Эрин Маккарти - Мужской взгляд

– Хьюстон. – Джози смотрела на него почти безумным, горящим взглядом, ее белая кожа, казалось, излучала нежное розовое свечение, и если у него еще и оставались какие-то сомнения на ее счет, то сейчас они окончательно исчезли.

Джози была поражена. Он влюблен в нее. И она принадлежит ему.

Он почти совсем вышел из нее, лишь головка члена застряла в губках ее лона, и оба они разочарованно застонали. Какую-то долгую агонизирующую секунду он еще колебался, затем резким рывком снова вошел в нее, с его губ сорвалось проклятие, а Джози уткнулась в волосы на его груди.

Он почти не замечал небольшие болезненные уколы, не обращал внимания на дрожь в раненой ноге и на странное отсутствие чувствительности в правой руке, отдаваясь ощущению сексуальной вседозволенности, разгулу страсти, полной мерой воздавая должное женским достоинствам Джози.

Набрав темп, он почувствовал приближение кульминации, неминуемого взрыва.

– Может, мне стоит придержать, остановиться?

Она обхватила его ногами, ее груди сотрясались при каждом толчке, и ему захотелось, чтобы она кончила первой.

На ее лице отразился ужас, это могло бы показаться ему смешным, если бы он сам не заскрипел зубами в экстазе.

– Нет, что ты! Я умру, если ты остановишься.

И, словно пытаясь удержать его, ее пальцы вдруг вцепились в его зад, с силой сжали его, и тут же, подгоняя его, словно всадник коня, она шлепнула его по крупу.

Ничто и никогда в жизни так не потрясало его, как этот требовательный сексуальный шлепок Джози. У него все перевернулось внутри и чуть не лопнуло от напряжения, и он понял, что еще секунда – и он взорвется в ней.

– Тебе так сильно хочется?

– Да!

И, черт возьми, она снова подстегнула его, вцепившись в его зад, сильно, раз за разом поддавая бедрами.

Хьюстон отпустил тормоза, потеряв свой хваленый контроль над собой, заработан с удвоенной силой, весь отдавшись страсти.

Их тела корчились и бились в конвульсиях, пока Джози не отпала, полностью обессиленная, мертвой хваткой вцепившись в простыню, над верхней губой у нее выступили капли пота, а широко распахнутые зеленые глаза казались изумрудными озерами.

– Я люблю тебя, – сказала она.

Произнеся это, она тем самым погубила его последний шанс спасти, уберечь свое сердце.

Джози лежала, обливаясь потом, стараясь не застонать. На этот раз не от наслаждения, а от собственной очевидной глупости, когда в разгар сокрушительного оргазма ока открыто заявила о своих чувствах к Хьюстону.

Это было равносильно тому, чтобы предложить руку и сердце на первом свидании.

Не то чтобы Хьюстон в ужасе отшатнулся. Вовсе нет. Он явно выглядел чертовски польщенным, но ей-то он не ответил тем же.

Ничего, кроме небольшого вздоха, кривой улыбки да ленивого поглаживания ее соска, когда он пристроился рядом с ней на постели.

– Ты так не похожа на меня, ты совсем другая, – прошептал он.

Да, она была дура, а он умница. Ока любила его, а он ее нет. Джози лежала очень тихо, стараясь не поддаваться унынию.

– Что?

– Ты такая мягкая. – Его палец спустился на ее живот и очертил кружок вокруг пупка. – А я жесткий и твердый.

Да, он такой. С головы до ног, все в нем крепкое и твердое, включая член, все еще зачехленный в кондом, грустно уткнувшийся ей в бок.

– У тебя кожа чистая, светлая, как луна. А я темный.

Он вел себя так расслабленно, свободно, успокаивающе, что Джози позволила себе подумать, что он не обратил внимания на вырвавшееся у нее признание. С тихим смешком она повернулась на другой бок, лицом к нему.

– Ты сейчас похож на сушеный урюк. – Обнаженным плечом она почувствовала его дыхание, когда он, усмехнувшись, произнес:

– Я не уверен, что это комплимент. – Вздохнув, он зажмурился, их пальцы сплелись. – Ты умеешь говорить руками, и ты многое сказала мне. Я спокоен.

В ней пробудилась тревога. Зачем он подчеркивает очевидное, если только это не является предисловием к чему-нибудь типа «вот почему у нас ничего не получится»?

– Это правда, – подтвердила она, ибо она лежала обнаженная, полностью удовлетворенная и довольная им и вообще всем на свете. Она не будет спорить с ним, если пришло время ему высказаться на этот счет. Это разобьет ей сердце, но она не станет валяться у него в ногах, умолять его и уговаривать. Черт возьми, она достойна мужчины, который будет любить ее, холить и лелеять, желать ее всей душой и телом, а не лишь болтать об этом.

– Мне это нравится. Я люблю в тебе все то, что так отличает тебя.

Она оценила, каких трудов ему стоило высказать ей это, объединить в одной сентенции слово «любить» и ее самое. Она даже уловила волнение в его голосе.

Долго сдерживаемые слезы потекли по ее лицу. Приподнявшись на локте, она наклонилась, чтобы поцеловать его, и остановилась в дюйме от его губ.

Он спал.

Абсолютно голый, донельзя соблазнительный, а его рука покоилась у нее на животе.

Когда Джози проснулась, рядом с постелью, низко склонившись над ней, стоял Хьюстон. С трудом удерживая глаза открытыми, она зевнула.

– Это ты сейчас дунул мне в лицо? – Он ухмыльнулся:

– Наверное, просто подул ветер.

– Ветру следовало бы почистить зубы. – Не то чтобы у него дурно пахло изо рта. Просто ей захотелось поддразнить его.

Джози закинула руки за голову, пока Хьюстон, приложив ладонь к лицу, выдохнул, явно проверяя запах изо рта. Она рассмеялась:

– Да пошутила я. У тебя не пахнет изо рта.

– Ну, если честно, то я действительно дунул тебе в лицо. Попытался разбудить тебя.

В ее одурманенных сексом и сном мозгах с трудом прорезалась мысль, что на нем снова были плавки, а в руке он держал ножницы. О Господи, неужели он и вправду решил, что она потащится на пляж?

– Нога больше не беспокоит тебя? – Протирая глаза, она обнаружила, что лежит на постели абсолютно голая, а ее ноги широко раскинуты. Она попыталась было изобразить некоторое подобие смущения, но безуспешно.

Тогда она просто положила ногу на ногу. Его глаза следили за каждым ее движением, ножницы повисли в его руке, челюсти сжались.

– Даже не пытайся укрыться от меня.

Ножницы полетели в сторону, он ухватил ее лодыжки и вновь раздвинул ноги.

– Так-то гораздо лучше.

И хотя ее рот наполнился слюной, а в груди все затрепетало, она лишь чуть подняла одну бровь.

– Достань-ка мне рубашку, и я сниму у тебя оставшиеся швы.

Его колебания и сомнения доставляли ей удовольствие. Тем не менее он вытащил из шкафа и протянул ей майку.

– Когда закончишь, надень опять бикини. Мы чего-нибудь перекусим, а потом вернемся на пляж. Я хочу окунуться в воду.

Несмотря на острое желание завопить «нет», она стала натягивать через голову мягкую серую майку, прикусив губу. Хьюстон не желал, чтобы она ставила под сомнение его действия, да и, по правде сказать, не было никакой причины, чтобы ему не залезть в воду. Но ей почему-то казалось, что ему не следует этого делать. Однако все ее тревоги будут отвергнуты как необоснованные. Он полностью подчинил себе ее волю к сопротивлению и мог потребовать все, что ему вздумается.