Вера Эпингер - Надбавка за вредность

Быстро закончив с анкетой и прочими формальностями, не без облегчения покинула кабинет излишне дружелюбной Полины. Как говорится, от греха подальше.

К ресепшену уже подходила другая я: искренне улыбающаяся, довольная жизнью и звонко стучащая каблучками туфель.

– Ну как? – поинтересовалась шатенка.

– Взяли, – довольно отозвалась я. – Только не помощником юриста, а секретарем к Кириллу Романовичу.

– Поздравляю! Только несладко тебе придется.

Я недоверчиво прищурилась:

– А в чем проблема?

– Да ни в чем, – тут же исправилась девушка. – Кирилл Романович просто у нас настоящий трудоголик. И того же требует от своих ассистентов. Строгий он, Кира. Ты, главное, держись. Если сработаешься – далеко пойдешь!

Мысленно отметила необходимость разузнать побольше о начальнике из первых уст, мало ли что в бульварных газетенках пишут.

– Ой, я же не представилась. Елена! Будем знакомы, – спохватилась шатенка. – Буду рада, если сможешь забегать поболтать. Тут все такие пресные, сил моих больше нет, – шепотом поделилась она.

Я хихикнула. Да, у юристов очень своеобразное чувство юмора, хотя по большей части его вообще у нашего брата нет.

– Кабинет Воронцова этажом выше, но там пока ремонт. Временно работаешь здесь, в середине коридора офис тридцать десять – небольшая приемная и непосредственно кабинет начальника. Не такие хоромы, как на тридцать первом, но вполне ничего. Контракт уже подписала?

Я кивнула. Вот уж к контракту я отнеслась с особой серьезностью – полностью прочитала несколько страничек, тщательно вчитываясь в выражения. Никаких подковырок и закавык не встретила, все вполне благопристойно. Только рабочий день, чувствовала я, будет ненормированный, а не указанный в договоре – с девяти до шести.

– Забудь, что там написано, – звонко рассмеялась Лена. – Ты же без опыта работы, да? Ага, оно и видно. А еще юристы. Тьфу на них, все у них не как у людей. Все через зад… – Лена вдруг посмотрела за меня, ойкнув. – Чем могу помочь, Кирилл Романович?

– Елена, кажется, я просил вызвать уборщицу, – недовольный голос Воронцова раздался за моей спиной.

– Я вызвала, Кирилл Романович. Как подойдет – сразу же отправлю к вам, – протараторила девушка.

Спиной чувствовала присутствие Воронцова. Невольно сравнила себя с мышонком, нарвавшимся на огромного голодного кота.

– И где этот клининг черти носят? Ладно, Елена, только попрошу без задержек. У меня в десять важная встреча.

– Хорошо, Кирилл Романович, – расплылась в улыбке девушка. – Познакомьтесь, это ваша новая ассистентка. Ржевская Кира…

– Георгиевна, – подсказала я.

– Кира Георгиевна Ржевская, – довольно исправилась Лена, благодарно взглянув на меня.

Только теперь я медленно повернулась и сразу же наткнулась на усмешку Воронцова.

– Отлично. Вы как раз вовремя. Сейчас приступить к работе можете?

Уже?! Однако, пересилила себя, заставив взглянуть в серые глаза начальника, и бодро ответила:

– Могу.

– Идемте, – он повернулся в сторону коридора.

– Удачи, – шепнула мне Лена, и я, сжав на удачу кулачки, посеменила за начальником.

Пока следовала за Воронцовым, невольно рассматривала широкую спину в темно–сером, практически черном, пиджаке. Позвоню Настасье – не поверит.

Анастасия Ионова была моей одногруппницей, но общаться мы не перестали даже после выпуска. Только–только получив диплом, она по протекции отца устроилась в одну неплохую строительную компанию. Девчонка очень сообразительная, поэтому работодатель ее ценил и далеко от себя не отпускал – проработав полгода, она получила приглашение в фирму–конкурента, однако ее не только не отпустили, но и ощутимо повысили зарплату.

– Ваш стол, – голос начальника вырвал из размышлений.

Огляделась. Мы оказались как раз в том кабинете, из которого вылетел Воронцов. Приемная и правда небольшая – компьютерный стол с современным ноутбуком, пара узких стеллажей, полностью заставленных разноцветными папками. Напротив стола – черное кожаное кресло, видимо для посетителей. Вполне ничего, уютно.

– Принесите мне кофе, Кира, – бросил Воронцов и, практически скрывшись за другой дверью, за которой располагался его собственный кабинет, добавил: – Со сливками, без сахара.

– Сейчас, Кирилл Романович, – отозвалась я и, положив сумку на стул, вышла в коридор.

Кофе–машина встретила меня, недружелюбно щерясь множеством кнопок. Застыла, понимая, что с этим чудом техники просто так, с наскока, не разобраться. Я пару раз заскакивала в офис к Настасье, где встречалась с подобным аппаратом. Но тот не в пример был скромнее, и подруга быстро разъяснила мне, что да как.

– Вот как чувствовала, что тебе помощь нужна, – хихикнула подошедшая Лена. – Смотри: черный кофе со сливками, без сахара. Жмешь сюда, сюда, а потом здесь.

– Спасибо, Лен, – искренне поблагодарила я.

– Да брось, – отмахнулась она. – Мы должны помогать друг другу, – и, подмигнув, вернулась к себе.

Поставила белоснежную чашку с блюдечком на поднос. Прежде чем войти непосредственно в кабинет начальника, постучалась. Только потом вошла, стараясь не расплескать кофе, когда обходила свежее пятно на плитке и расколотый графин.

Воронцов, уткнувшийся в бумаги, поднял на меня глаза только после того, как я опустила поднос на его стол.

– Сядьте, Кира. Мне нужно с вами поговорить, – тон юриста не терпел возражений.

Да и смысла возражать не было, все же начальник есть начальник.

Послушно села на стоящее напротив стола, возле стены, кресло.

– Вы раньше работали ассистентом?

– Нет, – покачала головой я. – Я подавала резюме на помощника юриста, но…

– Это неважно, – невежливо прервал мои объяснения Воронцов. – Я доверяю своим сотрудникам. Раз вас приняли, значит, вы чем–то их заинтересовали. В любом случае я посмотрю на ваши успехи в течение нескольких дней. Если меня не устроит, то вынужден буду с вами распрощаться.

Нахмурилась. Так ведь договор уже подписан и… ах точно, испытательный срок.

– Я поняла вас, – попыталась придать голосу необходимую корректность.

– Дальше. Я появляюсь в офисе к восьми тридцати. Могу рассчитывать на вашу солидарность в этом вопросе?

Ну вот, началось в колхозе утро. А в договоре было написано, что рабочий день с девяти. Ладно, мне терять нечего, я человек несемейный, можно и попробовать. Уйти никогда не поздно.

Кивнула, чем вызвала у начальника ехидную усмешку. Чего это он?

– Обеденный перерыв с двенадцати до часа дня. Ухожу поздно, иногда могу попросить задержаться после шести вечера. Если не успеваете что–то доделать, остаетесь и заканчиваете. График у меня напряженный.

– Сверхурочные оплачиваются? – раньше, чем смогла остановить себя, задала вопрос. Ой, и кто меня за язык тянул?