Кристина Азимут - Отбор для босса. Скромница

– Александр Михайлович, мне кажется, вы меня с кем-то перепутали, – прежним ровным тоном произнесла я. – Мне казалось, меня пригласили сюда на должность личного помощника, а не… любовницы, – я всё же запнулась, снова ощутив жар румянца на щеках. – Боюсь, в последние я категорически не подхожу.

– И почему же? – хм, я что-то путаю, или мои слова позабавили Смычковского?

Ухмылочка определённо стала шире, а в глазах появился странный блеск.

– Потому что я не путаю работу с личной жизнью, – отрывисто сказала и добавила. – Если это всё, я пойду, – презрев все правила вежливости, резко развернулась и стремительно направилась к двери, и даже ухватилась за ручку.

– Олеся Викторовна, – настиг меня голос шефа, и я замерла, невольно напрягшись. – Распоряжение насчёт чулок в силе. Можете идти.

С силой выдохнув, я распахнула дверь, глядя перед собой и ничего не видя из-за пелены ярости. Нет, ну что он себе позволяет! Думает, раз такой большой начальник, значит, всё можно?! Да… Да пош-шёл он, кобель драный! Знала бы, каков Смычковский на самом деле, придумала бы что-нибудь, чтобы не приходить сюда! Медленно, с перерывами выдохнув и кое-как восстановив самообладание, я повела плечами, пытаясь расслабить мышцы, и вернула мысли в рабочее русло. Сходить в отдел продаж, познакомиться с коллективом и проверить наличие канцелярии. Да, самое верное решение, тем более, Татьяна может заняться телефонными звонками.

На удивление, остаток дня прошёл без происшествий. Напарница изо всех сил изображала старшую, с умным видом щёлкая по клавишам и принципиально не беря трубку, если я сидела за столом. Как приносили бумаги или с каким-то поручением – Татьяна сидела с каменным лицом и ужасно занятым видом, и, конечно, делами занималась я. Ну а если бумаги требовали подписи, или надо что-то передать шефу, конечно, Танечка тут как тут: чуть не из пальцев вырывала и вприпрыжку скакала в кабинет. А мне, если честно, и лучше, лишний раз пересекаться со Смычковским не хотелось. Пусть вон эту Таню проверяет на наличие чулок под юбкой, я девушка приличная, и не считаю, что секретарь равно безотказная любовница.

К концу дня я даже втянулась в работу офиса, оказавшуюся насыщенной, времени следить за напарницей и придумывать ей козни не оставалось. А вот у этой клуши, оказывается, его было в избытке… Наверное, ей не понравилось, что принести чай Смычковский просил исключительно меня, хотя я бы с радостью перепоручила эту почётную обязанность Татьяне. Наученная опытом, я вставала теперь так, чтобы шустрые конечности шефа не смогли дотянуться до моих ног. Мало ли, что он там ещё соберётся проверить! И вот, в очередной раз меня вежливо попросили принести чашку, и я отправилась в туалет напротив нашей приёмной, помыть лимон. Как-то не подумала, что невозмутимо сидевшая за компом Татьяна обязательно воспользуется моментом, чтобы устроить гадость.

Вернулась, нарезала тонкие кусочки, залила кипятком заварку, в общем, всё как обычно. Сахарница, ложка, и я зашла в кабинет Смычковского, молча поставила на его стол и так же без слов развернулась к двери. Однако успела сделать только несколько шагов, как за спиной раздался задумчивый голос:

– Это какой-то новый сорт чая, Олеся Викторовна? Или экзотический способ приготовления?

Я развернулась и с недоумением посмотрела на начальство.

– Прошу прощения? – коротко переспросила, начиная злиться, что он опять придумал причину для придирки.

– Попробуйте сами, – так же коротко предложил он, подвинув ко мне чашку с чаем.

Поджав губы, я пожала плечами, подошла и аккуратно набрала в чайную ложку жидкости, отправила в рот… И едва не выплюнула на стол Смычковского. Чёрт. Откуда там соль?! Он же сам добавляет колотый сахар, вон даже сахарница стоит! Бровь шефа выгнулась, уголок губ дёрнулся в усмешке. Александр Михайлович откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы, и вперил в меня свой прокурорский и почему-то очень довольный взгляд.

– Ну как? – осведомился он. – Расскажете, с каких пор в зелёный чай добавляют соль?

Танька, сволочь такая. Видимо, сыпанула в чашку, пока я ходила лимон мыть, а я и не заметила, сразу налив туда воды и положив сито с заваркой! Можно было, конечно, наябедничать на подлую напарницу, но и моя вина тоже имелась: не подумала, не учла, хотя Татьяна чётко обозначила свою позицию. Ну не сталкивалась я с ситуациями, чёрт возьми, когда соперницы в борьбе за тёпленькое местечко и вожделенное тельце босса подсыпают соль в чай, чтобы подставить! Так, ладно, учтём на будущее, если, конечно, меня прямо сейчас не отправят обратно в филиал. Хорошо бы. Смычковский слыл жёстким начальником и промахов не прощал. Я опустила глаза, сдерживая возмущение и раздражение, и ровно ответила:

– Простите. Недоглядела, видимо, – после чего поставила чашку обратно на поднос. – Я поменяю сейчас.

– Будьте любезны, – невозмутимо кивнул Смычковский, и я направилась к выходу.

А у самой двери снова настиг его голос.

– Больше ничего не хотите мне сказать, Олеся Викторовна?

И тон такой, насмешливый, с отчётливой иронией. Я оглянулась через плечо, изобразила недоумение, приоткрыв дверь.

– Постараюсь быть внимательнее, – пожала плечами, глядя на него честными глазами. – Если считаете такой проступок недопустимым для секретаря… – рискнула я заговорить о своём тайном желании, но не закончила.

– Не считаю, но наказание будет, – перебил Смычковский, не сводя с меня глаз, и его пальцы погладили губы, сложенные всё в ту же предвкушающую усмешку. – В пятницу вы ужинаете со мной, Олеся Викторовна. Возражения и отказы не принимаются.

Я застыла, стиснув поднос и только чудом не уронив его, и уставилась на шефа недоверчивым взглядом. Что?.. Это, по его мнению, наказание?! Хотя, для меня – да. Не имею никакого желания ужинать с этим высокомерным кобелём, считающим, что все бабы по щелчку должны укладываться у его ног ковриком! У меня и платья-то вечернего нет, я же по ресторанам не хожу с гендирами крупных фирм… Но устраивать истерику и публично возмущаться тоже не стану. Коротко кивнув, отозвалась ровным, профессиональным тоном:

– Хорошо, Александр Михайлович. Это всё?

Показалось, в его взгляде мелькнуло удивление, однако я смотрела не на холёное лицо шефа, а мимо, в одну точку. Плечи уже свело от напряжения, очень хотелось развернуться и выйти наконец из кабинета.

– Да, Олеся Викторовна. И принесите мне чай, только без неожиданных добавок, – в последних словах слышалось отчётливое веселье.

Я вернулась в приёмную, где сразу наткнулась на ненавидящий взгляд Татьяны, и в первый момент не сообразила, с чего это она вызверилась. А потом поняла: дверь же была приоткрыта, и подлая соперница слышала о приглашении на ужин. Ой. Теперь придётся быть вдвойне внимательной и осторожной. Хорошо, до конца сегодняшнего дня осталось чуть больше часа. А удержаться от шпильки не смогла, и направляясь мимо стола Татьяны в туалет, помыть чашку, я ехидно усмехнулась и мстительно обронила: