Ханна Оренстейн - Любовь с первого лайка

Я просматриваю ее, затаив дыхание, не смея расслабиться, пока не закончу, – вдруг я сказала что-то идиотское или Тейлор вызнала, что я мошенница. Но все хорошо. Я выдыхаю. Тейлор упоминает, что я недавно обручилась, но не хочу называть имя жениха, и она видит в этом похвальный феминистический жест, призванный поставить в центр внимания мои профессиональные достижения. Статья большей частью посвящена моему пути к предпринимательству, и, честно говоря, Тейлор сделала из меня какую-то рок-звезду. Да я и похожа на рок-звезду в этих серебристых ботильонах на шпильке. Все даже лучше, чем я мечтала. Я публикую статью на Фейсбуке, в Твиттере и в Инстаграме.

Когда я возвращаюсь на землю, выясняется, что парень сдался.

– Я не знаю, – тупо повторяет он. – Не знаю, на какой палец оно подходит.

– Вы всегда можете у нее спросить, – предлагает Джесс.

Она умеет обращаться с клиентами – куда лучше, чем когда-либо научимся мы с Софи. У нее бесконечное терпение, она от природы приветлива и шестым чувством угадывает, когда поднажать с продажей, а когда отступить.

Парень в ужасе.

– Но тогда сюрприза не будет!

Я знаю статистику. Среди натуралов почти девяносто процентов мужчин делают предложение, преподнося кольцо, и меньше половины из них советуются по поводу этого решения со своей девушкой. Не хочу отнимать у себя хлеб, но, по мне, бессмысленно посылать обычного бестолкового мужчину в ювелирный магазин, чтобы он выбрал самое дорогое украшение, которое когда-либо будет у женщины – и которое она, хочется надеяться, будет носить всю оставшуюся жизнь. Я не считаю, что помолвочное кольцо должно быть сюрпризом хоть в чем-то. Я бы точно не хотела, чтобы мне устроили сюрприз. Но с другой стороны, я-то выбрала свой здоровенный бриллиант, не имея на примете жениха.

Парень бормочет, что «все сам выяснит», и уходит.

– Ы, – говорит Джесс, когда за ним закрывается дверь.

– Ты сделала все, что могла, – замечаю я. – Он сейчас не был готов что-то купить.

– Это точно. – Она вздыхает. – Его невесте будет с ним зашибись как весело всю жизнь.

Джесс умеет меня рассмешить. Я показываю ей статью на elle.com.

– Господи, как я по этому всему скучаю, – говорит она, проматывая до фотографий.

В прошлой жизни, до «Украшений Бруклина», Джесс подбирала аксессуары для таких вот фотосессий. В ее обязанности входил подбор обуви и украшений – вернее, помощь женщине, которая подбирала украшения и обувь. Из того, что она мне рассказывала, можно сделать вывод, что она в основном упаковывала и распаковывала коробки с аксессуарами, которые присылали рекламщики со всего города, и молилась, чтобы ничего в процессе не потерялось. Наверное, поэтому она такая аккуратная и организованная.

– Ботильоны просто отпад, – вздыхает она. – Джанвито Росси?

– Не знаю, – признаюсь я.

Она увеличивает картинку, чтобы посмотреть титры, и подтверждает:

– Джанвито Росси.

У нее хороший глаз. Она говорила мне, как благодарна нам за эту работу, но я знаю, что ее заветной мечтой всегда было работать стилистом в модных журналах. С тех пор как Glamour и Seventeen полностью ушли в онлайн, а остальные стоят на пороге, мечта эта кажется все более и более несбыточной.

– Отличное интервью, – дочитав, произносит Джесс. – Позиционирует нас как ювелирный бренд с офигенной перспективой. Класс.

Знала бы она, как шатко наше нынешнее положение.

– Ну да, – отвечаю я, забирая телефон и резко меняя тему.

Вскоре заходит еще одна клиентка. Ей, судя по всему, чуть за двадцать, у нее безупречные малахитовые стрелки и две аккуратные французские косы.

– Здравствуйте, что вам показать? – спрашивает Джесс, отрываясь от витрины с застывшей на лице улыбкой.

– Здрассьте, – отвечает девушка. – Я просто смотрю. У меня никого нет. В смысле, я правда просто смотрю.

– На здоровье. Обращайтесь, если будут вопросы.

Девушка заглядывает во все витрины, понемногу приближаясь ко мне.

– Вы ведь Элайза, да? – спрашивает она.

– Да.

Она бросает быстрый взгляд на мою руку. Кольца на мне нет. Я кладу руку на поясницу, и она отводит глаза.

– Можно с вами сфотографироваться? – робко спрашивает она. – Мне так нравится ваш Инстаграм.

Пока я обхожу прилавок и встаю от нее в нескольких дюймах, мне кажется, что я смотрю на себя со стороны, словно вышла из тела. Она обнимает меня одной рукой, привстает на цыпочки и вскидывает подбородок, чтобы дотянуться до моего роста, потом вытягивает вперед руку с телефоном. Щелк. Раньше никто не просился со мной сфотографироваться.

Она почти полчаса топчется перед витринами с самыми недорогими нашими вещами. Выходит в прямой эфир в Инстаграме, выбирая, что ей нравится больше всего, и нервно примеряя. В итоге останавливается на тоненьком обруче из розового золота, трижды проверив цену. Пока Джесс заворачивает ее покупку в бумагу, покупательница тихонько рассказывает мне, что решила сделать себе подарок после того, как с ней в прошлом месяце расстался парень.

– Поверьте, с украшениями меньше сложностей, чем с мужчинами, – говорю я ей.

Джесс смеется. Последнее, что я слышала о ее личной жизни, – это что она три месяца тискается с одним и тем же парнем, но боится ему сказать, что хочет большего.

У меня опять жужжит телефон. Сегодня не день, а просто клад: проверив сообщения, я вижу длинный пост от только что ушедшей покупательницы, полный похвал статье на elle.com, – и как результат новый поток подписчиков, две продажи в интернет-магазине и кучу писем. Одно мне приходится прочитать дважды, чтобы полностью его осмыслить.

Нора Мизрахи, маркетолог, пишет, что представляет несколько первоклассных площадок для мероприятий, в том числе отель «Уит», снобское заведение в нашем районе, у которого на крыше офигенный бар с панорамным видом на Манхэттен. Я там была на днях рождения и «счастливых часах». Судя по всему, в отеле проводят и свадьбы. И, если я правильно понимаю смысл письма – а я вроде бы его понимаю, – Нора пишет, что у них внезапно отменилась свадьба в октябре и они смогут принять мою свадьбу на крыше «Уита» совершенно бесплатно. Есть небольшое условие, как без них: я должна буду усиленно рекламировать отель в соцсетях и в интервью. Я перечитываю письмо в третий раз, просто удостовериться, что не брежу, но, кажется, Норины слова не растекаются. Она предлагает мне бесплатную свадьбу. Я понимаю, у меня сто тысяч подписчиков, я в каком-то смысле инфлюэнсер. Если я захочу, то, наверное, смогу получить бесплатную одежду, макияж, обеды. Но свадьба? В голове не укладывается.

Я никогда не была особенно осторожной. У меня на коленках по-прежнему видны шрамы от падения с первого двухколесного велосипеда, на котором я скатилась с холма возле нашего дома. В колледже я всегда первой вставала в очередь за еще одной рюмкой текилы. Да и сейчас я занимаюсь ювелиркой, хотя знаю, что миллениалы, по общему мнению, «убивают» бриллиантовый бизнес. Меня не то чтоб не волнуют последствия. Поверьте, волнуют. Но преимущества – прилив адреналина, который переживаешь, когда идешь на риск, вознаграждение от принятия смелого решения – всегда окажутся у меня в уме весомее. Жизнь не продвинется вперед, если сидеть дома и говорить «нет».