Светлана Кондр - Больше не твоя

Я направилась на второй этаж, следуя за Виком. Мне выделили комнату в конце коридора. Я буду тут одна, но по крайней мере до тех пор, пока не приедет Кирилл. Вик открыл дверь и прошёл внутрь, поставив мою сумку на кресло.

– Твои апартаменты.

– Спасибо, я сейчас переоденусь и спущусь.

– Хорошо, я буду ждать тебя, – ответил Вик, не торопясь уходить, и это ввело меня в ступор. Что он делает? Вик посмотрел мне в глаза и начал надвигаться. Подошёл так близко, что наши груди соприкоснулись.

– Я рад, что его здесь нет, – тихо произнёс он, склоняясь над моим лицом.

– Это ничего не меняет, – негромко ответила я.

– Это даёт тебе шанс, узнать меня получше, – проговорил еле касаясь моих губ. Я задержала дыхание. Его близость сковала моё тело, я не могла его оттолкнуть, моё тело играло против меня.

– Я не хочу узнавать тебя лучше. Того что я знаю, уже достаточно для того, чтобы держаться от тебя подальше.

– Ты не знаешь меня настоящего.

– А ты другой? – набравшись смелости, я посмотрела в его глаза.

– Да, – он притянул меня к себе и впился поцелуем, а я стояла и не двигалась. Боролась сама с собой, часть меня хотела подключиться в процесс, губки желали распахнуться, но я не позволила. Я не могу потерять Кирилла, ради того, чтобы побыть игрушкой в руках Вика. Меня тянет к нему, не так как к Кириллу. Очень сильно, тело жаждет его прикосновений, поцелуев, но надо включить разум. Я резко оттолкнула его, и ударила со всего размаху по щеке. По его взгляду я поняла, что он в шоке от того, что кто-то мог ему отказать.

– Неплохо, – ухмыляясь проговорил он, потирая щёку. – В следующий раз ты поцелуешь меня с такой же отдачей, как ударила. И это будет совсем скоро.

– Пошёл вон, – резко сказала я.

И он ушёл, больше не произнеся не звука.

– Ты всё собрала? – мама обеспокоенно проверяла, ничего ли я не забыла.

– Да, мам, не переживай, у меня всё есть, если что забыла, там куплю, – засовывая в чемодан последнюю юбку, ответила я.

– Как ты выросла… – на глазах появились слёзы.

– Мамочка, перестань, ты можешь спокойно ехать в свою Италию и не переживать, тем более это всего на месяц. Ты и раньше ездила, проблем не было.

– Но не на месяц же, – возмутилась мама.

– Я уже взрослая. Время пролетит, ты даже соскучится не успеешь.

– Всё. Хорошо. Когда станешь матерью, поймёшь меня, – мне ещё рано об этом думать.

– Я люблю тебя, мам, – сказала я, обнимая моего самого родного человека на свете.

Если честно, мне совершенно не хочется никуда лететь. Здесь мои друзья. Мы планировали крышесносные каникулы. Вечеринки, шашлыки, походы по магазинам. Всё то чего нам не хватало за время учёбы. Но маме я об этом не скажу, а то она точно не поедет в командировку, а это нужно для её карьеры. Я всегда её поддержу, как и она меня.

Мама всю жизнь трудится ради нас. Отец бросил её, как только узнал, что она ждёт ребенка. А вместе с отцом, отказалась и её семья, как от позора. Не знаю, что так повлияло на бабушку, совесть или смерть деда, но через шестнадцать лет, она позвонила маме чтобы помириться. И вот спустя два года общения по телефону, я увижу свою бабушку. Тем более мама не хочет оставлять меня одну, на такой долгий срок. Да, мне уже восемнадцать, и я взрослая, но мама считает, что это прекрасный повод, наконец-то узнать бабушку поближе.

Я никогда не была в Москве, мой родной город Санкт – Петербург. Здесь я родилась, училась, нашла хороших друзей. Мы с мамой много путешествовали, но видимо Москва оставила большую рану в её сердце, раз мы никогда туда не летали. После того как родители мамы отказались от неё, тётя Ира – подруга детства, приютила нас у себя, в Питере. Там мы и осели. У мамы всегда была тяга к языкам, она знает три, плюс родной – русский. Пока носила меня, занималась переводами книг, на это и жила, постепенно осваивая другие языки. Теперь она работает на крупную итальянскую фирму, поставляющую винную продукцию в Россию. Мама часто летает в Италию, но обычно не дольше чем на неделю. Она добилась всего сама. У нас большая двухкомнатная квартира, машина и в средствах я не ограничена.

В этом году я закончила школу с отличием, и теперь являюсь студенткой журфака самого крутого университета Санкт – Петербурга. Я всегда хорошо училась, чтобы мамочка могла мной гордиться. И она гордится, я лучшее что есть у нее, а она у меня. До начала занятий осталось два месяца, а пока можно расслабиться и посмотреть Москву.

***

Полет прошёл хорошо. Я не очень люблю летать, но в современном мире это экономит много времени. Да и не во все страны, которые мы посещали ходят поезда, так что выбора нет.

Выходя из аэропорта, вижу бабушку.

– Рита, – зовёт и машет рукой. Я направляюсь к ней, везя за собой чемодан.

– Привет, – мне неловко. Она подходит и обнимает, но для меня она чужая.

– Как я рада тебя видеть. Какая ты уже взрослая. Пойдем, – еще бы слезу пустила, чтобы я поверила в ее искренность.

Бабушкой её назвать сложно, выглядит как старшая сестра моей мамы. Блондинка, волосы по плечи, уложенные в легкие локоны. Фигуристая, в белом брючном костюме, в туфлях на шпильке. Сдержанный макияж. Такую бабушку не стыдно и в клуб взять.

– Скорее иди сюда, – подводит в белому Рендж Роверу. – Давай свой чемодан.

Я готова была присвистнуть. Жили на широкую ногу, а от дочери с ребенком отказались, и всё чтобы не опозорить имя потомственных Илларионовых. Неужели статус и положение в обществе дороже родного ребенка? Держу ли я на них обиду? Да! Я никогда не прощу, того как они с нами поступили, в трудную минуту, бросили и вычеркнули из жизни. Но знаю, что для мамочки важно наладить отношения, поэтому лучше помалкивать.

По дороге она рассказывает о достопримечательностях, которые я наблюдаю из окна машины. Красота, конечно не как в родном городе, но тоже впечатляет.

Останавливаемся у ворот комплекса высоток, которые соединены между собой. Они стоят напротив Москвы-реки. Вид потрясающий. Всё окружено парком, где проходят дорожки, выложенные плиткой. Стоят скамейки. Вдоль реки, также проложены дорожки, где гуляют жители этого комплекса. Чужой тут не пройдёт, всё огорожено. Ворота открываются, и мы выруливаем на подземную стоянку. Паркуемся, и поднимаемся на пятнадцатый этаж.

– Нам сюда, – открывает дверь. – Проходи, будь как дома. Не разувайся.

Проходим в огромный зал, по-другому и не скажешь. Всё сделано в бежевых тонах. Современного тут мало, как в музее. Старинная мебель, ковры, картины. Целое состояние. Тут два этажа, замечаю лестницу правее от меня. Но почему – то ходят в обуви, мы же не в Америке.