Марина Бонд - Солнечная Долина

– Чай. Если есть – с мятой.

– Вот и правильно. Не понимаю, как можно пить эту горькую отраву?

– Тогда зачем турка?

Влада увидела ее на столе, причем недавно использованную.

– Это Алексеича. Жить, говорит, не может без этого кофея. Налегает, как пьянь на самогон. А ему-то как раз бы ослабануть…

– Почему? – тут же заинтересовалась Влада.

– А, – махнула та рукой, – сам растолкует, коли нужным сочтет. Ты вот что. Сходи-ка до огорода да нарви мелиссы к чаю. Мяту не держу, а она в самый раз сгодится.

Получив указание, Влада вышла из дома. Поёжилась в прохладе рассветного часа. Обошла дом и направилась к огороду. Дорогой залюбовалась дивными красками неба. Ступня погрязла в чем-то теплом и мягком. Опустила глаза и все очарование, как ветром сдуло. Она брезгливо поморщилась и отвернулась. Почувствовала густой, терпкий запах свежей коровьей лепешки, в которую наступила. Отличное начало дня!

Морщась от вони и посмеиваясь над ситуацией, она подошла к пока еще распахнутым окнам кухни. Обрисовала домработнице свою беду и по ее направлению отправилась к летнему душу. Смыла следы недавнего конфуза прохладной после ночи водой и пошла за мелиссой, теперь уже внимательно глядя под ноги.

– Ох, и насмешила ты меня, милка! Кто ж на базу ворон считает? Там только под ноги и глядеть. Иной раз цыпленок выбежит, заплутает – как бы на него не ступить. Иль крыса дохлая валяется, как Егорыч травлю устроит. Бывает и ужик заползет. Всякого добра хватает! Рот не разевай.

– Учту, – Влада мотала на ус наставления тетки.

После завтрака она приняла душ. Нехотя обмазала себя простоквашей по наказанию кухарки и села за ноутбук проверять почту. Но связи не оказалось. Ни телефонной, ни какой.

– Раиса Семеновна, здесь есть интернет? – спросила Влада, снова заходя на кухню. Домработница заканчивала мыть посуду.

– Что ты, милушка. Отродясь не было.

Вот те на!

– А если нужен?

– Да кому он тут нужен?

– Мне, например. Поработать.

Домработница обернулась к девушке:

– Тогда в город поезжай.

– Не на чем. Машина не на ходу.

– Стоило накануне об этом покумекать.

– Если б я знала…

Видя, как поникли худенькие, вымазанные белой простоквашей плечи девушки, хозяйка сменила строгий тон на утешительный.

– Ну, ничего. Отдохни трошки без этой работы. Она не волк, чай, в лес не убежит.

Делать нечего. Влада прошла в кухню и села на низенький табурет у мойки. Удивленно посмотрела:

– Но как же вы живете совсем без связи? А вдруг позвонить надо? Или экстренная помощь кому понадобится?

– А как раньше люди жили без связи? – резонно заметила кухарка, косо глянув на нее светлыми глазами. – Так и мы живем. Ежели кому сообщить что нужно, так мы заранее договариваемся с тем, кто поедет в город. Там и телефон есть, и почта. И интернет, если надо. В город каждый день ездят. – После некоторого молчания она продолжила. – А вообще, больше вреда от этого интернета, чем пользы. Я так считаю. Не было этой всемирной связи, и жили себе, бед не зная. А сейчас? Повылазила эта грязь: кто с кем спит, да кто сколько ворует. Тьфу! Стыдоба!

– Это «желтая» пресса. Такая и в печатных изданиях есть. Но ведь от интернета и много пользы есть.

– Ой, ли? Например?

– Например… прогноз погоды.

– А народные приметы на что?

– Не все их знают.

– То-то и оно. Сначала прохерили всю мудрость, что народ веками копил, а потом понаделали всяких там…

– Метеослужб, – подсказала Влада, украдкой улыбаясь.

– Их самых! Ох, ладно. Некогда мне тут с тобой гутарить. Хочешь – помогай, а нет – не мешай.

Влада с удовольствием слушала бесхитростную неторопливую речь этой женщины. Она тушевалась всякий раз под ее грозным взглядом, каким тот казался из-за тяжелых век. И каждый раз ободрялась, когда за этим взглядом следовала добрая улыбка. С восторженным удивлением вслушивалась в вышедшие из обихода словечки, которыми она приправляла свою речь. Слух ласкал особый акцент. И, конечно же, она согласилась помогать, чем бы ее ни заняли. А занятие оказалось совсем не сложным: натереть картофель на дранники, чтобы за ужином накормить всю ораву голодных ртов. Благо, что к бытовой технике хозяйка относилась благосклоннее, чем к интернету. На комбайне тереть картоху и быстро, и легко.

Когда солнце взошло высоко, Раиса Семеновна закрыла окна и опустила жалюзи. Женщины вели простецкую беседу, мирно и слаженно работая на кухне. Кухарка то и дело посмеивалась над потешными байками из жизни Влады.

–… и когда я перепутала кориандр с кардамоном, этот тщеславный эстет бросил меня!

– Моим остолопам все одно: хоть бы и посолить забыла. Слопают за милую душу и спасибо скажут, – веселясь, вставляла свои реплики раскрасневшаяся домработница.

– Вот бы и ему таким быть! Нормальным, как все мужчины! – с жаром продолжала Влада. – Так нет же! Он мне всю душу вытрепал! «Как можно перепутать привкус одной травы с ароматом сладко-острой другой?» А я перепутала, представляете? Вот взяла и перепутала! Потому что не различаю их, ни по вкусу, ни по виду! И я искренне не понимаю, как можно уловить в блюде несколько разных ноток пряностей? Для меня – или блюдо вкусное, или – нет. Все! Максимум, что я могу заметить, это если его пересолили. Какие уж там нотки пряностей?

Раиса Семеновна месила тесто из протертой картошки и от души хохотала над уморительным рассказом Влады. Та сидела на табурете и чистила комбайн. За этим занятием и застал их Даниил, только что вошедший в кухню.

– Время беседы, – коротко напомнил он, когда домработница отсмеялась. Обе обернулись.

– Хорошо. Куда мне пройти? – быстро переключилась на деловой тон Влада. Но он успел заметить, как искорки смеха еще не все потухли в ее глазах.

– В кабинет.

– Данила Алексеич, милушка, отобедаешь? – звенящим от смеха голосом спросила кухарка.

– После, – отрицательно качнул головой и скрылся за дверями.

Влада ополоснула руки, сбегала в спальню за необходимыми принадлежностями и спустилась в кабинет. Даниил Алексеевич уже ждал ее. Он сидел за письменным столом. На него же положил свою широкополую шляпу. Влада увидела его кучерявые темно-русые волосы, влажные и блестящие от пота. Высокий лоб, вдоль и поперек изрезанный морщинами, был светлее, чем нижняя часть лица и шея. Наверняка и туловище, спрятанное под рубашкой от солнечных лучей, тоже светлее, чем руки.

Она подошла и села на стул напротив него за тот же стол. Он отметил, что сегодня на ней длинные шаровары и майка. Влада положила перед собой блокнот и ручку. Поставила между ними диктофон.

– Вы не против, если я буду делать не только письменные пометки, но и записывать беседу?

Он отрицательно качнул головой. Внимательно следил за каждым ее движением. Наконец, она приготовилась и подняла на него глаза: