Татьяна Тронина - Обманщик, обманщица

Виктор к их разговору не прислушивался, уткнувшись в свой телефон.

– …тот, с бородкой, – всю дорогу на меня пялился в зале. Нет, он так ничего, но я не люблю бородатых. Такое ощущение, что это какой-то… дядя. Не мужчина, а именно дядя. Для меня борода на лице – это совсем не секси.

– Бывают красивые бороды… А ты видела того, со штангой? Похож на одного актера.

– Это тот, лысый? Фу.

– Почему сразу фу?!

Пустая болтовня по соседству не мешала Виктору. Он слышал и не слышал одновременно, чужой разговор лился мимо его сознания.

– Да тут и смотреть не на кого.

– Погоди, а тот, что в черно-красном?

– Он и не смотрел ни на кого.

– Но он интересный, согласись.

– Да, пожалуй. Очень выразительное лицо… Не качок, но такой… аккуратный. Да я и не люблю качков, кстати.

– У него брови интересные. Идут к вискам, вверх, и загибаются вниз, точно запятые-запятушечки такие… И глаза. Прожигают прямо насквозь. Такой наглый, нахальный взгляд самца. Плечи. Широкая грудная клетка, развернутая такая… Икры мощные.

– Ты разглядела его икры?

– А то. У большинства мужиков, если их без брюк рассматривать, ножки тощенькие, икры жиденькие. В одежде еще ничего, стройняшка, а без нее – ну совсем ножки-спички. Я слышала, некоторые себе даже импланты в икры ставят, чтобы нога рельефнее смотрелась… Типа того, что женщины со своей грудью делают.

Виктор читал почту, время от времени отпивал из бокала и почему-то уже внимательно слушал девичий разговор неподалеку. Что-то в беседе двух подруг определенно задевало мужчину.

«Так это же они обо мне говорят! – изумился он. – Цвет моей формы – черно-красный, ноги… Брови?!»

Он переключил свой телефон на режим селфи, уставился на свое лицо на экране. Прикоснулся к бровям. Если задействовать фантазию, то, пожалуй, эти брови действительно можно сравнить… с запятыми. Правда, перевернутыми по горизонтали, что ли?

Девицы за соседним столиком обсуждали его, Виктора, и остальных мужчин, которые недавно занимались в тренажерном зале.

При этом девицы говорили о Викторе как об интересном мужчине. И даже… как о красивом?!

Никто и никогда не считал Виктора красивым. Это понятие было в принципе к нему неприменимо. В детстве он – бутуз, потом увалень, толстячок, добрый молодец, все последние годы – мужик. Не мужчина, нет, именно что мужик – такое определение нередко звучало от окружающих. Женщины его замечали и иногда кокетничали, чего там, а иные и вовсе откровенно заигрывали, но все эти заигрывания грубоватые и прямолинейные. Заигрывания с самцом, или как это еще назвать…

Девицы же за соседним столиком определили Виктора как интересного и симпатичного. Страшно произнести, но – красивого! Так обычно девушки отзывались о киноактерах, еще о каких-то известных личностях с яркой внешностью… Но о нем, Викторе, так еще никто не говорил. Хотя… сестра Оля совсем недавно ужасалась тому, как похудел брат. А он действительно похудел, сбросил пятнадцать килограммов с этим фитнесом: Лиза все ноги сбила, бегая по магазинам, ища мужу новую одежду, по размеру.

Лиза. Лиза вот тоже. Хвалила за то, что он похудел и стал теперь похож на «человека». На того, с кем не стыдно выйти. Мужики. Ну, те, настоящие мужики, что работали на большегрузах в Викторовой фирме. Тоже пару раз осторожно спросили, не болеет ли он. Значит, тоже заметили, что он жирок сбросил!

Еще Лиза недавно сказала, что ему не надо коротко стричься. У него запарка была на работе, мониторил процесс, не до парикмахерских всех этих… Лиза сказала, что вот так, нестриженым, Виктору, оказывается, лучше, чем с прежним бобриком на голове. Оно и правда, более длинные волосы лежали у Виктора на голове почему-то лучше. Они росли назад и сами так укладывались, даже всех этих гелей не надо, которыми прежде Виктор пытался усмирить свой вертикальный бобрик на голове.

А широкая, развернутая грудная клетка у него была всегда, даром что в детстве родители его на плавание гоняли, в надежде что их бутуз постройнеет. Кстати, не помогло: от плавания, помнится, у Виктора всегда просыпался зверский аппетит.

Девицы за соседним столиком ушли, так и не догадавшись, что «предмет» их обсуждения подслушал весь разговор.

Виктор через некоторое время отправился в гардероб, потом, уходя из фитнес-центра, улыбнулся девушке на ресепшене. Она улыбнулась в ответ и, кажется, как-то по-особому улыбнулась… Как улыбаются красавчикам.

Виктор шел по улице к дому и ловил на себе женские взгляды. Нет, не то чтобы на него все пялились, до такого еще не дошло, но… Те женские взгляды, что он ловил теперь, были какими-то особенными. Не такими, как раньше.

Он изменился. Он стал другим. Он стал лучше, и это открытие не могло не радовать. И он радовался – себе новому, более совершенному, потому что теперь соответствовал Лизе. Да, другие женщины смотрят одобрительно, но это без разницы, главное – это видеть восхищение в глазах Лизы.

Все для нее, любимой – и его душа, и его тело, и его деньги.

Когда-то Виктор ради любимой пренебрег своей научной карьерой. Потом пошел поперек родительской воли. В сущности пожертвовал родителями, да, тут Оля права, когда сказала так когда-то… Это грустно, и… это плохо, да. Но если бы он тогда отказался от Лизы, то сейчас был бы очень несчастен, наверное.

Находясь в состоянии эйфории, Виктор забыл заглянуть в кулинарию, что располагалась неподалеку. Зашел в квартиру, повесил пальто на плечики в гардеробной и вспомнил.

Из комнаты жены доносилась музыка. Виктор сунулся туда. Лиза с Паолой дурачились, танцевали перед зеркалом.

– Привет, дорогой!

– Приветики, дядечка Викто-ор… – с ударением на последнюю гласную, протянула насмешливо Паола, падчерица. Паола была высокая, крупная, больше и тяжелее матери. Не толстая, нет, но какая-то массивная. «Вот ее тоже на спорт надо сдать, правда, опять скандал и истерика будут, если я об этом скажу», – подумал Виктор.

– Ты что, не замечаешь? – спросила Лиза.

– Что?

– Поля подстриглась. Ей идет. Сразу так лицо открылось, такой свет из глаз, да?

Виктору стрижка падчерицы не понравилась. «Щеки теперь торчат», – подумал он, но не озвучил эти мысли вслух.

– На ужин что есть? Я забыл купить… – Виктор отправился на кухню.

За ним следом Лиза.

– Я тоже хочу подстричься. Даже еще короче. Прямо под мальчика, – заявила жена.

– Нет…

– У меня идеальная форма головы и идеальные черты лица. Мне пойдет.

– Да ни за что, – решительно не согласился Виктор и открыл холодильник.

– Я всю жизнь с это гривой, надоело, хочу поэкспериментировать. Вот эти стаканчики не трогай и ту кастрюльку тоже. А это мне на завтра.

– А что есть-то?

– Вон мясо в упаковке.