Екатерина Романова - На всей скорости

– Вы манипулируете словами, – отмахнулся он.

– Нет, я называю вещи своими именами!

– В том и смысл разных комплектаций, что… – мужчина осекся и, усмехнувшись, произнес: – Елизавета Павловна, не смотрите на меня так! Начинает казаться, что вы меня вот-вот уволите!

– Складной столик, Андрей Михайлович! Во всех комплектациях! С безопасными углами и на три сантиметра выше, в противном случае он травмирует ребенка даже при незначительной аварии!

Отступать я не намеревалась и, отобрав у босса планшет, изобразила нечто вроде того, что имела в виду. Чем-чем, а художественными талантами меня господь не наделил, и Андрей Михайлович не преминул подметить этот факт. Точнее, как настоящий джентльмен он скрывал смех за широкой улыбкой.

– Именно в таком виде и передам в инженерный отдел. И пусть только попробуют отойти от прорисованного в техническом задании варианта.

– Вы смеетесь надо мной! – констатировала, стиснув зубы. – Как-то несерьезно вы подходите к делу.

– Сложно сохранить серьезность, глядя на такое, – Майер облокотился на подлокотник и прикрыл рот ладонью, скрывая смех.

Впрочем, я и сама понимала, что даже шестиклассник лучше изобразит детский столик на задней спинке водительского сиденья.

Работы был непочатый край, но творческий процесс настолько нас захватил, что мы не могли остановиться. Пришлось заказать пиццу, через два часа – роллы, еще через час – много кофе. Не помешала бы и валерьянка, потому что босс у меня тот еще несговорчивый тип! Убедить его в чем-то – задача не из легких. До тех пор, пока он сам не придет к выводу, что та или иная деталь действительно необходима, ни за что не пропустит идею. С одной стороны – это хорошо, все контролировать и на все иметь собственное мнение, но ведь нельзя во всем разбираться идеально! Об этом я и сообщила Андрею Михайловичу, сидя рядом на кожаном диване и заглядывая через плечо в планшет.

– Вы любите историю?

Лениво приподняла бровь, потому что на ответ сил не было – слишком устала.

– Вспомните опыт отмены крепостного права. Русский менталитет таков, что свобода их опьяняет. – Сам Майер по матери немец, да и большую часть жизни провел в Германии. – А это ведет к распущенности, вседозволенности, безответственности, лени. Если хочешь сделать хорошо – сделай это сам. Волей-неволей приходится разбираться во многих вещах.

– С такой политикой, Андрей Михайлович, вы загубите в своих работниках инициативу. Сложно работать, когда боишься своего босса, – я не смогла сдержать зевок и прикрыла рот ладонью.

О Майере говорят как о жестком и волевом руководителе, называют зверем и монстром за требовательность, повышенную скрупулезность к деталям и нетерпимость к непрофессионализму. С другой стороны, вся наша жизнь – по сути, набор этих самых мелочей и деталей. Ошибка в малом может запустить цепную реакцию и в итоге привести к катастрофе, поэтому я разделяла стиль его руководства и желание все контролировать. Что греха таить, меня саму можно считать тираном. Я – Майер для Майера, и, похоже, шеф совсем не возражал.

– Не похоже, что вы меня боитесь, – негромко произнес он, скользнув взглядом по моему лицу и на мгновенье задержавшись на губах.

Что-то неуловимое: тон его голоса, взгляд серо-зеленых глаз, случайное касание наших рук или улыбка одними уголками губ – напомнило мне о незнакомце. Том самом, от одной мысли о котором все внутри завязывается чувственным узлом. Том самом, с которым я должна была встретиться четыре часа назад!!!

Резко вскочила с дивана и выбежала в приемную. Туда, где мой телефон остался. Наверняка куча пропущенных писем! Дрожащими от волнения пальцами загрузила приложение с почтой и…

Пусто.

Или он забыл о нашей встрече, или настолько зол, что даже писать не захотел. Возможно, это и к лучшему. Не стоит мне заводить отношения. А это именно отношения, потому что сейчас у меня сердце стучит быстрее обычного, и я едва сдерживаю желание написать письмо с извинениями. Не по-человечески это, обещать прийти и не объясниться.

«Задержалась на работе. Возможно, не судьба. Мне было хорошо с тобой, но оставим все как есть. Я никогда не забуду нашу ночь. Прощай. Твоя таинственная незнакомка».

На ответ я не рассчитывала. Время позднее, к тому же сама ситуация не располагает к тому, чтобы быстро остыть, однако стоило положить телефон, как он завибрировал.

«Я не верю в судьбу».

Всего несколько слов, а перечитала уже пять раз, закусив губу. В груди разливалось приятное тепло – давно позабытое чувство.

– Уже поздно.

Голос Майера заставил вздрогнуть, и телефон выпал из рук, скользнул по лакированной столешнице и подкатился прямо к шефу. Даже не заметила, как подошел Андрей Михайлович. Он поднял мой телефон, и его взгляд коснулся дисплея, замер на миг и изменился.

– Нехорошо читать чужую переписку, – шутливо пожурила начальника, забрала свой телефон и сунула в сумочку. Пока не знаю, что ответить, да и стоит ли вообще отвечать? Что-то подсказывало, это не конец нашей истории. Это лишь ее начало…

Когда увидел, как Елизавета буквально лежит на моем столе, на миг подумал, что она и есть та самая таинственная незнакомка. Мне хотелось прикоснуться к ней, чтобы проверить. Губы до сих пор помнят вкус той сумасшедшей ночи, а руки никогда не забудут бархат кожи моего наваждения. Именно наваждения, иначе как объяснить, что изящные изгибы тела личной помощницы напоминают мне о той, с которой увижусь всего через час.

Впрочем, стоило Елизавете открыть рот, как все вокруг утратило значение. Передо мной стояла не по годам умная женщина, занимающая неоправданно низкий пост при ее знаниях, опыте и личных качествах. При желании я бы мог заставить ее ответить, почему именно секретарша, почему именно «Аскер», но не хотелось давить. Пожалуй, впервые за долгие годы я не хотел ломать своего работника, не хотел лепить по образу и подобию своему, а желал узнать ее. То, что я увидел, не разочаровало.

Черновая модель «Аскера», которую мы набросали всего за ночь, станет бестселлером. На такие вещи у меня нюх. Конечно, понадобится еще три-четыре месяца, чтобы разработать первый опытный образец, провести тесты, скорректировать недостатки, но я уже сейчас могу сказать, что мы двигаемся в нужном направлении. А главное, ночь рядом с Елизаветой пролетела как один миг, и я ни разу в компании женщины не подумал о сексе.

Хотя кому я вру?

Она либо отлично делает вид, либо правда не замечает, какое впечатление производит на мужчин. Особенно в этом платье, которое создано для того, чтобы его снимали.

Медленно…

Когда Лиза, задумавшись, положила подбородок на мое плечо, чтобы заглянуть в планшет, подумал, что издевается. Но невинный, почти целомудренный взгляд озадачил: не девственница ли она, часом? Неужели всерьез ничего не чувствует, или это я озабоченный мудак? Вообще, у меня жесткое табу на отношения с подчиненными, поэтому, когда в моих руках случайно оказался телефон Елизаветы с моим же сообщением о судьбе, я впал в ступор.