Елена Макарова - Папарацци

Невольно я опустил взгляд к ее груди, прошелся по плоскому животу и округлым бедрам. Теперь она совсем не походила на угловатого и нескладного подростка, определённо, она старше, чем кажется. Или чем хочет казаться. Что это за уловка: взрослая женщина в образе подростка? Капкан для глупцов? Какой нелепый. Для чего? Строить из себя невинную овечку, когда ее ловят на том, что она шпионит за людьми?

– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, ― перешел к делу, она не могла не понимать, зачем мне понадобилась.

– Понятия не имею, ― пела старую, как мир, песню.

– Да неужели? ― встряхнул ее, чтобы она окончательно уверилась, что я настроен серьезно.

Она, прищурив глаза, смотрела на меня как дикая кошка – обдумывала, как поступить.

– У меня нет фотографий, ― нагло заявила, ― я не успела ничего снять.

Маленькая лгунья! Уносила бы она так ноги, если бы нечего было спасать.

– Так, слушай, ― устал ходить вокруг да около, эта девица вполне способна еще долго заговаривать мне зубы. ― Будешь и дальше строить из себя дуру – я превращу твою жизнь в ад. Ни работы, ни денег, не перспектив. Поверь, я способен на это.

Но ее было не запугать, и она тут же выдвинула встречное требование:

– Я отдаю карту, и мы забываем об инциденте и что вообще когда-то встречались.

Ну и наглость! Она еще диктует свои условия? Пора поставить ее на место и дать понять, кто тут на самом деле главный.

Любишь играть, бегунья? Значит, поиграем.

– Договорились, ― сделал шаг вперед, припечатав ее телом к стенке так, что из ее легких с резким сипом вышибло весь воздух. ― Но после этого, так называемого, инцидента у меня остался неприятный осадок, ― я потянулся к ней и сразу уловил тонкий фруктовый аромат вкупе с некой летней свежестью. Приятно и ново.

Она уперлась ладонями в грудь и отпихнула меня:

– Со своими душевными травмами справляйся сам, ― не струсила и бросила мне очередной вызов.

Снова приблизился и уже не сдвинулся с места, когда она в очередной раз попыталась оттолкнуть меня.

– Я предпочел бы получить компенсацию от тебя, ― делал недвусмысленные намеки, и наблюдал, как ее зрачки расширяются от адреналина, выброшенного в кровь.

– А я бы предпочла послать тебя куда подальше, ― не поддавалась ни страху, ни панике, и стойко выдерживала мой напор.

Она не сводила с меня черных глаз, в которых читался ее воинственный настрой. Настоящая королева воинов. Одно неосторожное движение с моей стороны и она вцепиться зубами мне в глотку. Дикая и необузданная…

Я поддался внезапному порыву и поцеловал дикарку. Она взбрыкнула и что-то промычала, упорно сжимая губы и пуская в ход кулаки. Я успел перехватить ее запястья, и, воспользовавшись секундной растерянностью, скользнул языком между ее губ, пробуя на вкус эту амазонку из тропических лесов.

«Почему этот тип тебя лапает?!» ― кричало мое сознание.

И правда, почему?

Как такое вообще могло случиться? Как обычные слова начальника «У меня есть для тебя задание» вылились в такую жуткую ситуацию: я наедине с агрессивным незнакомцем в забарахленном служебном помещении концертного зала.

Пятой точкой чувствовала, что сегодняшний вечер для меня плохо кончится, когда увидела этого Соболева среди тех, чьи лица так старательно ловила камерой. По правде говоря, я про него и думать забыла: таких вот разгневанных я вижу каждый день немало.

Но Соболев, видимо, меня не забыл, потому что как только наши взгляды встретились, меня окатило исходящей от него волной негатива. Наверное, именно так смотрят маньяки, прокручивая в голове картины того, как с наслаждением будут резать свою несчастную жертву кусочек за кусочком, а потом спокойно закапывать где-нибудь в лесу. Конечно, этот Соболев не серийный убийца, но если захочет, может провернуть и не такое. С его связями и деньгами нет ничего невозможного. Поэтому я решила держаться от него подальше, но всё же оказалась пойманной.

Сначала всё шло весьма предсказуемо: он требовал фотографии, а я изображала из себя дурочку. Потом поняла, что с Соболевым шутки плохи, и он на самом деле мог легко воплотить в жизнь все свои угрозы. Перед такими главное не пасовать, и тогда, если не выйдешь из игры победителем, то хотя бы останешься целым и невредимым. Я уже приготовилась к тому, что обойдется малыми жертвами в виде карты памяти, но что-то пошло не так, и вот меня грязно домогаются.

Слова на этого озабоченного Соболева не действовали, и он, наплевав на мои желания, поцеловал меня.

«Кажется, ты попала», ― уже испуганно шептало сознание.

Да без тебя знаю! Что делать-то?

«Врежь ему!» ― на этот раз воскликнуло сознание.

Только хотела это сделать, как руки оказались скованные железной хваткой.

Животное!

Наглый тип целовал меня, а я ничего не могла предпринять, чтобы избежать этого. Я искала выход, и понимала, что физически не могу противостоять высокому крепкому мужчине, который, судя по нашей недавней пробежке, много времени проводит в спортзале.

В голове вдруг всплыло изречение: «Если не можешь победить – присоединяйся». Стоит рискнуть, раз ничего другого на ум не приходит.

Я больше не тратила силы впустую, борясь с тем, кого мне не победить, а начала отвечать на поцелуи.

Не скажу, что делал это с отвращением, но и удовольствия не могла испытывать. Если бы он не взял меня силой (отчего во мне всё кипело и протестовало) то, возможно, мне бы и понравилось. Но меня коробило от самого факт насилия.

Ну ты и свинья, Соболев!

Мной овладела ярость, и я укусила этого извращенца за губу.

Только собственная кровь заставила его оторваться от меня. В тот момент, когда он стирал алые капли с губ и что-то гневно шипел, я получила немного свободы и коленом врезала ему в пах. Он согнулся, задохнувшись жутким стоном, и сполз на пол.

Так-то, красавчик!

– Теперь ты слушай! ― не боясь, грозила ему. Сейчас он был не в состоянии даже встать на ноги, не то, чтобы применить ко мне физическую силу. ― Приблизишься ко мне – я заявлю на тебя! Дело, конечно, никто возбуждать не станет, ― мы оба это прекрасно знали, – но скандал тебе гарантирован.

Вся эта звездная братия боялась только одного: что их репутация будет подмочена. Есть, конечно, те, которые не гнушаются черным пиаром, и искусственно создают скандальный образ, но Андрей Соболев явно не из их числа. Он точно не святой и с большой вероятностью буквально купается в человеческих пороках, но все свои грязные делишки непременно скрывают от посторонних глаз.

Мужчина вскинул на меня голову и слушал, громко пыхтя – это все, на что он сейчас был способен.

– Больно, да? ― склонила голову на бок, участливо интересуясь. Соболев лишь сжал губы в тонкую линию, ноздри раздулись как разъяренного быка. ― Ты это заслужил! ― гневно произнесла и практически перешагнула через него. ― И забудь о карте, ― напоследок бросила, отпирая дверь, ― я давно «слила» фотографии. Скоро увидишь свою милую мордашку на какой-нибудь желтой странице, красавчик, ― подмигнула ему на прощание и исчезла за дверью.