Мэри Лэй - Продолжай трогать меня

– Давай поговорим, – попросила я и протянула к мужу руку.

– Не думаю, что ты сможешь сказать мне что-то кроме вранья, – отрезал мужчина.

Эдриан вышел, и по звукам из спальни я слышала, что он оделся и ушел. Мне не хватило смелости выйти, и все это время пряталась в ванной комнате, сидя на полу и тихонько плача. Я сама не понимала, когда ложь успела так плотно осесть в нашей жизни. Никогда еще не испытывала такую огромную ненависть к себе.

Посидев некоторое время в ванной, пришла к выводу, что все же схожу с ума. Любой нормальный человек, проанализировав случившуюся ссору, взвесил бы все за и против касательно противозачаточных таблеток. Я же приняла привычную дозу сразу, как Эдриан с яростью хлопнул входной дверью.

Что это? Знак протеста? Или очередная глупость? В глубине души все же находился ответ: я не готова к детям. Не готова впускать в сердце еще кого-то, кто сможет его разбить так же беспощадно, как это сделала смерть мамы. Знаю, что предпочла выбрать самый эгоистичный путь среди возможных, но пока мне так спокойнее. Есть я, Эдриан и наша любовь, которая уже висит на волоске благодаря таинствам моих мыслей.

Вытирая очередную соленую слезу, приняла решение откровенно поговорить с мужем. Он самый понимающий человек на земле, зря я пытаюсь бороться с тьмой в душе самостоятельно.

Каждый час в ожидании Эдриана уменьшал шанс на примирение, как и мою непоколебимую веру в его сострадание. Еще с детства привыкла ставить себя на место другого человека, чтобы понять его мотивы и поведение в той или иной ситуации. Если сейчас взгляну на все глазами супруга, возненавижу себя еще сильнее.

Как моя совесть могла позволить совершить такое? Ведь я была свидетелем его незаживающей раны после проклятой бывшей, что обманула со смертью ребенка. Чем теперь лучше ее я? Мысли жестоко ранили мое и без того травмированное, сердце. Я хотела остановить их хоть на минуту, но потеряла такую власть, когда предала любимого человека.

Глубокой ночью проснулась в той же ванной, где произошло глобальное уничтожение доверия. Все казалось прежним, но имело совсем другой смысл. Вот наши зубные щетки, которые мы всегда путали, и паста, которой измазывали друг друга, когда делили зеркало. Вот лежит махровое полотенце, им Эдриан всегда вытирает меня, ругаясь, что выбежала из душа вся мокрая. А этим гелем пахнет мой муж, когда целует по утрам перед уходом на работу.

Обесценив мельчайшие моменты, я упустила самое главное. Зарываясь в толще проблем и боли, создала между нами стену, толстую и нерушимую. Только желание все исправить смогло выместить бесконечное самобичевание.

Еле дождавшись утра, я отправилась туда, где, скорее всего, пропадал муж, чтобы отвлечься от проблем. На улице меня встретил сухой, но теплый ветер. Я не прогадала, надев поверх черной водолазки еще и кардиган. Волосы пришлось убрать в пучок, иначе скатавшиеся за ночь комки из-за торопливости пришлось бы отрезать, а не расчесать. В минуты горя никогда не слежу за ними, о чем потом дико жалею.

– Мисс, вы к кому? – остановила мой решительный напор новенькая ассистентка на ресепшен.

Она смотрела на меня с некой долей презрения, искренне не понимая, что могла забыть здесь такая неухоженная особа.

Сейчас я отнеслась к этому с небывалым безразличием, потому что оставалась увлечена только одной мыслью: мне необходимо поговорить с Эдрианом.

– Мне нужно уточнить, – надменно произнесла девушка, не поверив, что перед ней стоит жена мистер Кроуфорда. После одобрения в трубке, она все же пустила меня в приемную главы фирмы.

Кабинет Эдриана был полностью прозрачный, поэтому я легко рассмотрела происходящее собрание через стекло. Любимый не обратил на меня внимание, продолжая какую-то речь, которую все со вниманием слушали.

Как только наши взгляды встретились, я заметила некое замешательство. Мужчина поднялся так устало, словно его мускулы потеряли всякую упругость.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Эдриан, когда вышел из кабинета.

– Хотела поговорить.

– В таком виде? – продолжил допрос мужчина, но, очевидно, что собственное хладнокровие ему было в новинку.

Я ошарашенно взглянула на свое отражение в стекле, а затем увидела, как вместе со мной его разглядывают коллеги Эдриана. Кто-то шептался, а кто-то позволил себе даже хихикнуть. Мне стало стыдно, но окончательно добила и реакция супруга, краснеющего за мой внешний вид перед работниками компании.

– Прости, ты не пришел домой, и мне ничего не оставалось…

– Как заявиться без предварительного согласования? – продолжил за меня Эдриан.

– Дай шанс все исправить! – взмолилась в отчаянии, понимая, что еще немного и меня попросят уйти.

– Я все это время был терпелив к твоему состоянию, понимал, что тебе плохо. Оказывается не так уж ты и страдала, если успевала плести свою ложь. Я устал от твоих выходок и не хочу сейчас тебя видеть, – заканчивая фразу, Эдриан немного повысил тон.

Толпа зевак с замиранием впитывали каждое слово начальника, ликуя над будущими сплетнями.

– Ты жесток ко мне, Эдриан, – прошептала из последних сил, потому что слезы душили изнутри, вырываясь по горячим щекам.

– Познакомься с таким Эдрианом, теперь он всегда будет в твоей жизни, – заявил мужчина, а после вернулся в кабинет.

Несколько дней Эдриан не ночевал дома. Я сгорала от тревоги и темных мыслей, но сдержалась и не беспокоила его. Мужу нужно время, чтобы все обдумать, он должен побыть один. Даже не знаю, как бы сама справлялась с подобным. И о чем только думала, когда начинала все это вранье, действовала за спиной любимого мужчины? У меня было оправдание для себя самой, но вряд ли Эдриан его примет.

Смерть мамы не только разрушила мой мир, но и перевернула что-то в сознании Эдриана. Он стал чаще размышлять о скоротечности жизни и, видимо, эти думы натолкнули его на идею продолжить свой род, оставить потомков. Конечно, я хотела детей от любимого, мы часто говорили об этом и планировали семью, но идея Эдриана стала похожа на одержимость. Он не понимал, что сейчас не лучшее время, я еще не готова к беременности и ребенку. Разве можно сделать малыша счастливым, когда в душе такая рана, и она кровоточит?

Мне не хотелось вынашивать ребенка в своем нынешнем теле, наполненном боли и тревожных мыслей. Это не самое лучшее биополе для здорового развития. Я пыталась объяснить свою позицию мужу, но решение завести ребенка превратилось у него в идею фикс. А Эдриан был слишком упертым, если что-то хотел. Один раз в жизни он дал слабину в прошлом, согласившись на условия отца, а не следуя своим желаниям, и чувствовал ненависть к тому моменту постоянно. После уже никогда не сомневался в своих решениях и шел к цели до последнего.