Артем Макаров - Две недели лета, три года зимы

У меня много приятных воспоминаний, связанных с этим посёлком. Он уютный, красивый, но люди, что в нём живут, убили во мне любовь к этому месту и ко всей русской провинции. И, тем не менее, именно здесь я встретил её.

Мне тогда было всего девятнадцать лет, и это была моя первая любовь. Любовь, от которой срывало голову. Любовь сумасшедшая, искренняя, чистая, девственная и в то же время безответная.

Её звали Ульяна. Безумной красоты девушка. Совсем юная, с длинными черными, как ночь волосами, бездонными глазами, чарующим колдовским взглядом и круглым личиком. Её кожа была словно бархат, которого хотелось нежно касаться, аккуратно, чтобы не испортить. Смех этой юной бестии был по-детски безудержным. Она всегда смеялась, или так чарующе улыбалась, что заставляла меня любоваться ей будто картинкой гениального художника. Нет, исключительно невозможно было в неё не влюбиться.

Но любовь с ней могла стоить многих лет свободы по уголовному кодексу Российской Федерации. Уле было всего тринадцать. И казалось бы, что можно провести параллель с «Лолитой» Набокова. Но параллели здесь нет. Здесь было всё более прозаично и невинно.

Попала она в нашу компанию через моего лучшего друга, Алексея. Который сам изначально был в неё влюблён, но, когда обжегся об любовь этой юной девушки, тут же соскочил, подарив шанс мне. Я тогда думал, что это шанс. Но это было двухлетнее испытание любовью. Первый выстрел в сердце ещё девственного романтика.

Поначалу мы дружно всей толпой проводили лето. Отдыхая то в лесу на шашлыках, то на дачах, то в моей квартире. Отдыхали на широкую ногу, с большим количеством выпивки и музыки. Хоть кто-то один, но обязательно упивался. На то, по сути, нам и дана молодость. Творить глупые необдуманные вещи, гулять, веселиться и хоть чуть-чуть, но бездарно её тратить. И мы прожигали её.

Вечерами катались на машинах, снова со спиртным. Трезвым оставляли, как правило, только водителя. Жалко было прав, ну и жизней тех, кто мог по нашей глупости погибнуть.

И во время одной из таких гулянок я признался Ульяне в любви. Как сейчас помню, было это в начале осени, на квартире нашей общей подруги. Она сильно покраснела и опустила глаза вниз. А я говорил, говорил без умолку, открывая своё молодое сердце на растерзание. Тогда оно было живое, без шрамов и мне не было его жалко. Оно чувствовало, кипело как вулкан, выбрасывая наружу все эмоции и слова, словно пепел.

Потом были её любимые цветы, лилии. И этот удивленный взгляд, когда я дарил их ей, привезя ещё полуживой букетик из Екатеринбурга. Тогда я и получил первый удар от безответной любви, узнав на дне рождении друга, что Ульяна с кем-то встречается. И тут сыграл алкоголь, а может быть чувства реально были не под контролем моего сознания. Но тогда я впервые разревелся. Просто вышел на лестничную клетку, сел, закрыл лицо ладонями и зарыдал.

После этого не хотелось её видеть. Я только проклинал себя, что открылся. Но проходило время, и я вновь тянулся к ней. Мне хотелось её видеть. Ведь каждую ночь и каждый день я думал о ней. Писал стихи о любви, посвящая ей. Да и компания у нас была общая. Её подруга и мой друг начали встречаться. Поэтому как бы я не хотел, но мы виделись. И чувства вновь нахлынули. Причём с такой силой, что однажды мы поцеловались. Первый поцелуй с любимой. Тот малиновый вкус до сих пор у меня на губах. И вспоминая тот поцелуй, я чувствую его.

Но снова разочарования постигали меня. Мне не удавалось расположить Ульяну к себе. Больше, чем к другу она ко мне не относилась. И это убивало. Убивало сердце, а остальные органы я начал разрушать огромными дозами алкоголя, вливая в себя его по несколько раз в неделю лошадиными дозами. Тогда я впервые и попробовал сигареты, наивно предполагая, что они способны успокоить и полечить нервы. А следующими на очереди были трава и план. В парке, на квартире у одногруппников, на заднем дворе университета, сидя в машине. Везде и при любых удобных случаях я пытался менять своё сознание, дабы шрам от первого любовного удара затянулся как можно быстрее.

Но потом всё снова возвращалось на круги своя. Я приезжал в В.С., в свою провинцию, видел Улю, и снова таял перед ней. Маленькие сюрпризы, в виде плюшевой игрушки и брелка. Первый романтический вечер в моей и в её жизни. По-студенчески скромный, но настоящий. С бутылкой красного вина, коробкой шоколадных конфет и медленным танцем под песню Петлюры «Зачем ты это сделала?». И пусть он был испорчен не вовремя пришедшими друзьями, но он остался в моей памяти и памяти Ульяны.

Я подарил ей тетрадь со стихами, которые написал и посвятил только ей. В ответ получил рисунок карандашом, сделанный Улей. На нём изображены обнимающиеся мальчик-дьявол и девушка-ангел. До сих пор бережно храню его. На моё удивление и Ульяна хранит эти стихи. В вещь, сделаную своими руками, вложена душа, точнее маленький кусочек души человека, который её делал и который подарил тебе это. И такую вещь ты хранишь с особой теплотой и трепетом. Купить можно что угодно, но не душу человека. А он, даря тебе свой рисунок, песню, стихотворение, поделку, дарит именно свою душу.

Следующим летом мы всей дружной компанией снова отдыхали то в квартире, то на моей даче, где мы с Ульяной, выпив немного, снова теряли голову и целовались. Целовались без остановок, целовались везде. Валяясь на полянке, стоя у дверей её дома, на моей кухне. И эти поцелуи было ни с чем не сравнить. От блаженства я летал в облаках. Но потом снова спускался на землю. Уля не видела во мне любимого человека. Но что же это тогда было? Видимо просто молодость.

Так продолжалось два года. Два года, я любил, ненавидел и убивался, потом снова любил, снова ненавидел и снова убивался. До тех пор, пока не появилась Милана.

Ульяна осталась для меня чем-то чистым, искренним, открытым. Тем ангелом, к которому я тянулся, но так и не смог достать. Наверно потому, что эту любовь мы не испортили такой вещью, как отношения. В силу возраста или других обстоятельств. Этот опыт безответной любви нужно было получить. И Бог мне его предоставил. А Ульяна была лучшим образцом девушки, которая стоила этой молодой наивной любви.

Докурив сигарету, я затушил бычок и отправился в своё купе. За окном было темно, ещё ночь. После половина дня пути и мы снова в родном городе.

По возвращении домой я вновь занялся своими привычными преподавательскими обязанностями, а параллельно устроился в магазин спортивных товаров продавцом.

Никогда бы не подумал, что, получив диплом о высшем образовании, я буду толкать людям китайские беговые дорожки и гантели. Но нужда заставила.

Параллельно тому, что я был уже взрослый двадцати двухлетний мужик, и зарабатывать деньги было моей прямой обязанностью, чтобы элементарно кушать, одеваться, ходить хотя бы раз в неделю в кино, кафе, или клуб, я ещё загорелся мечтой о Санкт-Петербурге. А эта мечта требовала материальных вложений. По сути, магазин был для меня средством исполнения этой мечты.