Стэйси Левайн - Он моя цель

– Ошибка, которая разрушила всё. Ты сломал мою жизнь. Сломал ту любовь, которая была во мне. Ты забрал всё, что было у меня. Хорошо тебе теперь?

– Нет.

– Я вижу, – сказала я и медленно стала отходить назад, всё также глядя на него. Подойдя к двери, развернулась и вышла.

Остин

Ее слова были пропитаны болью. Боль, которая живёт в ней сквозь эти года. И мне плохо видеть её такой больной. Мне так хочется снова чувствовать её аромат, держа её в своих руках. Хочется видеть её улыбку, понимать как я ей важен при каждой ссоре с мамой, выслушивать все её упреки, чувствовать её рядом с собой. Она дополняла меня, она была частью меня. Нет больше такой девушки, как она. Все те девушки, которые вешались на меня в барах Лондона, не были ею. Как только они видели мою дорогую тачку, мои деньги они тут же расстилались передо мною. Рейчел далеко от этой грязной жизни. Она борется за ту жизнь которой ей так хочется. Я верну этой семье то, что отнял три года назад. И тот, кто обидел её, поплатится за это

Как только я увидел её, когда она зашла в мой дом, я тут же представил, как она будет приходить в этот дом вместе со мной, готовить на этой пустой кухне, встречать рассветы и закаты со мной в постели, как она будет лежать на моих ногах при просмотре фильма.

Когда машина Дилана отъехала, я направился на второй этаж. Мои родители решили навестить меня, приехав два дня назад.

После того, что я сделал с Рейчел, я уехал в Лондон. Проведя тут свой первый месяц, я только и делал, что слонялся по клубам и по барам, цепляя девушек, которым только и нужны были мои деньги. Потом папа понял, что он теряет большие деньги и открыл мне строительную компанию, которой я сейчас руковожу.

С отцом у меня никогда не было нормальных отношений. В отношении с ним я чувствовал себя бессильным, я в полной мере чувствовал его власть надо мной. И только когда я вырвался в Лондон, я понял, что такое свобода. Я принял облик уверенного человека.

Я зашёл к нему без стука. Он сидел за рабочим столом и смотрел в компьютер с серьёзным лицом, нахмурив брови. На нём были очки с золотой оправой, в которых были белые квадратики, отсвечивающие от экрана компьютера. Его тёмные волосы с проблеском седины, как и всегда, были уложены гелем и зачёсаны назад. Взглянув на воротник его белой рубашки, мне показалось, что она вот-вот задушит его.

Увидев меня, он взглянул на дорогие швейцарские часы, а затем перевёл взгляд на меня.

– Это ты сделал? – спросил я твёрдым тоном, подойдя к столу и встав напротив него.

– Сделал, что? – спросил он тем же тоном и слегка сузил глаза.

– Ты пригрозил бизнесу семьи Сантьяго и лишил их многих миллионов?

Я смотрел прямо в его глаза, пытаясь понять: есть ли ему что скрывать. Но я видел странную путанность, словно он вспоминал, что он делал за эти пару дней.

– Нет, – коротко ответил он. – Мне хватило того, что мы лишили их любимой доченьки, – усмехнулся отец и вернулся к своему компьютеру.

Я решил, что больше не нужно говорить что-либо ещё. Если я дал себе слово, что защищу Рейчел от всего окружающего дерьма, значит, я сдержу это слово. И мои родители никак не должны узнать об этом. Пусть они считают, что она мертва, хоть и звучит это просто ужасно.

Развернувшись на каблуках, я пошёл к двери.

– Сынок, принеси мне кофе, – попросил отец приказным тоном.

– Сбоку от тебя есть кнопка вызова прислуги, – сказал я на конец и вышел.

Пока я шёл к себе в комнату, я стал думать о специальных программах, с помощью которых можно проникнуть в чужой счёт и т.д. Внезапно я вспомнил, что она есть у отца на компьютере. Но моя маленькая радость исчезла, когда я вспомнил про то, что на компьютере стоит пароль. Нужно попытаться сделать это тогда, когда кабинет будет свободен.

Яркое солнце так и било в глаза в унисон с головной болью. Мне пришлось взять соседнюю подушку, чтобы накрыть свою голову, вместо того, чтобы встать и завешать шторы.

Будильник, который прозвенел спустя считанные секунды, не дал мне насладиться темнотой. Мне пришлось откинуть подушку и слезть вниз. И только когда, я окончательно встала, я завешала шторы, и на мгновение мне показалось, что сейчас вечер и можно вернуться обратно в тёплую кровать. Но теперь я понимала, как мне необходим заработок.

Я сварила кофе, в надежде, что он взбодрит меня и головная боль от недосыпа и усталости притупится. Сделав пару глотков, я принялась готовить омлет с беконом. Порой этот типичный завтрак мне начинает надоедать. Думаю, мне нужно приобрести кулинарную книгу.

После завтрака у меня осталось ещё тридцать минут, чтобы собраться и привести своё помятое лицо порядок. И только когда я потянулась за пальто, в дверь позвонили. Надев своё пальто, я открыла дверь и увидела в проёме не того, кого хотела. В дверном проёме стоял некто иной, как Остин Браун.

– Какого чёрта ты здесь делаешь?

– Не хорошо открывать дверь, не посмотрев в глазок¸ – подметил он со своей ухмылкой.

– Ты пришёл, чтобы учить меня кому я должна открывать дверь, а кому нет? – спросила я, сложив на груди руки.

– Нет. Считай, так, совет дал.

– Хорошо, я в следующий раз повешу наклейку на дверь с подписью: «Уродам вход запрещён».

После того как я выпалила едкие слова, повисла тишина. Во мне не было ни капли сожалению к этим словам и к этому человеку. Говорят, что на правду не обижаются.

– Спускайся, машина стоит справа от подъезда, – сказал он и готов был уже уйти, но я его остановила.

– А с чего ты взял, что я поеду с тобой?

– Мне поговорить с тобой нужно.

– Говори сейчас. Я еду с другим человеком.

– этот человек сидит в той машине.

– Я так понимаю, ты решил и моих друзей себе прибрать?

– Наоборот. Мы с Диланом лучшие друзья уже три года.

Получается, он уехал сюда после того случая. Интересно, зачем.

Мне пришлось переступить свою гордость и поехать с этим в одной машине. От такого отвращения меня тошнило последний раз, когда я была совсем маленькой, когда я решила съесть все конфеты, в доме. После этого я не могла есть сладкое ближайшие года два.

Привет, Рейчел, – поздоровался Дилан, когда я села на заднее сиденье.

– Дилан, а ты не мог бы заранее предупреждать, что мы поедем вместе с какой-то собакой в одной машине? – сказала я вместо приветствия.

– Прости.

– Уже это не к чему.

Когда Остин сел рядом со мной, у меня пробежались мурашки по коже. Мне пришлось гадать, от чего это произошло. То ли от хлынувшего холода в салон, то ли от самого его присутствия рядом со мной. Но я отвернулась к окну, когда Дилан двинулся с места.

Как и всегда я надеялась на то, что буду смотреть на красивую архитектуру, но нахождение в этой машине давало понять, что просто так ты тут не посидишь.