Arita Haya - Любовь вопреки

На кухне меня уже ждёт мама с аппетитным ужином на столе, который я сажусь уплетать. Я подозреваю, что мама хочет поговорить со мной, и даже подозреваю о ком разговор, поэтому я молча ем, чтобы не испортить себе аппетит. Она молча ждёт, пока я доем.

– Можешь начинать, – говорю я, когда доедаю, свой ужин. Она трёт ладони не зная, как начать. – Мама, я знаю про кого ты хочешь сказать, у нас ведь и нет других тем. Сколько это будет продолжаться?

– Я не могу выбросить его из нашей жизни, у него проблемы и мы обязаны помогать ему, – снова у мамы защитная реакция.

– Мы уже седьмой год ему помогаем, вначале папа помогал, но это продолжалось до того что у папы случился инфаркт. Да что там, гибель папы для него ничего не значило, что из-за него продолжали и продолжают нас пугать и шантажировать.

– Он мой сын, я родила его, – слёзы градом текут по её щекам, я опускаюсь перед ней на колени беру её ладони в свои и целую их.

– Мама, это должно когда-то закончиться. Остановится наконец, мы не можем жить так всегда, посмотри, в каких условиях нам приходится жить из-за него.

Уговоры сходят на нет, когда мама говорит о том, что мы обязаны отдать пятьдесят тысяч. Я даже не продолжаю спорить, просто ухожу в комнату. Она не понимает, что я тоже её дочь, я устаю, на подработках, на которых мне не хочется работать. Как можно продолжать помогать этому человеку, мы живём в ужаснейших условиях, лишь месяц назад мы отдали семьдесят тысяч, и вновь в ту же яму. Я хожу по комнате из угла в угол, как это делают психи в дурдоме.

Удивительно всего час назад меня ужасно клонила в сон, а сейчас сна не предвидится ни в одном глазу. И я направляюсь в соседнюю комнату успокаивать маму, и проследить, чтобы она легла спать.

Утром проснувшись чувствую себя бодро, несмотря на то что удалось поспать всего четыре часа. В окно прокрадываются первые лучи солнца, сей вид рождает теплоту в душе, хочется жить, творить и радоваться. Если, конечно, не углубляться в житейскую реальность.

Мы с мамой молча собираемся, она на работу, а я на учёбу. Я знаю, что маму не переубедить, и ещё один долг брата лёг на наши плечи. Она не говорит ни слово о сложившейся ситуации, вся погруженная в свои мысли. Меня распирает изнутри, видя её состояние. Но я тоже не поднимаю эту тему вновь, провожая её на работу. Собрав в рюкзак книги и тетради, пускаюсь в длинный путь до университета.

Дойдя до первого корпуса РЭУ имени Г. В. Плеханова, здание которого круто выделяется среди окружающих его скромных построек своим прекрасным и оригинальным фасадом и обширностью своих размеров.

В университете большое число секций, активный студсовет. Есть и бассейн, где для студентов очень хорошие скидки. Можно выбрать спортивный зал: для пилатеса, тренажёрный, бойцовский, а также бильярд. Есть своя парикмахерская и маникюрный салон. В разгар учебного года везде дикие очереди, в столовых и вендинговых автоматах, которых, казалось бы, куча, туалетах, библиотеке и даже просто в проходах между корпусами.

После летнего капитального ремонта хорошо оснащены светлые и просторные аудитории. В РЭУ восемь корпусов и все они в одном месте. Этот университет полон пафоса и драматизма.

Сдав куртку в гардероб, направляюсь в аудиторию математического анализа. Во втором ряду вижу знакомую черноволосую голову, и направляюсь к ней, по пути здороваясь с одногруппниками. Подруга замечает меня, её лицо озаряется улыбкой, она достаёт наушники из ушей.

– Привет, – говорю я, присаживаясь рядом с ней.

– Привет, наконец-то, ты пришла, помираю от скуки.

Тина перевелась к нам в конце первого курса в апреле, с тех пор мы и дружим.

– Сегодня нас математик запарит, терпеть его не могу.

– Не его, а предмет, который он преподаёт.

– Математика вообще не моя тема, все предметы сдаю, дотягиваю до тройки, а вот матик это как дотянуться до луны.

– Мы же на экономическом факультете.

Она закатывает глаза, пока я смеюсь. На самом деле семья Тины очень богата, но в этом университете невозможно купить оценки.

– Как насчёт репетитора?

– Она просто толкает мне заученные правила, которые сама не может объяснить.

– Как насчёт денег за хорошую оценку?

– Я уже пробовала, отчётливо дал понять, что не продаётся. Да посмотри на него, он ходит в одних и тех же штанах каждый сезон. – сердится она.

– Мне бы твои проблемы!

– Забирай, – подмигивает она мне, на что я громко вздыхаю.

– Анна учёбе нужно радоваться, а не вздыхать – проговаривает Михаил Васильевич, наш преподаватель по математическому анализу, который медленно располагается на своём столе.

– Да он демон! – шепчет себе под нос Тина. – Смотри на штаны все те же, – я еле сдерживаю хохот, на нём чёрные поношенные брюки.

Математика один из моих любимых предметов, ещё в школе у меня появился интерес к математике. С моими знаниями мама хотела, чтоб я поступила на педагогический факультет, но выбрала я экономический, и не жалею.

Пара подходит к концу и только я внимательно слушаю лекцию и записываю, остальные заняты, любой ерундой, которое им кажется более увлекательным чем математика. Тина уже час просматривает фото новых дизайнерских платьев, такой творческий человек, как она должна была учиться в институте искусств, но она здесь, продолжая исполнять мечту родителей, которым её учёба здесь обходится в огромную сумму. Пару раз я сталкивалась с её мамой вблизи у входа в универ, когда она подвозила её. Тогда Тина собиралась познакомить нас, но её мама взглянув на меня свысока сделала вид, что ей необходимо срочно позвонить, Тина очень проста в общении, на маму она вовсе не похожа даже внешне. Её мама высокая статная женщина, вся её аура кричит о силе и богатстве, с идеально уложенными чёрными волосами, она выглядела как леди. А Тина невысокого роста, каштановыми волосами, которые она не любит собирать, и глазами цвета шоколада.

На следующей паре по социологии мы с Тиной садимся на самый последний ряд, и спим. Преподаватель Дмитрий Сергеевич низкорослый седовласый мужчина, нашему поведению никак не препятствует, он уже привык, что на его предмете студенты спят. Нас пробуждает громкий звонок, оповещающий то что уже перемена. На большой перемене можно пойти в столовую.

Вокруг очень много студентов, повсюду очереди. В столовой после долгого ожидания, наконец-то купив перекусить, мы садимся за освободившийся стол.

– Теперь можешь рассказывать! – я поднимаю взгляд не понимаю о чём она говорит, – Ну о том, что происходит с тобой?

– Да как бы всё как всегда, – продолжаю есть пирожное, запивая кофе.

– Я ещё утром заметила, ты о чём-то грустишь, – она постукивает ложкой по столу. – На самом деле вообще меня не слушаешь.