Екатерина Митрофанова - Дарю тебе небо – Дорога в Вечность

Часто они вдвоём ходили к морскому побережью и собирали ракушки. Вернее, собирала Лада и бережно перекладывала их на ладонь Влада, который мог различить их очертания лишь на близком расстоянии.

Иногда на пути Лады и Влада попадались прибитые к берегу волной морские чёртики в спирально закрученных известковых раковинах. Лада со звонким смехом подбирала их и бросала в море.

– Они ведь уже не живые. Какой в этом толк? – тихо спрашивал Влад.

– А мы с тобой представим, что живые, – отвечала Лада. – Пусть возвращаются туда, где их место. В свою стихию.

– Тогда они станут пищей морских ангелов, – живо откликался Влад, глядя на свою очаровательную спутницу серьёзными серыми глазами, которые были бы точь-в-точь такими же, как у его погибшего брата, если бы правый глаз Влада щемяще-трогательно и вместе с тем несколько пугающе не выделялся своей помутневшей радужкой. – Знаешь, а ведь в каком-то смысле ангелы коварнее чертей. Никогда не задумывался над этим, но ведь так оно и есть.

Лада снова рассмеялась своим звонким смехом, рассыпавшимся по побережью серебристым колокольчиком.

– Верно. Во всяком случае, морские ангелы – так уж точно. Коварнее этих забавных существ.

Она подняла каким-то образом затесавшегося между береговыми камнями и мелкими ракушками очередного морского чёртика, но на этот раз не бросила его в воду, а положила на изящную ладонь и стала пристально разглядывать свою добычу.

– Этого я морским ангелам не отдам. Оставлю себе. На добрую память о нашей с тобой прогулке.

Лада ловко подхватила морского чёртика и осторожно положила его в припрятанный в дамской сумочке целлофановый пакетик.

– Мы с тобой непременно должны приехать сюда снова, – серьёзно поглядев Владу в глаза, сказала Лада. – В эту волшебную тёплую страну, где вместо берёз и тополей цветут мимозы и магнолии. Тебе нужно будет закрепить результаты по восстановлению сна. Лучше всего это сделать летом. Тогда мы сможем даже купаться. Только представь себе: мы с тобой вдвоём стоим по шейку в море. А оно такое чистое, что можно разглядеть ноготки на пальцах ног, а вокруг нас завораживающая красота: чайки, вьющиеся над самыми нашими головами, высокие горы, обступающие побережье со всех сторон, хрустально-прозрачные озёра и ручейки…

– Ноготки на пальцах ног? – Влад встретился с Ладой взглядом, и мутная радужка его правого глаза стала как-то особенно заметна в свете лучей стального зимнего солнца. – Мило.

– Извини. – Щёки Лады моментально окрасил румянец стыда, когда она задним числом поняла, что Влад не разглядит не то что ноготки – он не увидит даже собственные ступни. – Я не хотела тебя задеть. У меня и в мыслях не было, что…

Она запнулась, не зная, как потактичнее выразить вслух свои мысли.

– Да ничего… – негромко отозвался Влад. – В конце концов, я должен привыкнуть к тому, что я не такой, как все…

– Не такой! – в зелёных глазах Лады неожиданно вспыхнул упрямый вызов. – Потому что ты лучше! Несравненно лучше других. Слышишь?!

Она поспешно схватила Влада за обе руки и, слегка тряхнув их, пристально посмотрела ему в глаза. Теперь уже Ладе было не страшно сказать ему об этом прямо. Ведь, как она могла убедиться за всё это время, сам он никогда в жизни не сделает первый шаг. И вовсе не потому, что он этого не хочет. А из-за своей чёртовой гордости. И ещё из-за того, как жестоко обошлась с ним судьба.

Лада вспомнила тот день, когда она впервые взглянула на Влада глазами женщины. Два с половиной года назад. И по иронии судьбы – тоже на морском курорте. Только не в зимней Пицунде, а в летнем Судаке.

К тому времени всё, что у неё было к Стасу, который не видел никого, кроме её сестры, уже отболело и перегорело. Она даже не думала… и не надеялась, что когда-нибудь снова что-то подобное испытает. Но случилось чудо. Младший братишка Стаса, которому не было тогда и шестнадцати, тронул разбитое и опустошённое сердце Лады и внёс в её жизнь новый смысл. Она засыпала с мыслями о нём и просыпалась ради него. В летописи её жизни как бы открылась новая страница. У Лады словно внезапно выросли крылья, и унылые будни заиграли палитрой ярких красок. Она почувствовала, что у неё появился нежданный, но такой необходимый ей шанс – совершенно необходимый… как глоток свежего воздуха – начать свою жизнь с чистого листа, – и поняла, что это уже навсегда.

Пляж был великолепен. Светлый, почти белый песок, слегка нагретый мягким утренним солнцем, приятно обволакивал босые ноги. Местами он перемежался с мелкой галькой и морскими ракушками, которые с удовольствием собирали Стас, Влад, Лида и Лада, решившие общими усилиями сделать из них одну большую коллекцию.

Морские волны, мерно перекатываясь, мягко обсасывали береговой песок. Отец Лиды и Лады отправился в ближайший прибрежный киоск купить на всех газированной воды, а сами сёстры угощали ребят великолепным медовым пирогом с кунжутом и дроблёным бразильским орехом собственноручного приготовления.

Потом довольные Стас и Лида побежали купаться. Несколько дней назад Стас научил Лиду плавать, и теперь они ловили каждую удобную минуту, чтобы усовершенствовать приобретённые навыки; впрочем, всем было ясно, что это являлось для них лишь предлогом, чтобы как можно дольше побыть наедине.

Лада, которая на данный момент оккупировала шезлонг и отдыхала под солнцезащитным зонтом, взглянула на Влада, сидевшего по-турецки в центре одного из пляжных покрывал и сосредоточенно раскладывавшего по его периметру совместно собранную всеми молодыми участниками их дружной компании коллекцию морских ракушек.

Лада заворожённо наблюдала, как Влад внимательно осматривает со всех сторон каждый уникальный экземпляр и кладёт ту или иную ракушку в специально отведённый для неё промежуток, предварительно оставленный им между уже выложенными ракушками, очевидно, компонуя их по цвету, форме, окрасу либо по какому-то своему, лишь одному ему ведомому принципу.

Влад смотрелся как-то естественно и органично в этом своём бесхитростном ритуале. Его каштановые волосы, слегка распушившись в красивой стрижке, мягким блеском отливали на солнце. По своему сложению Влад, скорее, напоминал подростка, но в стройных мускулистых ногах и несколько угловатых, но крепких плечах уже чувствовалась стать молодого мужчины. Тем не менее он казался каким-то подчёркнуто-потерянным и одиноким – таким же, какой была и сама Лада. Это особенно остро ощущалось именно теперь, в данный момент.

Влад на минуту отвлёкся от своих ракушек и встретился взглядом с Ладой, у которой буквально защемило в груди от внезапно нахлынувшей невыразимой нежности. Подумать только! А ведь ещё года четыре с половиной назад она, тогда ещё пятнадцатилетняя девчушка, сходила с ума по его брату и просто бесилась от ревности, видя, что, несмотря на все её старания понравиться Стасу, тот всегда смотрел только на Лиду.