Галина Клюс - Не Ромео и не Джульетта. Трагедия подростковой любви

Не дожидаясь приглашения, Роберт собственной персоной ввалился в квартиру. У приятеля было круглое и довольно приятное, хотя и будто обрызганное мелкими веснушками лицо, выразительные серые глаза и атлетического сложения, хотя и несколько мешковатая фигура. Крепыш был балагуром и весельчаком, а, кроме того, большим охотником до разного рода приключений. Добавлю, пожалуй, немаловажную деталь: душа у парня была весьма добрая и, как говорится, нараспашку.

Он сел рядом с Олегом на диване, хлопнул его по плечу и довольно бодрым голосом сказал:

– Ну что там у тебя, старикан, выкладывай, по глазам твоим вижу, что-то тебя не на шутку гнетёт?

Тут я позволю себе пояснить читателю один интересный нюанс. Олег и Роберт привыкли во всём доверять друг другу, что их, слава Богу, никогда не подводило.

– Знаешь, Роб, я, кажется, как последний дурак, порядком влип, – подавленным голосом проговорил Олег.– Понимаешь, вчера к нам в класс пришла новенькая, я даже сказать тебе не могу, какая она клёвая, какая красивая, я прямо обалдел, она как будто с луны свалилась. Во всей школе такой, как она, красавицы, готов на что угодно поспорить, днём с огнём не найти.

– Ну и… – нетерпеливо перебил приятеля Роберт, отправляя в рот шоколадную конфету, которую он

бесцеремонно взял из большого пакета, лежащего на столе.

Олег поднялся с дивана и в весьма возбуждённом состоянии принялся бесцельно ходить взад и вперёд.

– Ну что и? Я, чёрт побери, не знаю, что сейчас делать, никакая учёба в башку, откровенно говоря, не идёт.

Во-первых, я не знаю, как она ко мне относится, вот что меня мучает, а, во-вторых, что меня сильно беспокоит, наши кобылы эту классную девчонку готовы прямо со свету сжить. Да и пацаны, гады, тоже на их стороне. Словом, весь класс над ней насмехается, всякие пакости ей устраивали вчера целый день. Чем я могу ей помочь, ведь они и на меня все ополчились, когда я попробовал за неё вступиться. Но в любом случае мне на них глубоко наплевать. Однако боюсь, что эти чёртовы недоноски могут ей чем-то серьёзно навредить, а ещё мне страшно при мысли, что Оля, так её зовут, в один прекрасный момент не вытерпит издевательств над собой и больше никогда не придёт. Может, это случится завтра, или послезавтра.

Роберт потянулся за второй конфетой, причмокнул пухлыми губами и после паузы проговорил:

– Честно говоря, старик, ты меня абсолютно не удивил. Наоборот, было бы странно, если б такую, как ты говоришь, красотку, ваши кобылы окружили вниманием, пели бы ей дифирамбы, или ещё что-то в этом роде. Дураку понятно, что зависть их, как червяк, гложет и ничто иное. И наверняка это Ленка Семендеева, та ещё змея подколодная, всех подзуживает.

– Так оно и есть! – подавленно ответил Олег, понурив голову.

– Но не я ли тебе говорил, брось ты эту тварь к чёртовой матери, пока не поздно. Ох, друг, чую, будут у тебя с ней ещё проблемы. Смотри, с такими, как она, надо держать ухо востро. Признайся, как на духу: у тебя с этой стервой что-нибудь было?

– Да ну тебя, придумал тоже, – отмахнулся сердито Олег и добавил: – Ленка мне, честно говоря, никогда не нравилась, бегала за мной, как собачка.

Собираясь уже уходить, Роберт, широко улыбаясь, подбодрил приятеля:

– На 100 процентов, старик, уверен, что эта красотка в тебя тоже втюрилась, пардон, влюбилась. Разве кто-то может устоять перед твоими чарами. В общем, гуд бай, я почапал!

Роберт хлопнул дверью, но через некоторое время снова открыл её, наполовину просовывая своё рыженькое озабоченное лицо.

– Есть одна идейка. Если совсем хреново будет, переходи вместе с этой девчонкой в наш класс. У нас, спорим, её никто не тронет.

Когда друг ушёл, Олег долго ещё сидел в каком-то отупении, к еде, которую поставила на стол домработница, он даже не притронулся. Затем он машинально взъерошил свои волнистые непокорные волосы, тёмно-русого цвета, подошёл к большому в позолоченной рамке зеркалу и в который уже раз с недовольным видом стал изучать черты своего довольно недурного по нынешним меркам лица.

Природа наградила подростка большими выразительными тёмно-карими глазами, обрамлёнными, как шторка бахромой, пушистыми ресницами, такими длинными, которые у девчонок и то редко встретишь. Именно от этих его глаз, смотревших зачастую на мир с насмешкой и с иронией, да ещё пухлых губ, девчонки просто сходили с ума, тогда как самому обладателю этой яркой внешности не очень-то по душе была собственная физиономия.

Он смотрел на себя с едкой улыбочкой, подтрунивая над собой и высмеивая слишком женственные, как ему казалось, черты лица.

«Вряд ли такая супер девчонка, как Оля, полюбит такого крокодила, как я!» – уныло подумал он.

Тем не менее подобное самоедство со стороны Олега не помешало ему на следующий день сильнее ракеты помчаться в школу с единственной мыслью – увидеть её и во что бы то ни стало подружиться с ней, пусть хоть весь мир бы обрушился на него.

До урока оставалось всего пять минут, но место, где сидела Оля Петрова пустовало, что навевало печаль и уныние на Олега. Но когда у него не осталось никакой надежды, дверь вдруг распахнулась и стремительно вошла она, стройная, гибкая, как хворостинка, со своей лучезарной и будто извиняющейся за что-то улыбкой.

Несмотря на то, что девочка прекрасно знала, что её проигнорируют, она приветливо и вежливо поздоровалась со всеми.

Ей ответил громко, басом, на весь класс один Олег, которому она в ответ слегка мотнула головой и не преминула улыбнуться.

Шёл урок литературы, изучали творчество Лермонтова. И тут учительница Клавдия Анатольевна, женщина средних лет, светловолосая и синеглазая, в меру справедливая, вызвала к доске Олю Петрову, чтобы та продекламировала любое стихотворение поэта.

Любимая девочка Олега, надо сказать, ничуть не смутившись, лёгкой походкой вышла на середину класса, заложила свои тонкие руки за спину и, глядя прямо перед собой, звонким голосом, то снижая, то повышая тембр, стала читать «Тучи».

О, это было нечто из ряда вон выходящее. До Оли никто так проникновенно, так артистично, что мурашки шли по коже, не читал стихи. Олег, на которого она во время чтения бросала приветливые взгляды, как зачарованный, с восхищением смотрел на предмет своего обожания.

Когда она закончила, Олег и ещё несколько человек, в том числе и учительница, громко ей зааплодировали, а он ещё выкрикнул:

– Браво!

Ленка же Семендеева от злобы, душившей её, за несколько минут, как хамелеон, поменяла окраску лица.

С досадой она громко и презрительно воскликнула:

– Подумаешь, скелетик пропищала!

Клавдия Анатольевна в упор посмотрела на дерзкую ученицу и голосом, в котором сквозила явная ирония, сказала: