Лина Мур - Тайна Босса

– Он меня убьёт, – шепчу. – Убьёт. Надо было схватить шприц, а я заторможенная. У меня нет быстрой реакции. Тогда бы вы взяли эту женщину и узнали у неё, кто её нанял. Я тупая гуппи. Тупая. Тупая. Гуппи.

– Нет, Винни, ты не такая. Не говори про себя так. Ты выжила. Ты перевернула Марту, считая, что она может пострадать. Ты защитила и её, и себя. Ты всё обдумала. Автоматически ты проработала схему и выжила. Винни, послушай меня. – Карл обхватывает моё лицо ладонями. Мои губы трясутся, а из глаз текут слёзы.

– Они всегда убивают себя, если не выполняют задание, понимаешь? Если бы это был не шприц, то она бы убила себя раньше, чем начала говорить. Никакие пытки на них не действуют, они словно запрограммированы. Они смертники.

– Но она работала здесь… работала с людьми… и умерла из-за меня…

– Чёрт, Винни, ей было насрать на то, кто тебя любит, и кого любишь ты. Она не думала о том, что у тебя есть семья, которая будет горевать. Она не думала, что ты важный человек, и твоя жизнь ценна для многих. Она ни о чём не думала, поэтому не вини себя в её смерти. Не вини себя в смерти тех, кому ты безразлична, потому что они просто выполняют задание. Не вини себя. – Карл обнимает меня, укачивая в своих руках, а мне неожиданно становится больно. Везде больно. Словно в мою кожу впиваются осколки.

– Не трогай меня… не прикасайся, – шепчу, отталкивая его от себя.

– Винни…

– Я хочу уйти. Уйти хочу… домой… хочу уйти, – бормочу, подскакивая с места. Я кружусь вокруг своей оси, не понимая, что делать дальше. Я должна что-то сделать, а вижу, как пена всё течёт, пузырится во рту… пены так много, и там кровь… она алая… и глаза такие огромные, как будто сейчас взорвутся.

– Винни…

– Не трогай меня! Не трогай! – кричу, вылетая в коридор, и быстро иду по нему.

Меня трясёт. Меня знобит. Шоковое состояние делает меня сумасшедшей. Мне кажется, что так быстро всё случилось. Мне повезло… снова дело случая. Я просто увидела отражение в окне и потом уже ни о чём не думала. Она даже ничего не сказала… она готовилась к моему появлению в больнице, но я вот не готова была увидеть очередной труп.

Выскакиваю на улицу, и по моему лицу бьют капли дождя. С губ срываются рваные вздохи. Поднимаю голову и хриплю. Мне что-то нужно, но я не понимаю что. Мне так сложно дышать. Жить сложно… ужасно.

В нескольких метрах от меня останавливается машина, её дверь открывается, и я просто смотрю на то, как выходит мужчина. Над его головой сразу же появляется зонт. Слёзы смешиваются с дождём. Я иду к нему. Протягиваю руку. Он не двигается. Глаза застилают солёные слёзы. Ноги не двигаются больше. Я вся промокла под дождём, и из горла вырывается вой. Мне больно. Вина за то, что я ничего не получила, рвёт меня в клочья. Никакого результата. Я бесполезна. Корю себя. Я бичую себя, стоя под дождём.

– Винни!

Всхлипывая, оборачиваюсь на крик Карла.

– Белоснежка.

Сквозь удары дождя по зонту слышу спокойный голос Лазарро.

Я не хочу никакого выбора. Я просто хочу тепла. Колени дрожат. Смотрю на Лазарро, и горечь наполняет моё сердце. Итан, держащий зонт, делает шаг ко мне навстречу, но Лазарро поднимает руку, останавливая его. Разочарование настигает меня, словно мне мало было за этот день боли. Она накапливается. Снова и снова. Я стою. Одна. В полном одиночестве стою и понимаю, что никому не нужна. Всё остальное – фарс. Игра в салочки с моей жизнью. А она ведь единственная у меня. Другой не будет. И никто её не ценит, даже я сама.

Когда теряю последнюю надежду, то замечаю движение. Лазарро быстрым шагом идёт ко мне прямо под дождём. Мой пульс оглушает меня. Лазарро обхватывает моё лицо ладонями, и я, совершенно обессилившая, падаю на него, цепляясь пальцами за пиджак.

– Прости меня… – шепчу. – Прости, что я гуппи. Я глупая. Я упустила улику… я должна была… хоть что-то должна была сделать… помочь тебе. Прости меня…

– Ты не упустила свою жизнь, Белоснежка. Это для меня намного важнее.

Всхлипываю от его слов. Лазарро прижимается к моим губам, и я отвечаю ему на поцелуй. Он обнимает моё тело, заставляя поверить снова, что не всё ещё потеряно. Есть слабая надежда. И я снова обретаю веру.

– Поехали домой. – Он подхватывает меня на руки и несёт к машине. Я прижимаюсь к нему, ища защиты и тепла.

Лазарро усаживает меня себе на колени, придерживая и постоянно поглаживая по спине. Я знаю, что близость с ним опасна и неправильна. Знаю, что всё это выйдет мне боком. Но я ничего не могу поделать сейчас со своим сердцем. Оно снова взорвалось от боли, и мне нужен тот, кто знает, как вырваться из её оков.

Я не думала, что после ссоры и сильных, ранящих слов, можно просто спокойно жить дальше. На самом деле ведь это странно, да? Тебе вроде бы стыдно за то, что ты сказала. Ты вроде бы была права. Вроде бы поступила так, чтобы защитить своё достоинство и показать, что не половая тряпка, а личность. Вроде бы это был конец. Но оказывается, люди бывают умнее, чем это кажется в минутный порыв эмоций. Да, именно умнее. Они не припоминают твоих слов, не обвиняют тебя, не насмехаются над твоей слабостью. Они просто молча берут тебя и несут на руках, не возмущаясь при этом и не унижая прошлым.

Хотя я и нахожусь в непонятном состоянии, но мой разум чист. Да, там много грязи и ненужного мусора, но сейчас их прибрали. Очень быстро. Лазарро одной рукой сгрёб всё ненужное в охапку и отодвинул, как, в принципе, всегда и поступал. То, что мешает, он или не замечает, или игнорирует, или расчищает путь любым способом. Я наблюдаю за ним. Каждую минуту жду, что Лазарро начнёт говорить со мной, обвиняя в импульсивности, обмане, предательстве и во многом другом из того, что ему придёт в голову. Он молчит. Ставит меня под душ. Снимает с меня обувь, отбрасывая затем в сторону. Расстёгивает комбинезон и помогает вылезти из него. Раздевается сам. Он действует словно машинально, снимая мои трусики и даже не возбуждаясь при этом. Он спокоен, и вот это для меня самое страшное. Значит, он разумен и сейчас не готов воспринимать меня. От слова «никак». Просто молча выполняет какую-то задачу, которую выстроил в своей голове. Моет меня, растирая кожу ладонями, убирает с лица потёкшую косметику, трёт волосы шампунем, ополаскивает и вытирает на сухую. Одевает меня в халат, набрасывает такой же себе на плечи и выносит из ванной. Осторожно сажает на матрас и уходит.

Я недоумённо смотрю на тёмный коридор и не понимаю, что делать дальше. Нужно ли с ним поговорить? Нужны ли ему объяснения? Нужны ли они мне? Я просто не знаю, как поступить, ведь всё кажется таким потерянным и холодным.

Лазарро возвращается с бутылкой виски, двумя бокалами и упаковкой сыра. Ставит всё на матрас и садится. Наливает в один бокал виски, вкладывает его в мою руку и подносит её к моим губам вместе со своей.