Анна Квин - Импульс

– Не надейся.

– Это мы еще посмотрим, – цедит Глеб сквозь зубы, а Александр довольно хмыкает.

– Просчитался, братец. Видимо, тебе попалась неопытная девушка и после секса с тобой не спешит бежать куда глаза глядят. Сравнивать не с чем.

– В моем окружении хотя бы есть девушка после секса со мной, – парирует Глеб, а мне начинает казаться, что эти двое, решая свои семейные проблемы, вообще забыли о том, что тут рядом стою я. И это именно мою сексуальную жизнь они с таким огоньком обсуждают. – И значит это только одно. – Он довольно улыбается и обещает, глядя мне в глаза своими наглыми синими: – Значит, я тебя трахну по крайней мере еще один раз. Ты даже не представляешь, как я этого хочу.

Вот так просто. При всех. При своих братьях, при племяннике, застывшем в дверях с удивленным выражением лица. Что он вообще о себе возомнил? А я в таком шоке, что даже послать его не могу.

Из ступора меня выводит недовольный голос Макса:

– Ну, Глеб, ты не мог мне сказать с утра, что она твоя? Я бы не поперся сюда ни свет ни заря.

– Ты же за машиной?

– Да она тут уже две недели стоит…

– А нехер было врать.

Парни, не прощаясь, удаляются из комнаты, и их голоса затихают где-то в коридоре. Никита – и тот тихо линяет, а я стою ни жива ни мертва, чувствуя на себе внимательный и недовольный взгляд начальника. Если он меня сейчас отправит домой, я не удивлюсь. Теперь в этом доме меня считают шлюхой, а не профессионалом. Просто прекрасно, Лика. Отличное начало самого перспективного в твоей жизни проекта.

– Анжелика, – тихо говорит Александр Романович, – вы же понимаете, что спать с моим братом – это верный способ лишиться рабочего места?

– Когда я с ним спала, – стараясь, чтобы голос не дрожал, отзываюсь я, – я не представляла, кто он такой.

– Даже не сомневаюсь, потому и закрываю на это глаза. Но впредь…

– Впредь я буду держаться от него подальше. Уж поверьте.

– Только вот он – нет, – замечает старший Лисовецкий и очень внимательно на меня смотрит.

– И что я могу с этим сделать?

– Я уверен, у женщины есть масса вариантов показать мужчине, что он ей неинтересен. Было бы желание. А у вас оно должно быть, вы ведь не хотите лишиться работы?

Я не хочу, но сама ситуация, высокомерный тон Лисовецкого-старшего – все бесит, поэтому я спрашиваю:

– Раз вы знаете, что ваш брат не отстанет, не проще ли меня выгнать?

На красивом лице Александра появляется недовольная гримаса, будто он сжевал лимон.

– В данной ситуации – не проще.

– А… я прекрасно понимаю. Если вы меня выгоните, это будет означать, что он победил. Поэтому я даже могу переспать с вашим сыном, и мне это сойдет с рук.

– А вот с сыном не стоит.

– Меня не интересуют дети. Успокойтесь.

– Ему восемнадцать.

– То есть уже можно?

– Анжелика, я вообще не понимаю, как позволяю вам разговаривать со мной в таком тоне?

– Александр Романович, простите. Я неправа, но и вам не стоит наступать мне на больную мозоль. Мой первый в жизни случайный секс закончился…

– Глебом.

– Именно. Закончился Глебом и милым обсуждением в небезразличном семейном кругу. И для меня дело чести закончить этот объект…

– …и не оказаться снова в его постели?

– Именно. Поэтому буду вам благодарна за две вещи. Первая – давайте не станем больше заводить разговор о моей личной жизни. Ну а второе – оградите меня от вашего брата. Пожалуйста.

– Я, конечно, могу привязать Глеба к кровати в его комнате, – задумчиво протянул босс, – но и из этой ситуации он сумеет извлечь пользу. Просто помните: для Глеба вы – трофей. Ему интересно соблазнить и сделать так, чтобы вы отказались от этой работы. То есть изощренно обидеть. Если вы будете держать все это в своей хорошенькой головке, пока мой брат пытается вас соблазнить, думаю, сможете устоять перед его напором.

– Тогда почему вы так волнуетесь?

– Потому что у этого мудака всегда получается то, что он задумал. Я слишком плохо знаю вас, чтобы волноваться. Я за себя переживаю. И за эту долбаную старую часть дома. Лучше б я ее взорвал.

– Это технически сложно, – машинально отзываюсь я. – Не получилось бы ее демонтировать, не повредив основное крыло.

– Вот поэтому вы и здесь. Сейчас я позову Эмилию Львовну, и она проводит вас в комнату.

Эта коза сделала вид, будто меня не знает! Точнее, хотела сделать вид, что меня не знает! Ночью стонала подо мной, а с утра, значит, «Мальчик сделал свое дело, мальчик может быть свободен»? Не представляю, почему меня это злит даже сильнее, чем то, что она демонстративно осталась поганить мою часть дома.

Виски у Сашки в баре вкусный. Даже жаль, что я отказался от него в прошлый раз. Сижу в дедовом кабинете, нахально закинув ноги на стол, почти уложив их на крышку ноутбука брата, и жду. Душа требует с кем-нибудь поругаться или набить морду, но бить морду моим братьям – дело неблагодарное. Поэтому придется ограничиться порцией словесных гадостей, когда Сашка закончит разговаривать с Ликой, которая бесит своим поведением. Она должна была сначала растаять от моего присутствия, затем зарыдать и свалить. Все! А потом, может быть, я бы ее нашел через Наташку и милостиво трахнул. Ну шикарный же был план?

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Глеб?

Сашка заходит мрачнее тучи. Точнее, Сашка заходит мрачнее Сашки в обычный день, и его кислая рожа – бальзам для моего сердца.

– А что? – изображаю, что не понимаю, о чем речь.

– Ну, например: «Извини, что я спал с твоим реставратором и положил ноги на твой рабочий стол».

– А ты планировал спать с ней сам? – пассаж про ноги демонстративно не замечаю. – Так она для тебя маловата, не находишь? Всего двадцать три.

– Я не собирался спать с ней. Ты это знаешь. Но и для тебя она тоже маловата, если ты об этом. Ты тоже не мальчик.

– А мне нравятся молоденькие. Они такие искренние и горячие в своей неискушенности… ммм… Присоединяйся, когда я затащу ее в свою постель в следующий раз. Готов поспорить, тебе понравится.

– Ты – мудак, – припечатывает он.

– Не спорю. Вот Макс не отказывается.

Александр морщится, как делает всегда, когда так или иначе оказывается в курсе наших похождений с младшим, а меня это забавляет. Ведь Александр у нас такой взрослый и серьезный, он всегда и все делает правильно, и только мы с Максом – два мажористых отморозка, которые иногда трахают одну бабу, а иногда курят травку. Всю жизнь жду, когда же облажается Сашка, но, видимо, его единственный косяк – это Ник, который появился за пару дней до Сашкиного восемнадцатилетия. После этого Лисовецкий-старший не косячил ни разу. Я бы ни за что не предложил ему разделить со мной Лику (потому что хочу ее исключительно себе), если бы хоть на миг мне в голову закралась мысль, что он может согласиться.