Эрин Маккарти - Мужской взгляд

– Мне не идет белое, – заявила она. – Пусть маечка будет ярко-розовая.

Плотно облегающая. Без лифчика. Черт! Его рука сжалась.

– Хорошо, могу себе представить и так.

– А не лучше ли мне вообще не надевать трусики? И когда твоя рука скользнет под юбку, ты можешь сразу ласкать меня. Так мне нравится больше. – Ее голос вновь зазвучал тихо, призывно и страстно.

Такой реакции он не ожидал. Она знала, как попасть в самую точку. Он почувствовал себя беспомощным, безвольным и закрыв глаза, бессознательно принялся водить рукой вверх и вниз. С каждым движением боль нарастала, желание становилось неудержимее. Она доводила его до отчаяния, до неистовства.

Он пробормотал:

– Мне тоже так нравится.

– Ты кончаешь?

Он открыл глаза, увидел свою руку, теребящую торчащий член, почувствовал учащенный пульс, и его бросило в жар от раздражения. Что он делает?

Неужели она догадалась? В ее дразнящем голосе звучали нотки удовлетворения.

Отдернув руку, он спросил:

– Что ты имеешь в виду? – Он сделал глубокий вдох и выдохнул: – Ладно. Давай адрес, и минут через десять я буду у тебя.

Возможно, к тому времени он исхитрится застегнуть молнию на джинсах.

Хьюстон слушал ее нескончаемые разъяснения и сверхподробные указания, как к ней проехать. Ему пришлось признать, что впервые с тех пор, как он лишился девственности, ему никак не удавалось привести в порядок мозги, чтобы понять, что ему говорят.

Если бы Джози сама не видела, как Хьюстон делал массу хирургических операций, она могла бы поклясться, что он просто слеп.

Глядя на себя в зеркале, она не находила ничего, что могло бы привлечь столь представительного и умного мужчину, как Хьюстон Хейз. Она перемерила все, что у нее было, и остановилась на самом неприметном наряде – бежевые шорты и топ в бело-голубую полоску. И резиновые шлепки.

Ничего удивительного, что она одинока и вечно без мужика. Любая женщина, обладающая хоть минимальным сексуальным чутьем, должна знать, что на свидание с известным хирургом нельзя идти в шлепанцах. Но в том-то и проблема, что у нее были только рабочие кеды, пара черных лодочек на случай официальных мероприятий, когда требовалось платье, и шлепки.

Она вдруг ощутила себя более толстой, чем обычно. Бедра терлись друг о друга и покачивались на ходу, а быстрый взгляд, брошенный на собственный зад, заставил задаться вопросом, как это она с таким хозяйством до сих пор умудрялась проходить в дверной проем.

От того, что ей часто приходилось снимать и надевать рубашки, в волосах накапливалось статическое электричество, а кожа имела тот самый бледноватый оттенок, свойственный флоридским женщинам не старше шестидесяти пяти лет. К тому же от удара о шкафчик в больнице на щеке осталась красноватая ссадина, а после попыток ее замаскировать лицо выглядело так, словно она ела овсянку, но в рот не попало.

Поэтому она почувствовала себя не вполне в своей тарелке, когда раздался звонок, и она пошла открывать дверь.

Хьюстон был в джинсах, спортивной майке и сандалиях. Она никогда еще не видела его вне стен больницы и должна была признать, что образ пляжного бездельника очень подходил ему.

– У меня нет юбки, – выпалила она, хотя после их зажигательного телефонного разговора, взбудоражившего ее до мозга костей, она очень жалела об этом.

Хьюстон расплылся в улыбке, обнажив ослепительно белые зубы. И Джози вдруг осознала, как редко он улыбается. И это хорошо. Потому что, когда он это делает, она чувствует себя словно льдинка в раскаленной кастрюльке.

– Это ничего, лишь бы на тебе были те трусики с губами, – парировал он.

Он явно зациклился на этом предмете нижнего белья. Впрочем, ее сие не слишком беспокоило.

– Они еще на мне.

Его брови взлетели вверх.

– Пока что.

Привет. Джози сжала руки в кулаки.

– Может, ты войдешь?

– Если ты не против, я бы сначала поужинал. Я сегодня не обедал, зато знаю одно уютное местечко, которое еще не обнаружили туристы.

Это, конечно же, продлит ее сексуальный завод и агонию, но бокал вина поможет ей хоть немного расслабиться. А сейчас стальной рельс был, пожалуй, более гибким по сравнению с ней. Одно дело – беседовать о сексе по телефону с закрытыми глазами, и совсем другое – смотреть ему прямо в открытое мужественное лицо.

– Верно. Это хорошая мысль.

Ее шлепанцы издавали чавкающие звуки, пока она молча шла рядом с ним к машине. Она ненавидела молчание, всегда любила поговорить и, по правде сказать, во многом была просто болтушкой. Ее мать утверждала, что всему виной то, что она единственный ребенок в семье и вынуждена была разговаривать сама с собой.

Как бы то ни было, молчание нервировало ее. Когда люди довольны и счастливы, они общаются. А Хьюстон редко раскрывал рот. Кроме того случая, когда целовал ее, тогда его губы были широко раскрыты.

Джози вздохнула.

– И каков сегодня серфинг?

– Отличный. Волна была хороша.

В надежде, что он станет и дальше распространяться на эту тему, она вежливо кивнула. Но по прошествии шестидесяти секунд поняла, что продолжения не последует. Он открыл дверцу джипа, и она взобралась на сиденье для пассажира, бросив сумку на пол.

– Вообще-то я никогда не занималась серфингом. Я всегда думала, что звучит это привлекательно, но, знаешь, я не отличаюсь атлетическим сложением, да и наслышалась стольких историй о сорванных ветром купальниках, нападениях акул и солнечных ожогах, что меня это не слишком соблазняло.

Ну хватит. Она опять заболталась. Повернув голову направо, она увидела ресторан фаст-фуда и переключила на него внимание. И почему только люди считают ее пустомелей?

– Плавки с меня никогда не срывало. – Хьюстон не отрывал глаз от дороги. – И если ты любишь воду, тебе придется когда-нибудь попробовать самой. Это что-то вроде катания на «русских горках».

– Да? – Она искоса поглядела на его профиль. Да, все еще хорош, как бог. Нос почему-то не вырос. Взгляд не помутнел, а выражение лица не смягчилось, как она того ожидала, чтобы как-то объяснить себе, почему он мог вытворять с ней все, что ему вздумается. – Может, ты научишь меня серфингу?

Он покачал головой:

– Я никогда не был волонтером. И не имею ни малейшего желания по случайности утонуть.

– Эй! Что ты хочешь этим сказать? – Она сможет кататься на доске, если ей действительно этого захочется. Просто она никогда не думала, что это так приятно – носиться по воде на доске, практически подвешенной в воздухе.

Он завернул на парковку.

– Это не имеет никакого значения. Я бы с удовольствием посмотрел, как ты стоишь на доске. Я бы даже заплатил за это.

Ладно. Она настолько забавна? Такая задница, да еще и на доске! Обиженная, не зная, что сказать, она вспомнила детство и шутливо высунула язык. К ее изумлению, он быстро протянул руку и поймал его, удерживая между большим и указательным пальцами.