Веся Елегон - Маска для чудовища

Пока Лиза ковыряла ложкой рисовую кашу, медсестра измерила ей давление, температуру и тревожно нахмурилась – 25 градусов. Такой низкой еще не было. Почти как температура воздуха в комнате, взглянув на градусник, подумала женщина. Положила руку на лоб девушки, та послушно замерла, пока Марья Александровна, не доверяющая этой «электронной чертовщине», пустила в ход проверенные способы.

– Ну как? – спросила Лиза у задумавшейся женщины.

– Прохладная, как лягушка, – обеспокоено призналась медсестра.

– Но чувствую я себя при этом хорошо, – подбодрила расстроившуюся женщину Лиза. Хотя, сама же беспокоилась по этому поводу, особенно по ночам, когда оставалась одна и вдруг отчетливо понимала, что умирать-то совсем бы не хотелось, тем более сейчас, когда мир вдруг стал шире и намного интереснее.

– Какая же ты смелая, Лиза. Смотрю на тебя и улыбаться хочется, – выдохнула женщина. – Ладно, ты кушай. А я пока найду Ивана Андреевича и передам твою карточку, – закончив заполнять форму, сообщила медсестра. – Помнишь, мы договорились – пару ложек съешь обязательно. Компот никуда не денется. – очень серьезно посмотрела на девушку Марья Александровна. Та закивала.

Да. Вот именно две ложки. Не больше. Девушка кое-как проглотила совершенно безвкусную неприятную по текстуре кашу, хотя раньше ей очень нравилась рисовая. Видимо, всё-таки нездоровится. Девушка помнила, как однажды болела воспалением лёгких, вот тогда что-то похожее было.

Чуть позднее, часов в одиннадцать того же дня, за Лизой зашёл медбрат Костя. Иногда, когда Марья Александровна была занята, парень провожал девушку в исследовательский корпус. Потом помогал дойти обратно.

Обычно молодые люди перебрасывались парой-тройкой фраз о погоде или общеизвестном фильме. Но сегодня Костя больше, чем обычно, улыбался и, едва войдя в палату, сразу заявил, что погода замечательная и в шутку спросил у Лизы, чем она занимается после обеда. Девушка, конечно, улыбнулась, но, взглянув на парня, нахмурилась, разглядев в нём что-то новое. Необъяснимое чувство узнавания что ли родилось внутри, от этого стало не по себе.

Всю дорогу до лаборатории парень болтал, не умолкая. Смеялся с военными, рассказывая какие-то пошлые шуточки. Часто ерошил волосы на голове, а его ноздри постоянно вздрагивали, чаще, чем обычно, втягивая воздух.

Лиза, стараясь особо не пялится, всё пыталась понять, да что же не так сегодня с парнем? А потом вдруг услышала этот звук… едва различимый, высокий, тонкий, острый… Он был настолько объёмен и всепоглощающ, что Лизе уже казалось, будто она может почувствовать его своей кожей.

Догадка, подобно молнии, пронзила сознание, а потом вдруг пришла уверенность в том, что так оно и есть. И даже больше, едва Лиза об этом подумала, она почувствовала его – пульсирующую тварь, скрывающуюся в грудной клетке улыбающегося человека.

Это случилось у дверей в лабораторию, когда девушка вдруг остановилась и растеряно уставилась на побледневшего парня. Из дверей лаборатории как раз вышел Иван Андреевич.

– Добрый день… – поприветствовал доктор подошедших. Но догадливый профессор сразу почувствовал что что-то не так. – Елизавета? – осторожно спросил он, пытаясь понять, что происходит.

– Бао, – одними губами прошептала девушка и, подняв руку, указала на застывшего парня. Тот пару раз моргнул, а потом вдруг кинулся бежать…

– Взять его, – неожиданно громко и грозно гаркнул обычно такой безобидный на вид Иван Андреевич.

Военные бросились следом за улепётывающим парнем. Профессор открыл крышку металлического ящика, висящего на стене, и нажал кнопку общей тревоги. Включилась сирена, замигали красные лампочки. Совсем как в фильме, подумалось девушке.

– Пойдемте, – открыв дверь в лабораторию, позвал серьезный профессор. – Его поймают, нам не о чем волноваться.

– А если я ошиблась… – вдруг растеряв всю уверенность, ужаснулась девушка, испугано наблюдая, как в ту сторону, где скрылся парень, уже стекалось бесконечное множество людей, одетых в химзащиту.

– Я так не думаю, – произнес Иван Андреевич и внимательно с прищуром посмотрел на бледную выглядящую крайне потерянной девушку. Дело принимало интересный оборот…

– То есть человек может определять носителей? – вскинув брови, удивленно переспросил Пат Витаэльевич.

– Да, после случая с парнем, мы весь день проверяли эту догадку. И нулевой пациент безошибочно определял наличие семечки. Не знаю, как это возможно… видимо, человек получил доступ к сознанию своего паразита. Вероятно у человека и бао установилась некая связь, и теперь тело носителя перенимает свойства паразита. По всей видимости пониженная температура тела пациента устанавливается согласно температуре окружающей среды – это характерно для растений. Нам предстоит еще понять, как это произошло. К сожалению пока мы видим только последствия, но не причину.

– А что с нулевым пациентом? Она в порядке?

– Да, немного была рассеянной. Но в остальном показатели стабильны и почти не отличаются от снятых накануне. – сообщил Иван Андреевич

– Хорошо. – кивнул своим мыслям начальник ОПиП. – Сегодня уже поздно. Хотя, как вы думаете, могу я сейчас переговорить с носителем?

– Она отдыхает в палате. В принципе не думаю, что ей это как-то повредит. Скорее наоборот. – кивнул профессор.

– Тогда решено. Виолетта Сергеевна, – заорал мужчина в сторону приоткрытых дверей. – Подготовьте, пожалуйста, договор и соглашение. Ну, полный пакет.

– Да, Пат Самсонович. Уже делаю. – отозвался звонкий женский голос из прихожей.

– Да, очевидно парень вчера уходил в самоволку, – горько выдохнула Марья Александровна. – Нам нельзя покидать базу – карантин. Эх, молодежь. – снова вздохнув, протянула женщина. – Говорят бао уже пророс и в любой момент мог начать делиться. Страшно подумать, что бы могло случиться… – женщина в который раз промокнула блестящие от слёз глаза. Потом подлила в бокал компота и, плотно закрыв термос, поставила его на столик.

Лиза сидела на кровати. Она всё пыталась осознать то, что произошло. Скорее всего Костя сегодня умрёт… И это она его сдала. Но ведь умрет он не от этого, а от паразита, поселившегося в его теле. И в этом она не виновата, но всё равно девушка чувствовала свою вину и ничего не могла с этим поделать.

Спускаться пришлось на -5 этаж. Потом долго шли по коридорам, а затем снова поднялись на первый. Здесь было очень всё официально. Словно в здании городской мэрии. Хотя, круче конечно. Во всяком случае дороже точно. Резные двери из красного дерева, тёмно-зеленые ковровые дорожки и бесконечные картины по стенам коридоров. В кабинете, куда привели девушку, картина висела всего одна, на ней был изображен гусь, стоящий в грязном вымешанном снегу, на фоне прорисовывалась деревушка, и всё это под серым небом. От одного взгляда на это так и подмывало впасть в уныние. За громоздким столом сидел низкий широкоплечий мужчина.