Фрэнсин Паскаль - Дорогая сестра

Джин и Джоан переглянулись, затем снова посмотрели на Джессику.

– Разве ты не пойдешь с нами? – спросила Джин.

– Мама всегда ходит с нами вместе, – добавила Джоан.

– Я вам не мама!

– Но ты нам вроде старшей сестры, ведь правда же, Джессика? Пожалуйста. Мы боимся идти туда одни.

Джессика перевела взгляд с одного умоляющего лица на другое. Как она позволила втянуть себя во всю эту канитель? Ответ она нашла быстро. Элизабет. Она знала, что прежняя Элизабет в такой ситуации была бы доброй, сочувствующей и ободряющей. Джессика не могла поручиться, что сумеет быть именно такой, но она втянута в эту историю, и тут уж ничего нельзя поделать.

– Ладно, мышата, выходите! Я припаркую машину и найду вас в вестибюле, – сказала она, смирясь с неизбежным.

Близнецы выкарабкались из машины, держа под мышками черные футляры с флейтами, и присоединились к потоку юных музыкантов, входящих в школьное здание.

Джессика долго колесила в поисках свободного места на стоянке. Наконец ей удалось припарковать машину.

Она была поражена, увидев, сколько народа собралось в вестибюле школы.

«С ума сойти!» – сказала она себе.

Толпа настойчивых родителей и миллион испуганных крольчат. Джессике Уэйкфилд еще не приходилось бывать в таких ситуациях.

Не успела она войти внутрь, как Джин и Джоан тут же подошли к ней.

– Ну, детки, – сказала она, – давайте начнем.

– Ты не можешь подойти к столу и сказать той женщине, кто мы такие? – робко спросила Джин.

– Пошли. Чем скорее этот ужас кончится, тем лучше, – сказала Джессика, таща их к длинному регистрационному столу.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросила женщина.

– Сомневаюсь в этом, но можно попробовать, – пробормотала Джессика.

– Прошу прощения, мисс?

– Эти две девочки пришли на прослушивание. – Джессика подтолкнула близнецов ближе к столу.

– Еще двое флейтистов, как я вижу, – сказала женщина, взглянув на их кожаные футляры.

– Да. Пожалуйста, пусть их пропустят прямо сейчас. Нам далеко ехать домой, и у нас назначена на полдень важная встреча. – Джессика изобразила на лице предельно искреннюю улыбку, которая всегда помогала ей добиться от взрослых всего, что нужно.

Женщина улыбнулась в ответ. Сработало!

– Давайте посмотрим, что можно сделать, дорогая. Сегодня уже зарегистрировалось много флейтистов, так что вашим сестрам придется ждать своей очереди. – Она взглянула на лежащий перед ней список.

Джессика не стала объяснять женщине, что близнецы ей не сестры, но подумала, что у той, должно быть, что-то со зрением: надо умудриться увидеть какое-то сходство между двумя этими темноволосыми замухрышками и такой красивой блондинкой, как она.

– Хорошо, девочки, напишите ваши фамилии в конце этого списка. Ваши номера – семьдесят два и семьдесят три.

– Семьдесят два и семьдесят три! – выдохнула Джессика в ужасе. – Этого не может быть!

Джессике казалось, что никогда в жизни она не была так раздражена. Но она ошиблась. Настоящее раздражение пришло позже, когда она в течение пяти часов бесцельно слонялась по пыльным школьным коридорам, слушая незамолкающие звуки флейт, труб, тромбонов и бог знает чего еще. Наконец были объявлены номера близнецов. Они исчезли в комнате и немного погодя вышли.

– Думаю, я сдала, – сияя, сказала Джин.

– Я сыграла, – сказала Джоан.

– Как называется эта жуткая пьеса, которую вы играли? – спросила Джессика.

– Жуткая?! Это была соната Баха!

– Ну, а теперь, вы обе, вы все закончили? Мы можем ехать?

– Конечно, – ответила Джоан. – Мы тебе очень признательны за то, что ты нас привезла.

Джессика почти не слушала. Она посадила их в машину и поспешно повернула в сторону Ласковой Долины.

Сначала ей показалось, что в ушах у нее все еще звучат отголоски флейты, но потом в зеркале заднего вида показались мигающие огни.

Джессика стукнула по рулю ладонью. Несчастья обступали ее со всех сторон.

– Лицензию и карточку регистрации, мисс, – сказал полицейский.

Сейчас было самое время и место прибегнуть к помощи ее «только-для-взрослых» улыбки, и Джессика вложила в нее все свое обаяние.

– Ох, сэр, простите, пожалуйста. Я чуть-чуть превысила скорость? – В ее правом глазу, как по волшебству, появилась большая слеза.

– Пятнадцать миль – больше, чем чуть-чуть, юная леди, – ответил полицейский, оставшийся совершенно равнодушным к ее готовности заплакать. – Вы подвергали опасности свою жизнь и жизнь других людей. И рисковали жизнью своих маленьких сестер, – добавил он.

Это уже было чересчур.

– Они не мои сестры, и это ясно каждому, у кого есть хотя бы полглаза, – сказала она резко. – Если вы соблаговолите отдать мне квитанцию на штраф, я поеду.

«Все-таки, если поторопиться, – подумала она, – может быть, я еще застану Дэнни на пляже».

– Джессика, этот полицейский сказал, чтобы ты не ехала так быстро.

– Ну, если бы вы выучились побыстрее играть на своих флейтах, то мне не пришлось бы так быстро ехать. Сидите тихо и не отвлекайте меня.

Она резко развернула машину, въехав на свободное место на стоянке, и выпрыгнула наружу. Близнецы последовали за ней.

– Мы будем плавать? – спросила Джоан.

– Нет, мы не будем плавать, – сердито ответила Джессика.

Она разглядывала толпу людей на пляже в надежде увидеть Дэнни. Он просто должен был быть там.

– Вон он, Джессика.

– Где? Где?

– Вон там. Видишь, он обнимает ту красивую девушку в белом бикини. – Джин указала на Дэнни.

– Ну и нахал! Из-за того, что я всего на несколько часов опоздала, он подцепил другую девчонку. – Джессика была вне себя от ярости. – Пошли, – скомандовала она девочкам и зашагала к машине. – Впредь я не потрачу ни одной минуты своего времени на этого придурка.

Они быстро влезли в машину, и Джессика, давая задний ход, сказала им сердито:

– Больше никогда, никогда меня не просите куда-нибудь вас отвезти. Вам ясно?

Она смотрела на них, и в результате Джессика Уэйкфилд и несчастье столкнулись опять.

Хруст крыльев показался ей самым ужасным звуком из всех звуков на свете. Она нажала на тормоза и сделала единственно возможное в этом положении – положила руки на руль, закрыла лицо ладонями и заплакала.

Большинство ребят в школе Ласковой Долины считали Лилу Фаулер задавакой из задавак, но в том, что касалось устройства вечеринок, ей не было равных. Когда Фаулеры приглашали гостей в свою усадьбу на холме, все было по высшему разряду. В испанском дворике горели фонари, а у плавательного бассейна играл самый лучший в Южной Калифорнии джаз.

Лила никогда не устраивала вечеринок просто так, а всегда придумывала что-нибудь интересное. И в этот раз она решила осуществить сразу две свои задумки. Все должны были прийти в маскарадных костюмах и без пары – на «вечер знакомств». Гости выбирали себе пару на вечеринке. Многие девчонки Ласковой Долины, думавшие, что у них полный порядок на любовном фронте, после таких «вечеров знакомств» у Лилы оказывались без кавалеров, а другие на тех же вечерах отделывались от надоевших им дружков.