Елена Рейн - Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

– Тогда пойдем ужинать? Покушаешь, а потом все расскажешь, – предложила жена, зная, что Коля все равно поделится. Держать в себе он не мог.

Через двадцать минут мужчина отодвинул пустую тарелку в сторону и отпил чай, опустошая большими глотками. Говорили ни о чем: что воды в этом году на полях много, о том, что лошадь у Тартуновых увели со двора, подозревают Жахарова, нечистого на руку, и о погоде, которая в ближайшие дни должна «порадовать» дождями. В разговоре чувствовалась недосказанность и напряженность.

– Коль, мне не дает прохода Давыдов, – выдохнула Аня, радуясь, что сказала, но тут же она непонимающе нахмурилась, замечая, что муж только кивнул, никак не реагируя. Сглотнула и проговорила: – Ты знаешь, да?

– Да, уже знаю, – с обидой бросил он, отворачиваясь к окну. – В общем, я к нему сегодня ездил, – стиснув зубы, сообщил он.

Анна была в растерянности. Знал и не позвонил? Ничего не сказал? Как так?

– И что скажешь? Как прошел разговор?

– Не очень хорошо. Я все сказал, требуя, чтобы не подходил к тебе, а он заявил, что сделает все, чтобы быть с матерью его ребенка.

Анна не поняла фразу. Подалась назад, пытаясь осознать смысл, но бессмыслица услышанного выбила из колеи. Она скривилась и прошептала:

– Не поняла. Что за бред?!

– Да уж, тоже не думал. Я ему также сказал, – пробубнил Николай, продолжая пялиться в окно, не желая смотреть на жену.

Молодая женщина не верила словам, особенно в то, что ее любимый мужчина вот так себя ведет. Резко поднялась и сказала:

– Не поняла, ты что тут обиженного мужа строишь? Неужели, правда, веришь, что я спала с Давыдовым и ребенок его? Логинов, ты в своем уме?

Николай, услышав такое обращение, повернулся к ней и сухо выдал:

– Аня, успокойся!

Красивая женщина учащенно задышала, возмущенная его требованием, и через секунду, когда пришла вроде как в норму, воскликнула:

– То есть успокойся?! Ты о чем сейчас мне говоришь? Думаешь, я должна успокоиться, когда муж считает, что я… что я… – она замолчала, не в силах справиться с эмоциями. Обида, злость, разочарование переполняли ее. Она не ожидала. Совсем не ожидала. Закрыла глаза на секунду и отчеканила: – Я с тобой начала жить после института. Девочкой была. Уже четыре с половиной года вместе и ты мне сейчас спокойно заявляешь, что я от чужого мужика забеременела? Это нормально, да?

Логинов стремительно поднялся, отчего стол сдвинулся в сторону, и с яростью посмотрел на жену, не понимая гневного возмущения, которого он никогда в отношении себя не видел. Нахмурил густые брови и выкрикнул:

– Я верю тебе, но когда все убеждают в обратном, то…

– Кто все? Кто все?! Ну! Скажи мне! – воскликнула женщина, чувствуя, что еще немного и расплачется. Аня не могла принять все, что происходило сейчас.

– Моя мать…

– Она не в счет, – грубо рявкнула Анна, хватаясь за стол, чуть выдвигаясь вперед, чтобы он уж точно услышал.

– Она – моя мать! – громовым голосом рявкнул Николай, возмущаясь, что жена и сейчас не уважала родную женщину, относилась к ней предвзято и нагло. А ведь должна понимать, терпеть, где-то промолчать, и тогда все было бы нормально. Он знал, что мама не идеальная, но родных не выбирают. Вон Лидка, жена его брата, души в свекрови не чаяла, в рот заглядывала, и та к ней с любовью.

– Только поэтому терплю ее в нашем доме и довольно спокойно отвечаю на ее оскорбляющие выпады. Или ты этого не видишь?! – повышая тон, осведомилась Анна.

– Аня!

Женщина мгновенно метнулась к нему и громко процедила в лицо:

– А что Аня? Что Аня?! Я, по-твоему, сейчас должна оправдываться? Убеждать, что я с ним не сплю. В ногах валяться и молиться, чтобы ты поверил?

– А что, плевать на меня? Никто для тебя?! Так, выходит? – грубо ответил он, и в следующую секунду его щеку обожгла горячая пощечина.

Женщина со слезами на глазах смотрела на мужа, пораженного ее поступком, и удивлялась, как могла доверять и быть столь слепой. Идиотка! Отмечая, как он метнулся к ней, схватив за локоть, уверенно встретила его взгляд, в котором полыхали растерянность и обида, и горько усмехнулась.

– Ань, я… – начал мужчина, понимая, что обидел и, вероятно, допустил ошибку.

– Руки убери, – безжизненно сказала она.

– Аня…

– Не смей меня трогать! – закричала женщина, злясь, что муж не понимает ее просьбы и состояния. Дернула локтем и вырвалась из захвата.

– Я просто растерялся… – попробовал оправдаться Николай, сдерживая себя от желания обнять любимую женщину. Он знал, что сейчас она не примет его ласку. Слишком гордая, и, возможно, поэтому у них периодически появлялись проблемы. Он хотел защитить ее от всех, хоть и не понимал иногда, считая, что можно быть нежнее, а делал только хуже.

Анна повернулась к выходу, чувствуя, что на грани, еще немного и разрыдается, и еле слышно выдохнула:

– Я не хочу тебя видеть.

– Ты что бред гонишь?! Я твой муж и буду воспитывать двух детей даже не смотря…

Женщина обернулась, не веря, что слышит, не понимая, как такое возможно, и задавив в себе желание вновь ударить, сокрушенно успокоила:

– Ну что ты… мне твои подачки не нужны. Раз нагуляла, сама справлюсь. Не переживай…

Не стала слушать его оправданий, ей они были не нужны. Не сейчас. Может быть, потом, но не сейчас. Не сейчас! Быстро пошла вперед из дома, чувствуя, как ее трясет. Ничего не видела и не слышала. Бежала, пока не поняла, что все… не может больше. Рыдания душили. Ей было так плохо на душе, что не хватало сил вдыхать ртом воздух. Отчаяние душило, словно железная рука, уничтожая надежду на счастье.

Невыносимо больно. Казалось, все хорошее и нежное в сердце сгорало, и оставалась пустота. Безжизненная пустота. Она до сих пор не могла принять его слова… подачки.

«Надо же… он будет заботиться. Пусть о себе заботится!»

Как же так получилось? Когда все вышло из-под контроля. Анна не могла принять мерзкую действительность: ее муж не поверил ей, посчитал, что она способна на предательство. А ведь женщина никогда и не думала о таких глупостях, даже мысли не появлялось, чтобы быть с кем-то другим, изменить. Не ради этого она замуж выходила. Только он, только с ним, а оказалось…

«Как мог? Как он мог?! » – повторяла про себя Анна, сжимая плечи руками, чувствуя себя ненужной, грязной и оплеванной.

Так и стояла у стены, прислонившись спиной, пока не услышала детский плач. Лихорадочно понимая, что это сын, моментально сорвалась вперед, открывая деревянную калитку заднего двора, с ужасом замечая светлое пятно в темноте. Олег стоял у курятника и горько плакал, звал ее.

Мать схватила своего мальчика, поднимая на руки, и быстро зашептала:

– Ну что ты, родной мой? Ну ты что, Олежка? Не плачь. Мама рядом. Мама здесь с тобой.