Юлия Набокова - Маша и мажор

– Скажи, сколько ты стоишь, и я заплачу эту цену.

Я не хочу соглашаться и поэтому называю цифру, которая должна его отпугнуть. Всю сумму долга с процентами, которую я должна выплатить.

– Согласен. – Он не задумывается ни минуты. То, что для меня – немыслимые деньги, для него – пустяк.

А у меня не остается выбора. Ведь от таких предложений не отказываются. Даже если я буду пахать официанткой год – такую сумму не заработаю.

– Вы серьезно? – Я замираю в ожидании ответа. Меня одинаково пугает и что он скажет да, и что он скажет нет.

– Серьезней некуда. Но ты получишь эти деньги ровно через месяц, в день рождения Дениса. И на этот месяц мой сын станет для тебя самым важным парнем на свете и ты будешь уделять ему все свое внимание. Постарайся узнать его получше. Уверен, он тебе понравится.

– А если он в меня не влюбится? – Я облизываю пересохшие губы.

– Тогда он дурак. Но я тебе все равно заплачу за потраченное время. Так ты согласна?

Кажется, это называется эскорт, всплывает в голове словечко с непристойной окраской. Согласна ли я стать эскортом для мажора? Гордость во мне взбрыкивает, и я уже готова отказаться, когда вспоминаю телефонные звонки с неизвестных номеров, угрозы с требованием вернуть деньги, растущий с каждым днем долг. Даже сейчас мой счетчик тикает, пока я сомневаюсь, а стоящий напротив мужчина готов решить все мои проблемы.

Всего-то месяц притвориться девушкой мажора – и я буду свободна и перестану просыпаться от кошмаров по ночам.

Я слышу шаги на лестнице – Дэн быстро сбегает вниз и скоро будет здесь. Секунду медлю, прежде чем шагнуть в пропасть.

– Ну? – торопит меня его отец.

– Да, – еле слышно шепчу я.

Вспоминаю, как не хотела садиться в машину к Дэну, как не хотела входить в этот дом. Как знала, что вляпаюсь в историю. Хотя куда уж хуже, чем та, в которую я влипла не по своей вине…

Отец Дэна довольно кивает, словно скрепляя наш договор, и поворачивается к сыну, который входит в столовую.

– Как вы тут без меня? – Мажор настороженно оглядывает нас. – Маша, все в порядке?

– Да. – Я смотрю ему в глаза и думаю о том, что он попал. С этой минуты я его девушка. Вот только он об этом пока не знает.

– Папа, что ты тут наговорил Маше? – Дэн хмурится. – На ней лица нет.

Он садится за стол и приобнимает меня за плечи, словно защищая от отца. А я чувствую себя как двойной агент, которого завербовала иностранная разведка. Затея Дэна провести отца была изначально обречена на провал. И отец обыграл его в первом же раунде.

– Не выдумывай, Дэн. Мы с Машей отлично поладили.

– Правда? – Дэн шокированно оборачивается ко мне. Он еще не научился владеть собой, как его отец, и все его эмоции можно прочитать на лице.

– Маша немножко перенервничала, с кем не бывает, – Громов ободряюще мне улыбается.

– Не каждый день приходится бывать в таких шикарных домах, – согласно киваю я. – Я такие интерьеры раньше только в кино видела.

– Привыкай, Маша. – Мужчина салютует мне бокалом. – Ты всегда желанная гостья в этом доме.

– Вижу, вы и правда поладили, – ошеломленно говорит Дэн и поднимает свой бокал. – Что ж, я рад.

Наши бокалы со звоном встречаются.

– До дна! – весело командует его отец.

Я глотаю несладкую розовую шипучку и замираю от ужаса. Боже, во что я влипла? Я что, всерьез согласилась «работать» девушкой Дэна? Да Доминика меня задушит своими цветными косичками! Если еще раньше меня не прибьет сам Дэн. Бросаю на него осторожный взгляд и понимаю, что парень сдерживается из последних сил. Ой, что будет, когда мы с ним останемся наедине!

– Ну, не буду вам мешать. – Громов берет опустевшую тарелку и встает из-за стола.

Дэн тоже вскакивает со своей тарелкой – он почти не притронулся к ужину, и несет ее к мойке.

Я задерживаюсь за столом – торопливо доедаю остатки индейки. Когда еще доведется отведать такой вкуснятинки.

Когда встаю из-за стола с пустой тарелкой, вижу отца с сыном у посудомойки. Дмитрий, наклонившись к сыну, что-то негромко говорит, но я не слышу слов. Дэн оборачивается на меня. Вид у него чрезвычайно ошеломленный. Интересно, что сказал ему отец?

– Отличный выбор, сын. Она – то, что тебе нужно, – шепчет на ухо отец и выходит из столовой.

А я в полном потрясении оборачиваюсь к Маше, застывшей у стола с тарелкой в руках.

– Какого черта? – в бешенстве цежу я. – Что тут произошло, пока меня не было?

– Твой отец предложил мне заплатить, чтобы я стала твоей девушкой, – Маша подходит ко мне. Вид у нее честный-пречестный, сама простота.

Нашла время шутки шутить!

– Ха-ха, очень смешно!

Маша вспыхивает и пожимает плечами.

– Кажется, я ему понравилась.

– После того, что ты тут устроила? – вырывается у меня.

Я раздраженно забираю у нее тарелку и сую в посудомойку. В голове не укладывается, что отец не выгнал Машу, а поздравил меня с хорошим выбором. Да он издевается!

– Ты сам просил! – обиженно напоминает Маша.

К ней претензий у меня нет. Действительно, отыграла деревенщину по полной программе. И про маму-птичницу рассказала на голубом глазу, и про неизвестного папашку. И даже индейку руками ела, хотя готов поспорить – ножом и вилкой она владеет не хуже меня. И про внуков, которых она хочет подарить моему отцу, пассаж был просто великолепный. Я с трудом от смеха удержался – так отца перекосило от Машиного простодушия. Тогда что же пошло не так? Почему мой предок принял Машу? Неужели, она покорила его своей простотой? И главный вопрос – что теперь делать?

Я закрываю посудомойку и включаю кнопку. Громко журчит вода. Маша пялится на бытовую технику, как будто впервые видит. Почему как будто? Вряд ли в рязанском доме у птичницы с птицефабрики есть такая диковина. А нас с отцом она выручает. Не держать же Оксану до конца ужина. Не люблю, когда прислуга путается под ногами.

Так… Смотрю на Машу и чувствую волну раздражения.

– И что мне с тобой теперь делать? – вырывается у меня.

– Ты обещал заплатить, – спокойно напоминает она.

Посмотрите только на нее! Я вне себя, а ей хоть бы хны. Как будто это она – хозяйка этого дома, а я – нанятый на роль паяца официант.

От чувства, что простушка Маша меня обыграла, я бешусь еще больше.

– Думаешь, ты самая умная?

Мне хочется показать, кто тут главный, и я нависаю над Машей, зажимая ее возле плиты. Не касаюсь руками, просто кладу их по бокам от нее на столешницу, так что ей не сбежать.

– Ты что? – лепечет она.

Вот теперь в ее взгляде – испуг, щеки взволнованно раскраснелись. Небольшая упругая грудь под дешевой майкой бурно вздымается, и мне хочется проверить, какая она на ощупь…

– Мы так не договаривались, – паникует Маша.