Виктория Хорошилова - Драконы. Перемирие. Книга 1

– С тебя станется. Вы двое идите домой, а ты на костылях дойдешь. Хотя нет, сейчас схожу за твоим отцом и братом. Хотя они уже вон идут. Постойте, повязку сначала и потом идете.

Арен зафиксировал мне руку поверх рубашки и показал брату как это делать. В комнату зашло двое мужчин. Выглядели они угрюмыми и недобрыми.

– Идите, – сказал нам Арен.

Муж взял меня за здоровую руку и вывел из дома.

– А лук и колчан где?

– У меня, пошли домой.

Ощутила, что Карену неловко. Только не могла понять из-за чего. Может из-за того, что со мной теперь будет немного хлопотно.

– Ты хорошо дралась в лесу. Стая была больше, чем мы привыкли и только благодаря тебе мы живы, – а вот это было неожиданно услышать.

– Я кушать хочу, – сказала я тихо, – и в душ.

Карен улыбнулся и обнял меня легонько за талию. Его отец встретил нас строгим взглядом.

– Как это понимать?

– Вывихнула.

– Как? – спросил он еще строже.

– Пьер ногу подвернул на обратном пути и схватился за Киру и они вдвоем упали. Он ногу сломал, а Кира плечо вывихнула.

– Недоумок мелкий. Идите приводите себя в порядок, потом расскажешь, как все прошло.

Карен помог мне раздеться и помыться. Точнее он меня полностью раздел и вымыл, и не давал ему помогать. Потом закутал в полотенце и усадил на кровати.

– А вытереть?

– Пусть вода впитается, а я быстро покупаюсь.

– Я же замерзну, – сказала я когда он зашел в ванну и стала сама вытираться.

Рукой действительно было больно двигать и я старалась вытираться правой. Муж вышел уже сухим. Взял мое полотенце, стал меня вытирать и целовать то в плечо, по спину. Кода он дотронулся к больному плечу я вздрогнула.

– Прости, я не хотел сделать тебе больно.

– Ничего страшного, помоги мне одеться.

После чего пошли на завтрак. Трапеза прошла в молчании, его мама выглядела обеспокоенной. После еды сказала:

– Я пойду полежу.

– Иди конечно, – сказала мама.

Легла в кровать, посмотрела на браслет и он же амулет. Собралась с духом и запустила процесс восстановления. Боль умножилась многократно и я через несколько минут потеряла сознание.

– Что она сделала? – спросил Арон, заходя в комнату.

– Ты о чем? – спросил удивленно Карен – Она легла отдохнуть.

– Меня волнует ее бледность. Давно она легла?

– Сразу после завтрака, на обед не вставала, – сказала мама. – Что-то не так?

– Это уже часов шесть прошло.

Арен присел рядом со мной, попробовал лоб, приоткрыл глаза. Потом заметил браслет на руке и дотронулся к нему. Его немного ударило.

– Ага, вот умная девочка. И дура одновременно!

– Что случилось? – спросил Карен.

– Она соображает в лечебной магии и запустила ускоренное восстановление.

– И что здесь плохого? – не понял его брат.

– А то, что боль, которую испытывает она, усиливается многократно и длится это.. сейчас посчитаю. Семь бусин, значит семь часов. В молодости и с несерьезными травмами это еще ладно. А вот с серьезными травмами и такой, как у нее, это делать опасно. Можно просто не выдержать столько боли.

– У каждого свой болевой порог, – сказала я тихо, открыв глаза, – и это еще не мой предел.

– Ты что ли проверяла?

– Понемногу, с переломами немного сложней. Но все можно перетерпеть. Тем более если просто отключаешься.

– А как же нагрузка на сердце?

– Тренироваться нужно, чтобы сердце было здоровым, – попыталась я огрызнуться.

– О, кто-то начал характер проявлять, – сказал старейшина, – Юсь, а ты переживала.

– Уже все? – спросил Арен.

– Да. Я еще полежу, нужно отдохнуть теперь.

– Ты поешь сначала и лежи, – сказал Арон строго.

С кровати я встала только с помощью Карена, ему пришлось крепко держать меня, так как я вообще не могла стоять.

– Бери на руки и неси на кухню, – сказал ему отец. – Это отнимает так много сил?

– Обычно меньше, я просто не выспалась до этого. А семь бусин это минимум, который вообще возможен, лучше чтобы был десяток или полтора. Тогда почти незаметно все проходит.

– Так чего их у тебя так мало?! – спросил Карен.

– Не успела больше сделать.

Меня накормили и отправили дальше отдыхать. Смогла даже сама заснуть. Видимо, усталость была сильнее, чем холод в комнате. Ночью ощутила, что Карен лег в кровать. Потом сразу вылез и стал меня раздевать. Немного даже помогла ему. В его объятиях быстро согрелась и хорошо уснула.

– Кира, проснись, – позвал меня муж, я приоткрыла глаза. – Ты как?

– Хорошо выспалась, ты такой теплый, – сказала я с наслаждением.

– Как плечо?

– Хорошо, еще вчера прошло. Я сегодня пойду к Анроку.

– Угу, а то он вчера заходил, спрашивал как ты. А что нужно для создания этих бусин?

– Мне нужно будет погулять по лесу в поисках определенных деревьев. А еще маленький острый ножик для выточки. Ну и свободное время, чтобы никто не отвлекал.

Карен задумался, а после завтрака показал свои инструменты для работы по дереву. Я даже порадовалась, тут было из чего выбрать. Хотя мне как-то привычней просто нож. Его мне тоже выдали, маленький, как и просила. Только в лес пойду после того, как разнесу конфеты.

Анрок обрадовался мне и показал на полную до краев корзину со сладостями.

– Сможешь нести столько?

Попробовала, тяжеловато, конечно, но смогу.

– Это чтобы ты за один раз смогла всех обойти. Вот, держи список.

Конфеты разбирали очень хорошо, и к концу я уже сомневалась, что у меня на всех хватит. В последнем доме мне открыл отец Пьера, я даже немного испугалась. А он сразу схватил меня за руку и втащил в дом. Прижал к стене и начал душить. Бросила корзину на пол и попыталась высвободиться.

– Отец, отпусти ее! – крикнул Пьер.

– С чего это? Она пошла с вами и ты сломал ногу, а мог вообще погибнуть от ее стрел. Таким, как она, вообще нельзя доверять.

– Но только благодаря ей мы с ребятами остались в живых. Она перестреляла половину стаи еще на подходе.

Его отец отпустил меня, я сползла на пол и постаралась прийти в себя.

– Что ты сказал?

– Стая была в несколько раз больше, чем обычно и только благодаря Кире мы вернулись домой живыми.

– Лучше я пойду.

– Постой, а конфеты, – сказал Пьер, а потом заметил, что я уже без повязки. – Как твое плечо?

– Вылечила вчера.

– Как? – сразу ухватился парень.

– Лечебной магией.

– А мою ногу сможешь?

– Не думаю, что ты спокойно это перенесешь.

– Почему это? – сердито спросил его отец.

– Потому что боль умножается многократно и длится семь часов. К этому нужно быть готовым морально и физически.

– Я готов. Тем более нога почти не болит.

– А когда сломал, сильно болела?

– Очень.

– Так вот, ту боль умножь на десять и хорошо подумай. Ты мальчик крепкий и скорей всего будешь в сознании все это время.