Жанна Бочманова - В одну реку дважды

– Хуже, – она мрачно посмотрела на Сергея, который так и сверкал глазами.

Чтобы Вилька не среагировала на красавца-блондина… Значит, что-то и правда случилось. Я торопливо простилась с парнем, пообещав не пропадать.

– Да, что стряслось-то? Фирма обанкротилась или деньги отменили? – я пыталась развеселить ее. Но Вилька сосредоточенно вела машину сквозь снежный буран.

– Хуже, – повторила она и добавила: – Бабушка. – И замолчала.

Я ахнула.

– Что с ней? Заболела? Только не говори, что умерла. Это невозможно!

– Хуже.

– Да что ты заладила – хуже, хуже. Или говори или не делай такое лицо, а то я решу, что произошла вселенская катастрофа.

Вилька мрачно посмотрела на меня.

– Дедушка объявился.

– Что? Как объявился? Он же умер или я что-то путаю?

– Умер…один, а другой объявился.

– Слушай, или ты говоришь толком или я тебя поколочу.

– Дедушка, который умер, был вовсе не мой дедушка, – терпеливо стала объяснять Вилька. – Это был просто бабушкин муж, а ребеночка, то есть папу моего, как теперь выяснилось, бабушка родила совсем от другого дедушки, прости господи.

– Так, понятно теперь более-менее. А дедушка у нас кто будет? Неужели алкаш какой-нибудь, иначе с чего тебе так злиться? Или я ошибаюсь? – я пыталась шутить. – Неужели богатенький Буратино из Америки?

– Да вот именно, что Буратино.

– В каком смысле?

Вилька посмотрела на меня, ноздри ее раздувались.

– Китаец! Вот в каком!

– Что?! – я истерично хохотнула, и Вилька резко нажала на тормоза. Сзади раздалось оглушительное бибиканье, и нас быстро обогнал огромный джип.

– Ты что сбрендила?

Вилька повернула ко мне совершенно белое лицо, руки сжимали руль так, что он скрипел.

– Китаец он, китаец, самый настоящий! – и зарыдала.

Толку от нее было мало, поэтому я пересела за руль и повезла нас к себе домой.

– Ну и чего ты так убиваешься? – спросила я, выслушав совершенно фантастическую историю, и напоив ее кофе.

– Если ты завтра узнаешь, что твой дедушка негр, ты обрадуешься?

– А что они не люди? А китайцы очень даже симпатичные. Брюс Ли, Джеки Чан…

– Перестань. Не до смеха, – и она уткнулась в подушку.

История, рассказанная Вилькой, действительно была фантастической. В середине пятидесятых дедушку, то есть уже не дедушку, а бабушкиного мужа, отправили служить на Дальний Восток. Конечно, красавицу жену он побоялся оставить дома одну и потащил за собой. И совершенно зря, как оказалось. Екатерина Альбертовна, тогда еще просто Катюша, устроилась медсестрой в госпиталь. И вот как-то к ним привезли раненого молодого китайца. Он переходил границу, и его подстрелили. По статусу он был нарушителем, военнопленным, но врачи считали его безнадежным, и махнули рукой, а Катюша продолжала за ним ухаживать и выходила, вопреки всем прогнозам. Когда китаец пошел на поправку, тут-то и вспыхнула их любовь. Лежал он в отдельной палате, так что влюбленным было раздолье, особенно в ночное дежурство. Как-то Катюша услышала разговор мужа по телефону: на следующий день китайца должны были перевести в другое место. Собрав кое-какие вещи мужа и немного денег, она отнесла это в госпиталь любимому. На следующий день особисты обломились – палата была пуста. Все. Больше они никогда не встречались.

– И что? – я скептически хмыкнула. – Так не бывает. Санта-Барбара какая-то.

– Главное, бабушка верит.

– Да чушь все это! И что, ребеночек родился с косенькими глазками, и муж это съел?

– Да он сам был не то чуваш, не то татарин. На меня посмотри – откуда у меня глазки такие?

Глазки у Вильки и правда были замечательные – голубые, огромные и, правда, чуть раскосые.

– Глазки у тебя что надо. Тебе еще, может, и спасибо-то дедушке с бабушкой сказать надо – такую красавицу породили. Только вот непонятно, где он все это время шлялся, а тут вдруг объявился.

– Бабуля его отыскала, в интернете.

– Где? Туда-то она как попала?

– Ну, ты ж ее знаешь! Куда все – туда и она. Все в интернет, и она, понятное дело, тоже. Там сайт какой-то – все друг друга ищут. Она и написала, мол, такая-то ищу такого-то. А тут ей письмо и пришло по электронной почте. Звонил уже, приезжает намедни. Бабушка обязательно велела тебе быть.

– А я-то здесь причем? Это дело семейное.

– Не знаю. Сказала привезти тебя обязательно. Я думаю, ей поддержка нужна от незаинтересованного лица. Папа уж больно переживает. Шутка ли, всю жизнь отцом гордился, думал, герой войны, генерал, а тут вдруг оказывается, что шпион.

– Как шпион?

– А ты думаешь, он через границу лез на сопки любоваться?

– Да – это круто. Но давай посмотрим на это с другой стороны – живой пес лучше мертвого льва. Все-таки дед родной, да еще иностранец. В Китай съездишь, с родственниками познакомишься. Интересно ведь.

– Он в Америке живет. Фирма у него своя и вообще…

– Ну, ты даешь! И ты мне еще плачешь тут? Это же то, о чем ты мечтала. Разве нет? Вот тебе вилла на Лазурном берегу и прочие удовольствия.

– Нет, я не этого хотела. Я хотела сама, своими руками. Чтоб ни от кого не зависеть.

– Понятно. Мы легких путей не ищем. У советских собственная гордость – на буржуев смотрим свысока. Ладно, давай я тебя развлеку немного, – и я принялась доставать из сумки всякие экзотические вещи. – Вот смотри, это хвост павлиний – один тебе, один мне. Их, вообще-то, нельзя вывозить, но мы их с Серегой скрутили, скотчем замотали и на дно упрятали. Это вот тебе свитер, настоящая ангора – Серега выбирал, не туфта какая-нибудь. А вот это мы с ним браслеты в магазине покупали, бронза с перламутром. Так увлеклись, что штук десять купили – уж больно азартно он торговался.

– Что-то этот Серега у тебя с языка не сходит, – подозрительно спросила Вилька, шмыгая носом и вытирая слезы ладонью. – Влюбилась никак?

– Да нет, просто хороший парень.

– Видела я этого хорошего, и кольцо на пальце тоже хорошее.

Ну, Вилька в своем репертуаре – как бы хреново ей не было, всегда обращает внимание на мелочи, в отличие от меня. Я-то кольцо срисовала не сразу, да и не до этого мне было. Вечером того дня, как Сергей повез меня обниматься с колонной, я даже подумала, что может быть… А потом увидела кольцо и удивилась, почему раньше не замечала.

В общем, мы остались друзьями, чему я, безусловно, рада – теперь, хотя была минута, когда я хотела плюнуть на условности и отпустить себя на волю, хоть на чуть-чуть…

– Себе-то чего привезла? – прервала Вилька мои воспоминания.

– Да так, по мелочи всякого. А политруку – слона бронзового, пусть в кабинете стоит.

Ну и как-то разбирая покупки, мы с Вилькой успокоились, она повеселела, и я решила, что ее можно отпустить домой – состояние у нее было удовлетворительное.