Екатерина Lionheart© - Застрахуй мою любовь

– Ты на меня давишь. И если ты будешь также делать, я дам тебе по морде, Джэйсон, честное слово! – Он погрозил ему кулаком и улыбнулся, но было заметно, что разговор перешёл, для Джона, не в самую приятную форму. Он становился раздражённым, чувствуя себя «не в своей тарелке», от нападок Джэйсона. Его всегда немного задевало, что, для Джэйсона, он из разряда «нормальных» мужчин, перешёл в «подкаблучники», он вроде как мужчина, но уже не такой. Его это задевало, с точки зрения достоинства, ведь ничего не изменилось, кроме того, что он стал более серьёзен и взял на себя ответственность, в этой жизни, не только за себя.

– Знаешь, я понятия не имею, когда тот парень, которого я знал, стал вот этим человеком, кто сейчас сидит передо мной. – Он показал на Джона пальцем и, поднял брови, будто изумившись увиденному виду Джона.

– Когда ты успел так изменить себя, чтобы предпочесть зелёный чай, крепкому алкоголю? Когда одна женщина стала тебе интереснее сотен других? Взгляни! – Он раскинул руки в стороны. – Их тьма-тьмущая! И большинство этих женщин, одинокие! А ты с одной. Это, как есть каждый день пельмени, и расхваливать, какая у тебя прекрасна жизнь тем людям, которые каждый день меняют своё меню. О чём ты думал, когда решил обзавестись «спиногрызами»? Можешь ударить меня по лицу. Но я это скажу. Ты не изменился. Ты изменил себе! Я думаю дело в этом.

Джон смотрел на него возмущённо, стараясь держать себя в руках, но его пальцы всё сильнее сжимали кружку с чаем, которую он держал.

– Помнишь, как мы плавали голые в море, а позже познакомились с восемью девушками на берегу, которые смотрели на нас? Помнишь, что было потом? Ты лежал пьяный, между ног четырёх шоколадных красоток и говорил, что это лучший день в твоей жизни! Помнишь, как мы решили попутешествовать на автомобиле? Мы доехали лишь до выезда из города и остановились у двух девушек, которые ловили машину у пригорода. Мы довезли их, но у них не было наличных и они предложили… Помнишь? Расплатиться натурой. Ты не мог забыть этого всего! Как мы гуляли и гудели по всему городу. Как потратили все деньги на билеты, на самолёт до Мадагаскара, а в итоге напились от счастья так, что нас не взяли на борт. Помнишь? Мы тогда «попали» на восемьсот долларов?! И копили мы их таксуя, и обманывая людей со сдачей и стоимостью поездки.

– Я всё помню – сказал Джон немного грустно. – Но это другая жизнь. Другой я. В жизни каждого человека наступает момент, когда ты говоришь себе о том, что тебе это всё надоело, хочется семьи, одного человека. Надоедает даже разнообразие. Ты путешествуешь, словно по всему миру, но потом, непременно наступает момент, когда тебе хочется вернуться домой. Каким бы он ни был. Тебя тянет в него, тебе надоедает даже море, океан, пальмы, песок, танцы и выпивка. Тебе не нужны самолёты, впечатления, фотографии. Ты просто хочешь домой. Обнять своего человека. И всё. Тебе больше ничего не нужно. Вообще. А когда ты ловишь себя на этом чувстве, ты больше не хочешь летать и питаться теми впечатлениями, какими питался всё это время. Тебе хочется сесть в кресло-качалку, укрыться колючим пледом, взять газету и получать удовольствие от жизни. В идеале на берегу моря и просто ловить кайф, оттого что рядом стоя́щее кресло-качалка занято. В нём сидит человек, которого ты любишь, и который любит тебя. И тебя не вытащить из-под этого пледа и не стащить с кресла, никаким краном!

– Джон. Это старость. Ты постарел просто. Я слушаю тебя и хочется напомнить, что ты молодой мужчина, в самом расцвете сил.

Джон засмеялся.

– Ты просто не дошёл до этого.

– Я не знаю, способен ли я, вообще, любить.

Джон хлопнул его по плечу:

– Способен. И потом встретимся, и ты расскажешь мне, как оно тебе всё это – он посмотрел вокруг – будет нужно. Всё потеряет ту значимость что есть. Сколько бы ты сил на это ни потратил и сколько бы лет ни похоронил, но тепло любимого тобой человека будет тебе дороже любого бизнеса. Это ты сейчас думаешь, что бизнес и женщины это всё, а потом влюбишься и поймёшь, что это всё механизм, твой бизнес нужен для того, чтобы кормить свою семью и себя. А женщины нужны не для того, чтобы с каждой спать, а, чтобы они бронировали вам билеты, регистрировали ваш брак, принимали роды у твоей жены, продавали продукты и прочее и прочее. Ты не будешь каждую видеть как объект, чтобы её трахнуть. Ты вообще не захочешь никого трахать кроме жены.

– Ты серьёзно сейчас? – Он посмотрел на него с недоверием, сведя брови к переносице, отчего между бровями у него появилась отчётливая, одна-единственная морщина.

– Совершенно серьёзно.

– Ни одну? Вообще?

– Совсем, совсем.

– Ты больной! – Джейсон засмеялся, глядя на серьёзное лицо Джона, который качал головой.

– Я знаю, что такое встретить ту, которую ты любишь.

Джейсон посмотрел на него и, подняв брови, пожал плечами, в знак не разделённых с ним взглядов.

Да, скорее всего, он, правда, не знал всех этих чувств, о которых рассказывал ему Джон. Почему-то на ум не приходила ни одна девушка, к которой он испытывал бы, хоть немного, похожие эмоции, которые описывал Джон.

Он хотел их. Кого-то очень, кого-то не очень. С кем-то была страсть, а с кем-то сводил просто инстинкт. Но ему не хотелось остановиться, ни на одной из них.

Думаю, дело всё в том, что, когда мы выбор путаем с неразборчивостью, и происходит подмена понятий, нам, действительно, сложно его сделать. Потому что в разнообразии лиц, к которым мы ничего не испытываем, но подпускаем их настолько близко, что они ложатся к нам в кровать, мы просто не замечаем среди них тех, кто мог бы нас зацепить. Мы смотрим на всех одинаковыми глазами, словно выходы из-под конвейера похожие все как один, тем, что с ними можно лишь спать, с ними не хочется душевно сближаться. Не с кем, да и, честно сказать, это редкое, при таком разнообразии людей, желание. Наши чувства словно атрофируются, потому что мы используем наш организм не по назначению, наши чувства используются не по назначению. Наша жизнь протекает так, как не было задумано творцом. Мы падаем не просто до животных инстинктов, ведь и животные делают выбор и создают семьи, мы падаем куда-то ниже. Туда, откуда нас может вытащить либо очень сильная любовь, либо мы продолжаем гнить.

Джон уехал к жене и детям, а Джэйсон, допив кофе, думаете, задумался над тем, как плохо быть одному? Нет. Вовсе нет. Это было бы так не в его стиле, будто летом с неба повалил бы снег. Он думал о расходах, о том, как провести новую маркетинговую рекламу кафе и, кстати, он совсем забыл о сегодняшнем интервью.

«Нужно будет завтра, купить свежую газету, почитать, что написала эта девушка. – И ухмыльнулся. – Наверняка, в статье не будет ни капли лести. Эту рыжую бестию волновало, скорее, когда я слягу в деревянный ящик, под землю, чем мой бизнес».