Валерий Сафронов - Молекулы на деревьях

Тут тётушка властно вскидывала правую руку, словно копировала дирижирующего оркестром композитора Милитона Баланчивадзе, или, в крайнем случае, прусского генерала Бисмарка перед вторжением в Эльзасс и Лотарингию, – А так же служила гувернанткой у великого князя! Впрочем, я об этом уже говорила.

От этих слов Генриетту Георгиевну начинали слегка пробивать нервные тики лица, с нею такое иногда случалось, ещё с девичества, и вовсе не считалось патологией нервных систем, а являлось лишь небольшим функциональным расстройством от переизбытков чувствительностей темперамента. Тётушке об этом так прямо и сказал профессор Осетров из института усовершенствования врачей, когда она ходила к нему на консультацию. Так прямо и заявил, не патология, дескать, а фокусы впечатлительной юной дамочки. И у тётушки всё прошло. Правда, значительно позже стало изредка проявляться, опять же от переизбытка чувствительностей, но уже в значительной лёгкой и кратковременной степени. Просто словно кто-то её вдруг начинал дёргать за специальные верёвки лица.

– Отсюда и такое редкое для нас имя – Ламара. Поэтому! – Тётушка мгновенно переставала подмигивать тиками и переходила на торжественный тон, – Ты, не откладывая дела в долгий ящик, тотчас же садишься на автобус, и едешь на Таврическую, к Ламаре Ионовне, где она снимет с тебя мерку!

– И ещё что-нибудь! – пробормотав, размечтался Паша.

– Как? – не поняла тётушка.

– Что, ехать вот так, прямо сейчас, в форме?!

– Да, именно прямо сейчас, и в форме! Обязательно в форме! Мы с Ламарой Ионовной обо всём уже договорились! – Тётушка выпрямлялась, словно собиралась кому-то в этот момент отдавать всю свою честь, и даже, как будто прищёлкивая слегка мягкими каблуками домашних туфель. Затем твёрдой поступью, чуть ли не строевым шагом, направлялась к гардеробу, где висели Пашкины бескозырка и бушлат.

«Человек не может постоянно быть доблестным рыцарем Айвенго. И не умеет в одночасье стать Гамлетом», – думал Паша, отправляясь по указанному тётушкой маршруту, – «Для этого нужны исходные данные и ещё условия. Хотя бы в виде личного родового замка…»

Паша никогда раньше не бывал в таких домах, где жила Ламара Ионовна. При входе консьерж, на лестничной площадке кадки с фикусами, квартирная дверь, словно оббитая блестящим палисандром, высоченные потолки, модная мебель, наверное, импортная. Зато сама Ламара Ионовна оказалась стремительной и легковесной, как пушинка, и ещё зеленоглазой, с модной чёлкой и постриженным затылком, и выглядевшей моложе тётушки, наверное, лет на двадцать. Что оказалось для Паши сюрпризом.

Встретила его Ламара Ионовна, как показалось, с изрядным, чисто женским любопытством. Когда снимали мерку, Паше почудилось, что Ламара Ионовна как-то приятно его поглаживает. Словно оценивает, что ли.

Вот, вроде бы ненароком медленно провела ладонью по спине, затем по животу и бёдрам своими розовыми маникюрными пальчиками, от чего сразу пробежало по всему телу приятное тепло. Ещё бы у него ничего там не пробежало?!

– Я думала, ты значительно младше, – Ламара Ионовна, встав на колени, измеряла расстояние от подошвы до края брюк, и он заметил, как покраснели мочки её ровных и острых, наверное, как у рыси, симпатичных ушей, – А ты прямо уже мужик, да ещё моряк!

Когда закончилось снятие мерки, Ламара Ионовна спросила:

– Твоя тётя говорила, ты собирался стать химиком?

– Да уже как-то и не собираюсь.

– Что так?

– Изменились жизненные обстоятельства.

– Серьёзный молодой человек.

«Зато вы – ослепительная тётенька…» – хотел сказать Паша, но произнёс:

– Стараюсь властвовать собой.

Ламара Ионовна озарила перламутровой улыбкой, затем добавила в зелёный пристальный взгляд глубоких изумрудов, и спросила:

– Какой ты хочешь костюм? Однобортный, с жилеткой?

Паша пожал плечами. Откуда он знал, какой ему нужен костюм. Да и пока что не задумывался, нужен ли ему какой бы то ни было костюм вообще.

– У меня есть журналы. Посмотрим?

Паша долго выбирал, наконец, остановился на твидовом варианте – тройке.

– У тебя хороший вкус! Хочешь выглядеть, как лондонский денди?

– Как лондонский бренди! – среагировал он, а Ламара Ионовна опять улыбнулась.

– Ещё и шутник! Может быть, хочешь выпить? – и открыла бар, вмещавший столько бутылок, что у него от переизбытка чувств закружилась голова.

– Налей и мне немного вина, – сказала она, и опять изумрудно взглянув ему в глаза, села в мягкое кресло, положив при этом одну ножку в светлом капроновом чулке на другую.

– Сколько тебе лет?

– Через месяц уже двадцать один, – вздохнул Паша, прихлёбывая чинзано.

Они поговорили, в общем, ни о чём. Узнав, что Паша занимается рисунком, Ламара Ионовна снова удивилась и попросила его принести что-нибудь ей на просмотр в следующий день примерки.

Спустя неделю Паша, уже, к слову, одетый в синие польские джинсы и мягкий кремовый пуловер, привезённый ему когда-то тётушкой из Прибалтики, пришёл к Ламаре Ионовне на примерку, заодно захватив альбом с акварельками.

«Интересно, а кто у неё муж?» – подумалось вдруг ему.

– Мой муж здесь бывает редко, – словно разгадав его мысли, сказала Ламара Ионовна, – И сейчас находится далеко.

– А дети?

– Детей у нас нет. Не успели как-то, – грустно улыбнулась она, однако изумрудный свой взгляд на этот раз почему-то не включила, и раскрыла его альбом с рисунками.

– Забавно. Кое-где остроумно. У тебя зоркий глаз и хорошая рука, только отсутствует школа.

– Что ещё за школа?

– Художественная школа. Ведь ты же не занимался в студии? Это сразу видно. А для того, чтобы поступить в художественный вуз, школа должна быть. Кстати, Генриетта привезла материал для костюма. Твид, как ты хотел.

Затем Ламара Ионовна надела на него серый балахон и стала отмечать что-то мелом, и вдруг снова удивила:

– Хочешь пойти со мной в кино?

– Когда? – Паша с испугу даже присел на стул от такого предложения.

– Сегодня вечером. Люблю ходить на последний сеанс.

– Пойдёмте.

– Тогда встречаемся на Чернышевской в девять у выхода с эскалатора.

Фильм, на который они попали, назывался «Дамы и господа» – итальянская комедия из разряда «дети до шестнадцати лет не допускаются». В главной из новелл актриса, очень похожая на Ламару Ионовну. Причёски только разные.

– Не знаете, как зовут эту актрису? – Паша приблизил губы к тёплому уху Ламары Ионовны.

– Вирна Лизи.

– Вы на неё здорово похожи. Или она на вас.

– А ты ещё и комплименты умеешь делать? – ответила она шёпотом, и слегка пахнула умопомрачительными, наверное, французскими ароматами, – Только запомни, не все женщины любят, когда их с кем-то сравнивают.