Мила Дрим - Сокровище викинга

Воин не сводил глаз с отстраненного лица Ханны. С грустью в сердце Хальвард отметил про себя, что его прежде маленькая сестра воздвигла между ними невидимую стену.

– Ханна, – мужчина убрал руку с её плеча, – давай вернемся домой, возьмем еще воинов и уже вместе поедем.

Ханна, оценивая слова Хальварда, сохраняла молчание. Воин добавил:

– Это не займет много времени, зато всем нам будет спокойнее и безопаснее для тебя.

– Ты что, считаешься меня слабой? – сощурив глаза, обиженно вопросила девушка. – Думаешь, что я не справлюсь?

Памятуя о горячности сестры, Хальвард спокойно ответил:

– Ты сильный воин, Ханна, и я не сомневаюсь в тебе. Просто вся семья беспокоится о тебе.

Грудь девушки сжалась от мыслей о том, что сейчас приходится испытывать конунгу, человеку, которого она прежде считала отцом. Затем, Ханна подумала о близкой, своей единственной подруге, Тессе. Та наверняка переживает за неё. Нужно было, оставить им хотя бы прощальное письмо… Чувство вины укололо прямо в сердце Ханны.

– А как же праздник по случаю твоего обручения с Марной? – вдруг, вспомнив, тихо спросила девушка.

– Праздник можно отложить на несколько дней, гости подождут, заодно и отдохнут с дороги, – по лицу Хальварда было видно, что мужчина не намерен был отступать и оставлять свою сестру здесь.

Ханна, приняв его ответ, лишь качнула головой. Расценивая это как согласие, Хальвард улыбнулся. По-братски обняв девушку, он произнес:

– Я рад, что ты согласилась со мной.

Ханна, чуть отстранившись, улыбнулась в ответ.

– Разожжешь костер? Все эти дни я опасалась его разжигать, зная, что так ты сразу найдешь меня.

Хальвард, блеснув глазами, еще шире улыбнулся. Его грудь распирало от гордости за младшую сестру. Еще бы, одна, она проделала такой путь и осталась практически незамеченной.

– Все сделаю, сейчас согреемся и поужинаем.

Хальвард, собрав хворост, присел, намереваясь разжечь костер. Действия мужчины были размеренными, отражавшими его внутреннее спокойствие. Его не пугали новости, что Ханна неродная сестра. Пусть, даже если это – правда, это ничего не изменит для их семьи!

Хальвард как раз намеревался поинтересоваться у Ханны, что та хотела бы на ужин, как вдруг, что-то тяжелое ударило его по голове. Перед глазами все поплыло, и мужчина потерял сознание.

– Прости, Хальвард, но даже ты не сможешь помешать мне, – прошептала Ханна, аккуратно подкладывая под голову мужчины одеяло. Бросив прощальный взгляд на родное, такое мужественное лицо Хальварда, девушка поспешил к лошади. Ханна знала – в запасе у неё мало времени. Уже совсем скоро Хальвард придет в себя, и хорошо, если до него дойдет, что её, Ханну, не нужно больше искать.

Чувство вины терзало сердце Ханны весь путь, что она проделала верхом по лесной тропе. Несколько раз девушка ловила себя на желании вернуться обратно, к Хальварду, но какое-то внутреннее, в чем-то, несомненно, слепое упрямство, двигало её вперед. Она убеждала себя, что так будет лучше для всех, что она не имеет права называться дочерью конунга и пользоваться теми благами, которые не только не принадлежали ей, но и которых (по мнению Ханны) девушка не заслуживала. И чем дальше Ханна углублялась в лес, тем горче становились её мысли и чувства.

К тому моменту, когда девушка вышла на луг, утопающий в утренних лучах солнца, она окончательно убедила саму себя, что сделала правильный выбор. Возможно, прежняя семья никогда не сможет понять её поступка, но и сама Ханна не могла оставаться жить с ними, и делать вид, что ничего не произошло. Кровь – молодая, горячая, что текла в жилах девушки, требовала найти тех, кто был для неё родным.

Глазам Ханны предстал широкий луг, усыпанный цветами. Их бледно-розовые лепестки, приветствуя восходящее солнце, распускались, и девушка залюбовалась утренней красотой, которую ей посчастливилось увидеть. Над цветами поднимался золотистый туман, в нем, искрясь, сверкали солнечные лучи и летали бабочки, придавшие картине волшебное ощущение.

Наконец, взор Ханны заметил поселение, расположившееся на зеленеющем холме. Присмотревшись, девушка разглядела десятки домов. Сердце Ханны дрогнуло, подсказывая ей ответ – именно здесь она появилась на свет. Именно здесь живет её мать. При мысли о том, что ей, возможно, представится случай встретиться с родной матерью, Ханна испытала смятение.

Она не знала, как поведет себя. О том, как воспримет кровная мать появление собственной дочери, Ханна старалась не думать.

Девушка, чувствуя, как волнение стало окутывать её, медленно втянула в себя пока еще прохладный, пропитанный сладким ароматом солнца и цветов, воздух. А затем, не позволяя себе отступиться от задуманного, решительно вжала пятки в бока лошади.

Этот путь до поселения показался Ханне одновременно и долгим, и слишком быстрым. Бывает же такое противоречие. К тому моменту, когда девушка оказалась возле деревянных, распахнутых настежь ворот, Ханна сгорала от нетерпения и сжималась от страха неизвестности. К счастью, сил у неё хватило, чтобы сделать эти чувства незаметными для окружающих. Нацепив на лицо холодное, почти высокомерное выражение (что, впрочем, не являлось отражением истинной сущности Ханны, а являлось её защитной маской), девушка направила лошадь вперед.

Все ближе и ближе становились домики, крыши которых покрывал зеленеющий дерн. Всадница так же заметила, что чуть подальше, ближе к озеру, обособленно возвышалось несколько домов, построенных из серого камня. Вероятно, они принадлежали правящей династии этих земель. Ханна, теряясь в догадках, кем именно окажется её мать, ощутила, как учащенно забилось сердце в груди.

Её появление не осталось незамеченным. Оно и понятно – разве возможно было проигнорировать красивую, воинственную всадницу, гордо восседавшую на белоснежной лошади? Люди, что трудились возле домов – развешивали треску, чистили рыбу, как зачарованные, остановились и устремили свои взоры на Ханну. Другие же, те, что работали в кузницах и лавках, один за другим, стали выходить на улицу, обращая все свое внимание на светловолосую всадницу.

Таким образом, когда Ханна оказалась уже посередине одной из узких улочек, кругом стоял народ. Девушка скользнула по ним медленным, изучающим взглядом. Эти люди были озадачены её появлением, однако в их глазах Ханна не обнаружила недоброжелательности или затаенной злобы по отношению к себе. Тогда девушка еще сильнее расправила плечи и громким, уверенным голосом обратилась к собравшимся:

– Я ищу женщину по имени Сольвейг.

Люди переглянулись меж собой, но ответа сразу не дали. В какой-то миг, Ханне показалось, что она зря приехала сюда, но девушка ошиблась, потому что следом, из толпы, раздался голос: