Лилия Тимофеева - Красотка (не)против мажора

– Мама, это и, правда, замечательно! – радуюсь я.

– Только работать по вечерам придется. Допоздна. Но это ничего, Янка, зато платят больше. Ну а у тебя как прошел первый школьный день?

– Подралась я, мам.

– Ну-ка, рассказывай!

– Надежда Николаевна, наша русичка и классная в одном флаконе, меня с одним парнем посадила за парту. Потом его соседка пришла, приревновала и хотела в волосы мне вцепиться.

– Чем все кончилось? Ты жива и вполне здорова! – мама внимательно меня осматривает. – А эта девушка?

– Тоже норм. Да все в порядке, мама.

– Нет, не все в порядке. Янка! Как ты могла!!!

Мамуля явно разозлилась.

– Подраться, мам?

– Подраться можно. Иногда даже нужно… Как ты могла подраться из-за парня??! Запомни, дочь, это только мужчины должны за нас драться. И никак иначе!!!

– Мама, я просто защищалась. Но твой совет учту.

– Вот и славно, дочь. А теперь бежим по магазинам. Мне срочно нужно платье для вечернего выступления. И да, на тебе сегодня, кроме уроков, еще приготовление ужина…

– Без проблем. Все сделаю!

Весь вечер я занята. Домашние задания, готовка, уборка, стирка и глажка наших немногочисленных вещей тоже падает на мои хрупкие плечи. Ложусь в постель поздно, мамы еще нет. Но я не волнуюсь, ее привезут домой на машине. Думала, что из-за сегодняшнего дня, насыщенного событиями и переживаниями, долго не смогу заснуть. Но вырубаюсь мгновенно…

Утром, стараясь не разбудить маму, тихонько собираюсь и топаю в гимназию. Вхожу в вестибюль и еле сдерживаю улыбку. Мажор уже тут, выглядывает кого-то в толпе входящих учеников. При виде меня тоже расплывается в улыбке:

– Привет, Беляночка.

И… наплевав на всех и вся, снова прижимает меня к стене, пытаясь обнять.

– Ты что, решил все вертикальные поверхности города мной вытереть! – возмущаюсь я.

– Любви все плоскости покорны! – острит при виде нас, переделывая на ходу известную фразу, Яшка Маликов.

– Да ладно, я же просто… чтобы тебя толпой не снесло, – тут же отмазывается мажор.

Но в его якобы благие намерения никто не верит, включая Семена Федотовича.

– Отставить обнимать Соловьеву, Елисеев! – орет директор. – Ты ж, поганец круто упакованный, в храме науки, а не в ночном клубе. А ну марш ко мне в кабинет для профилактической беседы!!

Макс с трудом отрывается от меня и следует за директором. Я иду в раздевалку, в отсеке с надписью 11 "Б" уже вешают верхнюю одежду три закадычные подруги Ирэн. При виде меня девицы дружно морщатся, будто им всем разом по лимону в рот запихали. Уходят первыми. Я надеюсь дождаться мажора. Но его все нет. В класс я вхожу одна. Почти все ребята на месте. НН тоже. А вот Ирки нет. Маликов рамсится со Степановой.

– Странный ты, Маликов! – заявляет Танька.

– Я странный? – возмущается Яшка. – Ну неееттт. Вот ты себе, Степанова, ногти на ногти наклеила, брови на бровях нарисовала, а я странный…

Я улыбаюсь и вдруг вижу… Одна из подруг Ирэн, Илонка, что сидит на первой парте, выставляет в проход изящную ножку в стильной брендовой туфельке. Вот зараза коварная, хочет втихаря подножку мне сделать, чтобы я растянулась и носом шмякнулась. Радуюсь, что надела полуботиночки. Сегодня они мне не только на ноги, но и на руку! Делаю вид, что не замечаю подвоха. Направляюсь к своему месту и… наступаю увесистой подошвой на вытянутую лапу стервозной девицы. Не сильно, но…

– Ты че, Соловьева, совсем охренела?!! – орет Илонка.

Маликов враз просекает ситуацию и не может удержаться от комментов:

– Калечить нижние конечности товарищей по учебе – коронный Янкин номер. А ты, Илонка, радуйся. У тебя теперь не только самые длинные ноги в классе, но и самые плоские!! Ну, одна, по крайней мере.

В это время у НН раздается телефонный звонок.

– Тихо, ребята! – кричит руссичка. – Отец Марковой звонит… Да, Захар Петрович. Поняла. Ой, беда, беда…

Глава 10

Весь класс замирает. Первой очухивается староста Таня:

– Надежда Николаевна, что случилось? Мы все слышали!

– Ничего особенного, Степанова! Заболела Маркова!

– Как заболела? Чем? – доносится со всех парт. – Опять в загул ушла? Таблеток наглоталась? Простыла?

У меня сердце падает в пятки. Если с Ирэн что-то случилось, то ведь я виновата. Пусть косвенно.

– Нервный срыв у нее! Особо отец ее не распространялся, просто пояснил причину отсутствия дочери на занятиях. Нежные вы больно, цветы жизни, выращенные в золотых горшках. Мы в вашем возрасте о таких болезнях и не слышали.

– А почему беда-то? – не унимается Степанова.

– Беда потому, Таня, что до экзаменов времени совсем мало. А Маркова, как в девятом классе по всем предметам съехала, так до сих пор звезд с неба не хватает. Получит справку на выходе вместо аттестата, а виноваты мы, педагоги, будем. Ладно, открыли учебники.

Вторая лучшая подруга Илонка Евдокимова тем временем набирает Маркову. В ответ короткие гудки. И стальной голос, равнодушно вещающий, что абонент недоступен.

– Телефон отключен. Девчонки, давайте к ней после уроков сходим, – обращается к Таньке и Кристинке.

– Конечно! – соглашаются подруги и злобно косятся на меня.

– Так, сидим тихо! Работаем с тестами дальше! – командует НН. – Мне отлучиться на пять минут надо.

Русичка выходит из класса и сталкивается в дверях с Максом.

– А ты где потерялся, Елисеев? Почему опаздываешь?

– У меня уважительная причина. У Семена Федоровича был.

– Ладно, садись и за работу!

Учительница выходит, а в классе воцаряется полная тишина. Все тупо пялятся на мажора. Всем ясно, кто виновник Иркиных неврозов.

– Сволочь ты, Елисеев! – первой орет Илонка. – Ира из-за тебя заболела.

– В смысле… заболела?

– Тяжело заболела! – добавляет Степанова.

– Какая крыша не любит быстрой езды! – вопит Яшка. – У Марковой махом она съехала! Граждане! Сохраняйте свои статусы, они помогут психиатру с диагнозом. Ну, типа нервный срыв у Ирэн, Макс. А кто эту болячку спровоцировал, догадайся сам.

Мажор брякается рядом со мной на стул. Хмурый, как туча. Сквозь зубы произносит:

– Ира сама во всем виновата.

– Да ну?!! – почти визжит Илонка. – Это ты ей сердце разбил.

– Ты уверена? – Макс смотрит прямо в глаза Евдокимовой.

– Да, мы лучшие подруги, и я все тайны Ирэн знаю.

– А про автомойку тоже?

– Про какую еще автомойку? – не понимает ничего Илонка.

– Ну, значит, не все тайны ты знаешь. Расспроси, когда твоей подруге станет лучше, если захочет, расскажет.

Я тоже в шоке. При чем тут какая-то автомойка?! Мне жаль мажора, весь класс на него волком смотрит. Настя Ильина, невзрачная девчонка, внимательно пялится на Макса и вдруг восклицает:

– Ой, ребята! А если все еще серьезнее?! Что если Ирэн беременна? Она же безбашенная, могла забить на противозачаточные. Ой, как страшно…