Евдокия Гуляева - Азартная игра со скрытым Козырем

– Олег Александрович Козырев, – сразу обращаюсь я к нему, – я старший следователь прокуратуры – Мила Львовна. Теперь я буду вести ваше дело.

Он молчит, вальяжно откинувшись на спинку своего стула, насколько это ему позволяют скованные руки, а я продолжаю:

– Вы обвиняетесь по статье 210 УК РФ в организации преступного сообщества…

Он продолжает молчать, а мой взгляд замирает на уровне его глаз…

Может ли страх приобретать реальные физические очертания? Как оказалось, может. Сейчас я смотрела своему страху прямо в глаза. Они были необычного, ярко-янтарного цвета, такие экзотические, больше напоминающие волчьи, с очень редким золотистым оттенком. Я не могла оторвать от него взгляд, а он, в ответ, по-хамски разглядывал меня, без стеснения шаря своими глазами по моей фигурке, затянутой в повседневную форму следователя прокуратуры…

– У вас есть, что добавить к уже имеющимся обстоятельствам дела? – не унимаюсь я.

В ответ он язвительно усмехается, но сразу отвечает:

– Не старайся, только воздух зря сотрясаешь. До тебя был один и после тебя придет новый следователь. Вы можете приходить и уходить пачками. Ничего не докажите. У вас против меня и нет ничего, только голые долбанные принципы. А ты, – он снова обвел меня немигающим взглядом, – годишься только на то, чтобы отсосать у меня, не больше, поэтому, либо приступай к делу, либо заканчивай никому не нужный разговор.

Впервые я не сдержалась:

– Я посажу тебя! – с показным блеском в глазах улыбнулась и, игнорируя пристальное внимание обвиняемого, продолжила, – Мне не составит труда доказать твою виновность! – выдержала незначительную паузу, а потом добавила, – Чего бы мне это ни стоило!

Быстро осознала свою ошибку и сразу взяла себя в руки, но мой срыв не остался им незамеченным…

В ответ на мои слова он язвительно усмехнулся и его красивые губы растянулись в хищном оскале.

– Дура, – хохотнул он, – я скоро выйду отсюда, – он обвел презрительным взглядом серые стены комнаты для допросов, а потом снова посмотрел на меня, – а ты, действительно, будешь проклинать сегодняшний день и вспоминать этот момент, когда пошла на принцип. Чего бы это тебе не стоило? – повторил он мои слова. – Я запомнил.

Плевать!

На тот момент, сидя напротив него, не отводя осуждающего взгляда я даже не предполагала, что в моей жизни все может настолько кардинально, до зеркальности поменяться. Мы будем все так же сидеть друг против друга, все с тем же охотничьим азартом смотреть друг другу в глаза, но теперь я буду в бетонной клетке, не он…

– Олег Александрович, – одними уголками губ я улыбнулась в ответ на его громкие слова, произнесенные тихим бархатным голосом и едко продолжила, – вам есть что добавить к уже имеющимся обстоятельствам дела?

Он показательно сменил положение своего тела на неудобном стуле, сев прямо и слегка раздвинув в стороны ноги, неожиданно подмигнул и насмешливым взглядом указал мне на свой пах.

– Олег Александрович, – хохотнула я, – вам еще очень долго придется это делать своими руками! Создание преступного сообщества, статья 210 УК РФ, в целях совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений. Либо руководство преступной организацией – сделала совсем небольшую, но многозначительную паузу, – это именно в вашем случае. А так же координация действий организованных групп, создание устойчивых связей между ними, разработка планов и создание условий для совершения преступлений организованными группами, раздел сфер преступных доходов между такими группами – наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет и единственное, что может смягчить ваш обвинительный приговор, это добровольное сотрудничество со следствием и искреннее раскаяние в совершенном преступлении.

Я повертела карандаш в пальцах и постучала самым его кончиком по железному столу, мельком оглядывая пыльную комнату для допросов, снова задерживаясь оценивающим взглядом на теперь безэмоциональном лице своего собеседника. Собеседник, в конкретно этом случае, очень громкое слово потому, что сидящий напротив меня молодой мужчина – великолепный образчик мужской красоты, который был крайне, скорее до неприличия привлекателен, продолжал издевательски хранить молчание…

Он отличался крепким телосложением, был не перекачан, но с рельефно выступающими плечами, обтянутыми черной, несмотря на ситуацию и место нашей встречи, дорогой футболкой с длинным рукавом. Густые, слегка вьющиеся волосы были очень аккуратно подстрижены. Гладко выбрит, что не часто встретишь именно здесь, в следственном изоляторе. От явного неудовольствия, которое он не пытался скрыть от меня, немного сдвинутые брови и раздраженно поджатые губы совсем не портили общую интригующую картину. Нужно признать, не мужчина – воплощение изысканной мужественности…

Я прерывисто втянула воздух… Фото в его личном деле совсем не соответствует оригиналу: он еще более привлекателен.

Теперь, хорошо рассмотрев его, понимаю, что именно цвет бросается в глаза и остается в памяти. Янтарный цвет его глаз… Черные ресницы только подчеркивают их глубину и жидкий огонь в них. Кажется, что он с большим трудом сдерживает его сокрушительную мощь, чтобы не разнести здесь все в щепки. Именно поэтому сжимает и разжимает скованные наручниками ладони, сжатые в кулаки, потирая сбитые в кровь костяшки своих пальцев – единственное несоответствие безупречного образа, которое я могу видеть…

Снова скрипучим засовом ноет железная дверь и я от неожиданности вздрагиваю и поднимаю глаза на вошедшую.

– Мила Львовна, – с ходу начинает привлекательная блондинка-адвокат с безупречной, точеной фигурой, – грубо нарушаете права моего подзащитного!

– Что вы, – сразу парирую я, – я только познакомилась с ним… в ожидании вас сидим, молчим.

Иронично, приподняв правую бровь, наблюдаю за тем, как она проходит к нам, встряхнув туго завитыми локонами, которые сразу комично подпрыгивают, показательно кладет на стол потёртый том Уголовного кодекса, продолжая придерживать его наманикюренным пальчиком, покрытым вызывающе-красным лаком. Собрав пухлые губы в «дудочку», посматривает на меня с явным превосходством, то ли оценивая меня как потенциальную соперницу, то ли, всем своим вызывающим видом указывает мне на явное нарушение мной правил проведения пока формального допроса.

Все это показалось мне настолько ироничным, что я не смогла сдержать ядовитого смешка и, окинув насмешливым взглядом вошедшего адвоката, тут же закончила:

– Оставлю вас одних. Вам, Олег Александрович, есть что обдумать и обсудить. Пусть вам ваш адвокат раскроет все перспективы предстоящего, но уже заведомо проигранного ей дела. Мне вашу вину доказывать долго не придется! Надеюсь, и обязательные встречи с вами из-за вашей несговорчивости существенно сократятся.