Анна-Эн - Спасенная

– Как же хорошо, можно не о чем не думать, а просто жить и наслаждаться прохладными потоками воды.

Анатолий Михайлович пригласил Романа в дом, там было очень тихо и темно красивый и дорогой, когда-то ремонт уже порядком постарел. Кое-где в обоях протёрлись дыры, мебель была хорошая дубовая, видно, что дорогая. Было видно, что когда-то давно в доме царило богатство, и комфорт также Романа поразило большое количество фотографий, с которых на него смотрела улыбающийся молодая женщина, видно, супруга Анатолия Михайловича. Где-то они были вдвоём. Обстановка была довольно своеобразная и немного напоминала склеп.

– Анатолий Михайлович можно вас спросить?

– Можно просто дядя Толя. Так будет проще, конечно, спрашивай.

– Скажите, а вы давно живете в этом доме?

– Да, конечно, сейчас здесь давно не было ремонта. Моя покойная жена очень любила всё красивое и дорогое и поэтому я давным-давно построил для нее этот дом. А сейчас она умерла и у меня такое чувство, что дом умер вместе с ней.– С горечью в голосе сказал дядя Толя.

– Примите мои соболезнования, но почему вы до сих пор живёте в такой дали без цивилизации?

– Здесь мы с женой прожили лучшие годы моей жизни она и похоронена здесь недалеко, поэтому я тоже остаток своих дней решил провести здесь, чтобы потом, когда придёт мой час, меня похоронили, рядом с моей ненаглядной.

– Понятно,– мне было так поразительно слышать, о такой любви мне казалось, что в наше время она осталась только в книжках.

– Пойдём Рома, я покажу тебе, твою комнату и где ты сможешь помыться, ужин будет в шесть. Только приходи вовремя, Ксения не любит, когда опаздывают.

– Хорошо.

– Вот твоя комната,– показал Дядя Толя на дверь в комнат, Роман открыл дверь, обстановка комнаты была довольно простая стояла одна деревянная кровать рядом стояла простая тумбочка, на окне висели бледно-голубые занавески. В клиники, где работал Роман, было в палатах куда уютнее, чем здесь. На стенах были, как бы пустоты, видно, было, что когда-то на этих местах висели картины, а сейчас остались только отличавшиеся по цвету места на обоях. На полу также был квадрат отличающейся по цвету от остального пола. Что говорило о том, что здесь был когда-то ковёр, но сейчас его тоже не было. На потолке вместо люстры болталась одна-единственная лампочка. Всё было очень просто и безлико.

– А вот там за углом слева ванная комната, а напротив, туалет,– продолжил знакомство с домом дядя Толя.– Там в ванной есть отдельная пустая полка. Можешь туда положить свои купальные принадлежности. Ну вот в принципе и всё сейчас можешь искупаться и отдыхать, увидимся за ужином.

– Спасибо увидимся за ужином.

Роман зашёл в свою комнату бросил сумку на пол и принялся распаковывать вещи, но маленькая тумбочка, предназначенная для вещей, она была очень мала, пришлось часть вещей оставить в сумке. Взяв гель для душа, шампунь, всё для бритья и несколько полотенец Роман отправился в ванну, после пыльной и долгой дороги это было просто необходимо, после ванны у него заурчало в животе, видно, организм намекал на то, что неплохо было бы подкрепиться. Роман посмотрел на часы, до ужина оставался еще целый час, он застелил постель, заботливо оставленным для него чистым бельём и прилёг вздремнуть, поставив будильник на 17:45 как раз можно будет одеться и отправиться на ужин.

Пролежав в воде достаточно продолжительное время, Ксения открыла глаза, на душе стало намного спокойнее, ей удалось предотвратить паническую атаку. Посмотрев на солнце, она поняла, что нужно отправляться домой, готовить ужин. Сегодня ей придётся готовить на один рот больше. Как же она ненавидела изменения. Придя в дом, Ксения сразу же направилась в комнату отца и сразу с порога сказала,– Ты, что совсем с ума сошёл, кричала она в отчаянье.

Отец перевёл на неё свой печальный взгляд и сказал,– Послушай, что я тебе скажу.

– Я не хочу тебя слушать ты позволил абсолютно чужому человеку прийти и остаться в нашем доме, как ты можешь так поступать со мной, ведь ты знаешь, как я не люблю перемены, как они меня пугают и что делают со мной.

– Вот именно Ксения я слишком хорошо знаю тебя и твои страхи, но так жить больше нельзя мы слишком долго оставались одни. Ты слишком долго находишься одна. Что будет с тобой, когда я умру, с кем ты останешься. Одна?

– Ты знаешь, что я не одна, но после этих вылетевших слов она осеклась, сердце сжалось в болезненный комок и больше не хотело биться, по щекам потекли горячие потоки слёз,– папа, зачем ты, со мной так я не позволю ему остаться.

– Ксения – это мой дом я делаю всё, что захочу, а тебе придётся смириться или искать другое жильё,– как никогда, жёстко сказал отец, он ещё никогда не был так жестоким, как сейчас. Интересно может у него помутнение рассудка или этот красавчик уже успел» промыть ему мозги.– Поступай, как, знаешь, но я буду за ним следить,– крикнула она в отчаянье вслед уходящему отцу.

Спустившись на кухню, Ксения приготовила яичницу, добавив туда немного помидоров и колбасы.

– Не хочу сегодня готовить, у меня просто нет сил, несмотря на купание в речке я чувствую себя как выжатый лимон. Так что пускай едят, что заслужили, – со злостью подумала она. Ровно в шесть часов на кухню зашёл Анатолий Михайлович он всегда был пунктуальным, сел за стол и начал водить пальцем по столу в ожидание тарелки с ужином.

– После смерти мамы он перестал спрашивать, что у нас на ужин, а просто сидел, выводил пальцем по столу узоры и ждал свою тарелку с едой. А ведь раньше, когда мама была жива, кухня-это был «храм уюта и любви» Мы вместе собирались здесь и непросто для того, чтобы поесть. Мы сидели, болтали, пили чай, Отец всегда расспрашивал маму, а что вкусненького ты нам сегодня приготовишь. Нам было так хорошо всем вместе. А сейчас мы, как будто отбываем наказание и собираемся на кухне просто по привычке. Но тут открылась дверь, и в мою кухню зашёл этот наглый напыщенный индюк с холодными, словно лёд голубыми глазами. Фу, терпеть не могу такие холодные и чужие глаза мне ближе карие, цвет тёмного шоколада, что напоминает о тепле и любви… Уф, что это я поплыла надо встряхнуться.– Рассуждала про себя Ксения.

Опомнившись, она поставила три тарелки, нарезала хлеба, заварила горячий чай, и в центр стола поставила сковородку с яичницей, поделив всё, ровно на четыре куска разложила куски яичницы по тарелкам и буркнула.

– Всё приятного аппетита.

– И тебе,– ответили мы хором.

Ради этого ужина Роман одел лёгкую чёрную рубашку навыпуск, джинсы и новые чёрные кроссовки «локост». Лёгкими движениями рук гелем растрепал волосы, так сказать, в творческом беспорядке, пшикнул на себя «диором» Ему почему-то очень хотелось произвести впечатление на «миссис Неприступность», что поделать не привык он к женским отказам это для него, как красная тряпка для быка хочется выиграть и сорвать джекпот. А сейчас для него джекпот эта милая девушка. У него из головы вылетели все праведные мысли, о начале честной новой жизни, не зря говорят «горбатого могила исправит» вот это видно про меня думал Роман. Сейчас сидя за столом, он попытался рассмотреть Ксению получше, всё в этой девушке говорило о сильном твёрдом характере начиная с подбородка, заканчивая маленьким курносым упрямо торчавшем маленьком носике. Впалые щёки, почти бледные губы говорили, что Ксения постоянно находится в сильнейшем напряжении. Даже волосы Ксения собирала так строго в пучок на затылке, что ни один волосок не мог выбраться на свободу, а от сильной стяжки волос уголки глаз были немного приподняты вверх. Как, наверное, сильно у неё болит голова от такой чопорной и строгой причёски Роману так и захотелось крикнуть, – Нельзя всё постоянно держать под контролем даже собственное тело иногда нужно расслабляться,– интересно, такие люди как Ксения знают, что такое хороший отдых и кайф.