Лина Мур - Королевство моих преступлений

– Да, она повреждена, о чём мы и говорили, – подаёт голос один из охраны.

Понятно. Выходит, кто-то сделал так, чтобы здесь не смогли отследить моё возвращение, но я вернулся и должен был пойти к бару, чтобы забрать бутылку. Ищу в папках нужные кадры и вижу, как вхожу туда и через десять минут возвращаюсь, держа в руке бутылку шампанского. Я иду к сестринству, дальше мне не хочется смотреть. Я пробыл там не менее одного или двух часов, а это значит, что не мог оказаться в двух местах одновременно. В больнице был кто-то другой, изображающий меня. А как же медбрат? Я помню его. Ладно, если галлюцинации могли показать мне состояние Флор в более жутком виде, чем на самом деле, но людей-то я не мог выдумать. Он был там, но при этом в больнице не работает. И если был, то Флор должна его знать, он ждал нас там, словно знал, что изнасилование должно произойти, и именно я приеду туда, чтобы показаться всем и якобы остаться.

– А есть ли записи коридора и комнаты, откуда вышла Флоренс Делон? – Интересуюсь я, поворачиваясь к мужчинам, жующим чипсы.

– Да. Пять точка ноль три. Там видео из того коридора, только ты ничего нового не увидишь. Девушка входит туда одна, читая что-то в телефоне, а через тридцать одну минуту выползает в крови и в слезах.

– И больше никого? То есть, должны же были засветиться насильники?

– Нет, за весь день туда вошёл только один профессор, потому что это его кабинет, и вышел за пять часов до этого случая. Мы предполагаем, что они появились и исчезли оттуда через окна. А там камер нет, и вычислить их невозможно. В ту ночь гуляло много студентов, и все были в костюмах и платьях.

Поворачиваюсь обратно к ноутбуку. Флор пошла туда по собственному желанию, у неё там была назначена встреча или свидание. Она попала в ловушку и была изнасилована. Отчего-то вопрос Оливера теперь рождает во мне жуткие сомнения: действительно ли она была изнасилована или же тоже участвовала во всём этом спектакле? Но зачем невинной девушке жертвовать своей девственностью и позволять бить себя? Ради мести? Это же глупо и чудовищно по отношению к самой себе. Но тот факт, что Флор врёт и заставляет всех верить в то, что я был с ней и вынудил подписать заявление, больше не позволяет мне думать о ней, как о добром и нежном создании. Какая ей выгода от этого? Она должна вернуться в университет, где все будут указывать на неё пальцем, унижать ещё больше и смеяться над ней. Хоть Флор и жертва насилия, но я не уверен, что здешняя молодёжь это понимает.

Лучше вернуться к тому, что было со мной. Я находился на балу, где выпил бокал шампанского.

– А видео с бала есть?

– Десять точка один дробь три, – моментально подсказывают мне.

Открываю нужную папку и ищу записи с праздника. Хоть в зале и было темно, но я помню, что стоял у стенки, а перед этим недалеко от стола с закусками. Взглядом нахожу себя в тот момент, когда ко мне подходит Белч, затем я иду к столу и хватаю с подноса единственный бокал с шампанским. Делаю глоток за глотком, хотя не помню, чтобы меня душила жажда, но я пью из него, а затем ставлю его на пол и иду к стене, где мне снова предлагают шампанское. Нет, был только один бокал, а, выходит, что второй я тоже выпил перед тем, как подойти к Мире. Я не могу разглядеть лица официантов, разносивших напитки, но уверен, что там уже был наркотик, иначе бы не смог выдумать себе куски мяса, торчащие из Флор, коих не было и в помине. Да, конечно, там могло быть достаточно препарата, вызывающего галлюцинации, но для забытья и того состояния, в котором я был… не стоит забывать, что я сын наркомана, и даже маленькая доза может сотворить со мной жестокую вещь. Капля – и всё разрушилось.

Тяжело вздыхая, возвращаю своё внимание в папку с видеозаписью из бара, в котором я был. Просто смотрю, как в него входят и выходят студенты, а я в это время готовлю смертельную дозу для уничтожения той, что заполонила собой мой разум. Чёрт, почему я был так слеп ко всему? Почему не предвидел этого? Почему? Мой взгляд цепляется за парня, вышедшего покурить, в тот момент, когда к нему подходит другой в капюшоне, накинутым на голову, и передаёт что-то, сверкнувшее в свете фонарей. Выпрямляясь, останавливаю запись и максимально увеличиваю картинку. Блять! Это та самая бутылка, розовая бутылка шампанского за которую я отвалил около четырёхсот евро. Точно не помню, но я потребовал самую дорогую.

– А можно распечатать у вас кадр? – Бросаю взгляд на охрану.

– Да, конечно. Что-то интересное?

– Нет, личное.

Щёлкаю на кнопку вывода на печать кадра, на котором видно лицо бармена в форме, и, подскакивая, хватаю листок. Он говорил, что поищет бутылку в подсобке к моему возвращению. А ему, оказывается, её кто-то принёс. Лица не разглядеть, оно скрыто. Но парень габаритами похож на меня и, вероятно, именно он и был в больнице. На нём похожая на мою накидка чёрного цвета, и в кадре, где он протягивает бутылку, даже видно татуировку на внешней стороне ладони, выглядывающую из рукава.

– Спасибо. Больше мне ничего не нужно, – подхватываю рюкзак и буквально вылетаю из комнаты, смотря на фотографию. Зачем передавать бутылку, если она имеется в подсобке? Только для того, чтобы быть уверенным, что она попадёт строго по назначению. И с ней тоже что-то не так. К тому же я ни разу не встретил здесь человека с татуировками на руках, идентичными моим. Их легко можно было скопировать, ведь были фотографии из спортзала, на которых они идеально просматриваются. И ответы очень близко. Мне нужен именно этот бармен, и тогда я узнаю, что точно он мне продал.

Вхожу в наполненное звуком громыхающей музыки помещение, где не так много людей, как раньше. Несколько компаний, не из братства и сестринства, а обычных, сидят за столиками и выпивают, мусоля новости, но даже этот гул стихает, когда появляюсь я. И как только все понимают, что это я, то замечаю движение у барной стойки, слышу звук разбитых бокалов. Моментально разворачиваясь, срываюсь на бег и огибаю здание, успевая поймать парня.

– И куда это ты? – Язвительно шиплю я, перекрывая путь тому самому человеку с фотографии.

– О, да это… живот прихватило, – я помню, как он улыбался мне и заверял, что всё выполнит по лучшему разряду. Выполнил, мудак. А сейчас, бегая взглядом, ищет пути к спасению, осознавая, что я вернулся не просто так.

– Потерпишь. Теперь говори, что было в том шампанском, и кто тебе его принёс? – Шипя, наступаю на парня.

– Не понимаю, о чём ты. Мы продаём разные виды шампанского…

На секунду на моём лице появляется понимающая ухмылка, а затем, замахиваясь, со всей дури бью его по лицу. Падает, скулит и выплёвывает кровь, смешанную со слюной.

– Ещё раз спрашиваю: что было в том шампанском, и кто тебе передал его для меня? – Поднимаю его за рубашку и прижимаю к стене.