешь в виду навыки секса, то я никогда на них не зацикливался. Это давалось мне легко и всегда доставляло взаимное удовольствие. А что касается внимания, то я его не расточал, а напротив, учился проявлять. И такой опыт сложно переоценить.

– Ты так говоришь, словно любишь всех женщин!

– Скорее, я понимаю их. Принято считать, что они легче, чем мужчины, переносят невзгоды. Но поверь мне, это не так. И если вернуться к твоему вопросу о сожалении, то единственное, что меня до сих пор угнетает, это моё невнимание к матери.

– Влад, ну о чём ты говоришь?! Конечно, когда теряешь родителей, остаётся постоянное чувство вины, как будто ты что-либо не успел для них сделать.

– Дело не только в этом, Андрей. Я с тринадцати лет жил и учился в Англии, приезжая домой только на каникулы. И никогда не обращал особого внимания на отношения родителей между собой. Мне казалось, что они живут нормально, не лучше и не хуже остальных. Поэтому для меня оказалось таким потрясением случайно услышанное от матери обвинение отца в изменах.

Влад умолк, сомневаясь в том, стоит ли рассказывать Андрею всё до конца. Тот нетерпеливо и участливо смотрел на него, и Влад решил продолжить.

– После этого мама в сердцах выпалила, что сожалеет о том, что он является моим отцом, а он ударил её. Буквально через месяц её не стало. Рак, быстротечный и беспощадный.

– Анна Александровна умерла от рака?

– Да, Андрей. Я был с ней всё это время, но оказался бессилен перед жестокой болезнью, которая наверняка зрела в ней долгие годы, обрушившись неожиданным ударом в тот злополучный день.

– Действительно, – покивал Андрей, – сейчас существует такая гипотеза, что одной из причин онкологических заболеваний являются переживания. Но Влад, если она была так несчастна с мужем, то почему не ушла?

– Предполагаю, что из-за меня.

– Не понимаю, как это. Можешь объяснить?

– Она хотела оградить меня от общения с отцом, опасаясь того, что он попытается в дальнейшем привлечь меня к своему полукриминальному бизнесу. А если бы она ушла, то он мог бы в отместку прекратить платить за мою учёбу или лишить жену материнских прав. Он был способен на многое, и она наверняка об этом знала.

– Но ты же в этом не виноват! – горячо воскликнул Андрей.

– Я проводил с ней мало времени, приезжая домой на каникулы, несмотря на то, что в глубине души мне очень этого хотелось. Я ни разу не спросил, каково ей живётся. А она никогда не подавала виду, что ей тяжело расставаться со мной. Мама так участливо слушала мои рассказы о жизни в Англии, так заинтересованно расспрашивала. Однако, как только я выражал стремление убежать на прогулку, она безропотно соглашалась и только спрашивала, что лучше приготовить, чем порадовать меня на ужин.

– Да, Влад, я помню твою маму. Анна Александровна была уникальной женщиной. Она в жизни ни на кого не повысила голоса. Помнишь тот случай, когда нас с тобой, лет в десять, застали на месте преступления прыгающими по гаражам с крыши на крышу?

– Конечно помню. Нам строго настрого запретили эти прыжки, после того как Володька сломал ногу.

– Ну да, если бы он не сломал, то никто бы не узнал о наших вояжах по крышам. А тогда моя мама так раскричалась на весь микрорайон. Ей наверняка хотелось надавать мне подзатыльников, но она сдержалась. Однако, визг и причитания раздавались жуткие. А я стоял, отвернувшись от неё, и смотрел как Анна Александровна, присев перед тобой, обнимала и всё твердила как она тебя любит и как боится потерять. И я тогда загадал Влад, что если бы моя мама обняла меня точно также, то я бы никогда в жизни больше не приблизился к этим гаражам.

– А я наоборот ждал, когда же она меня отпустит, чтобы можно было умчаться навстречу новым проделкам.