Малика Бектас - Парень, который был.....

Я лишь кинула ей укоризненный взгляд. Боль уходила постепенно, и полностью ушла, лишь когда Лин наконец собралась. Каштановые волосы струились по ее плечам; глаза были остро подчеркнуты тенями и тушью; красное платье прекрасно сидело по ее фигуру, выделяя ее ключицы и шею. Лин выглядела неотразимо.

– Отпад!

– Ты тоже. Вот только нужно сделать один маленький штрих, – сказала Лин, и взяв в руки темно-красную помаду, направила её ко мне.

– Не стоит, Лин, – отодвинулась я немного в сторону от ее помады.

– Ты собираешься идти на вечеринку с такими губами?! Они у тебя и так уже красные из-за сока.

– Но мне не хочется, чтобы они были покрашены в такой цвет. Он слишком яркий.

– Или апельсиновый сок или помада, – посмотрела на меня Лин, после чего я замолчала.

– Ого, ты словно Белоснежка, Лиз!

– Что? – спросила я в недоумении. После чего она подала мне зеркало, где я увидела свое отражение. Теперь я поняла, почему она назвала меня Белоснежкой. Красная помада явно сильно выделялась на фоне кожи, а кожа, наоборот, стала еще светлее. Это сочетание родило во мне Белоснежку. Было красиво, но я стала думать о том, как на них сразу станут обращать внимание.

Дом Хэйзел был огромный. Он находился в престижном районе Сан-Франциско, где жили еще несколько семей из нашей школы. При входе в дом уже пахло размешанным пуншем и сладкими сигаретами. Я не была настолько популярной в старшей школе, но многие точно знали меня на лицо и как меня зовут. Когда мы проходили сквозь толпы людей, я все время слышала, как твердят одно и то же: "Лиз, классно выглядишь! Потрясающая помада! А тебе идет красный. Ты просто сногсшибательна!" Так длилось все время, когда мы встречали кого-то из знакомых, пока Хэйзел не привела нас на кухню, где мы и вручили ей подарок.

– Спасибо большое Лин и Лиз! Я вас люблю! – ответила Хэйзел, раскрывая обертку подарка Лин. Когда она наконец его раскрыла, она просто начала прыгать от радости. Она обняла Лин с такой силой, что та чуть не задохнулась. Затем она начала раскрывать мой подарок. Я все ждала, когда она его раскроет, чтобы поскорее увидеть её реакцию. Я знала, что ей понравится, но в глубине души я боялась, что ее реакция окажется менее эмоциональной. Наконец, она раскрыла его. Она посмотрела на него, и просто застыла на месте. На её лице виднелось удивление. Я уже пожалела, что купила ей его, но затем этот застывший взгляд начал перерастать в улыбку, и она начала снова прыгать. Я и не успела выдохнуть, как она уже обняла меня своими сильными руками.

– Спасибочки, Лиз! Я так рада, ты даже не поверишь! – говорила она, обнимая меня до сих пор. Я не могла дышать, я думала она сдавит все мои ребра вместе с легкими за одно!

– Не....за....что, – ответила я еле вдыхая воздух, – Мож…ешь…отпустить…меня… пожалуйста…

– О, да, конечно! – отпустив меня, ответила Хэйзел, – Просто я так рада, что вы знаете, что я люблю. Многие подарили сертификаты в СПА, представляете?

Хэйзел улыбалась так широко, что был виден каждый её зуб. Ее прическа была немного растрепана из-за объятий, а её голубое расклешенное платье немного помялось. Но в целом, она выглядела счастливей любого человека в этом доме. Я этому была очень рада. Хейзел староста нашей школы и очень милая и веселая девушка. Все ее любят, так как она может развеселить любого человека, когда это необходимо. Она часто ходит в очках из-за того, что сильно посадила себе зрение, играя в видеоигры и частенько засиживаясь в библиотеке. Но сегодня она почему-то решила не надевать очки, хотя и твердит, что очки – это незаменимая часть ее имиджа. С нами она начала дружить еще в шестом классе. Я рада, что была с ней знакома достаточно близко, чтобы угадать, что она любит.

– Ну что? Идете? Еще есть подарки, которые я не открыла, – сказала Хэйзел и мигом помчалась в гостиную к горе коробок и пакетиков. Одни из них были невероятно большими, когда другие были совсем маленькими. Выходит, она решила сперва дождаться наших подарков, чтобы потом открыть подарки других. Я посчитала этом милым с её стороны, но не справедливым по отношению к остальным ее знакомым.

– Как у всех с настроением? – спросила она громко у толпы подростков. Все хором ответили: "Зашибись!", ведь это была её любимая фраза. Она употребляет её буквально везде. Как удивление, так и сарказмом.

– Тогда давайте открывать подарки! А затем будем танцевать! – крикнула всем Хэйзел, держа в руках чей-то небольшой подарок. Пока она открывала подарки и благодарила буквально каждого, мы с Лин наблюдали за ней и пили пунш. Наконец, настало время танцев. Дом наполнился музыкой и танцами. Вокруг играла свето-музыка, отчего дом казался похожим на танцевальный зал. Кажется, мы с Лин снова перепили пунша, от которого в очередной раз раскалывалась голова. Что они туда льют? Поэтому мы сидели на кухне в то время, когда в гостиной был полный разгар веселья. Досадно. Я видела, как Дэниела – парня из двенадцатого класса – тащили руками по всей гостиной. Стар, девочка из десятого, очень любила создавать ремиксы и каверы. Она была отличным диджеем сегодня. Всем понравилась её музыка. Все веселились. Все были просто счастливы, – Лиз, мы не можем просто так сидеть здесь и смотреть, как они там веселятся без нас.

– Хочешь всю вечеринку провести возле туалета? – спросила я её. Она лишь посмотрела на меня со своим грустным лицом.

– Знаешь, о ком я вспомнила? – спросила меня она после паузы. Её лицо озаряла ухмылка.

– О ком именно?

– О твоем "парне", – сказала Лин, сжимая пальцы в кавычки.

– Он не "парень", а просто парень, – ответила я тем же.

– Он здесь? – спросила меня неожиданно Линдси.

– Я не знаю. Возможно, – ответила я, не смотря ей в глаза. Я не знала, где Дилан, но мне хотелось, чтобы он был здесь.

– Возможно? Гм, ладно.

– Кстати, похоже Алан тоже здесь, – сказала я Лин, указывая на парня в углу гостиной. Он стоял с телефоном в руках и не казался особо счастливым, скорее ему не нравилась эта обстановка. Возможно, он, как и я, не любит шумных и наполненных толпами людей мест. Наверняка, мы бы смогли быть с ним друзьями. Вот только, если Линдси все-таки решится к нему подойти.

– Да, похоже так и есть, – вздохнула Линдси, смотря в его сторону. Интересно, что она сейчас ощущает? Бьется ли ее сердце так же, как и мое, когда я смотрю на Дилана. Мечтает ли она каждую минуту о нем. Хочет ли она, чтобы он был с ней, и ни с кем больше. Плачет от той мысли, что не может быть с ним, как это обычно бывает? От этих мыслей мне становится её невероятно жалко.

– Линдси, если ты так хочешь быть с ним, просто подойди к нему. Заговори с ним, если хочешь, чтобы он обратил на тебя внимание. Мне становиться жалко тебя, когда ты в таком состоянии.