Сабина Рейн - Оттенки моего безумия

Потом вдруг интересуется, резко подняв голову:

– А ты?

– Я бы с удовольствием уехал отсюда, – признаюсь я. Зачем лгать?

– Тогда что тебе мешает?

Её глаза такие большие. Они блестят от влаги. Я видел много глаз. Но мне ни разу не попадались такие, как у Хейли. Они наполнены печалью и жизнью одновременно. Они завораживают не хуже, чем полная луна, наполненная непроглядной тьмой. В такие глаза можно смотреть вечно.

Я поднимаюсь и протягиваю ей руку. Ребята умолкают, глядя на нас с любопытством.

Поставив почти полную бутылку на пень, я говорю:

– Отвезу Хейли в общежитие.

Вот и все. Коротко. Без подробностей. Друзья знают, что в некоторых ситуациях я немногословен.

Положив руку на спину Хейли, я подталкиваю её в сторону парковки, чтобы она шла быстрее. Мне надо выбраться отсюда. Бесит это место. И Дэмиен тоже бесит. Его взгляды на Хейли были полны похоти и вожделения. Я очень надеюсь, что Хейли их не замечала. Но сейчас уже все позади, и я могу выдохнуть с облегчением.

Выезжая, я бросаю взгляд на место, где сидят ребята. Темно, но я все равно могу различить, кто есть кто. Разглядев Дэмиена, я поднимаю руку и показываю ему в спину средний палец.

– Он тебя все равно не увидит, – говорит Хейли.

Ее голос снова обрел силу и твердость. Это радует.

– И все же мне легче.

– Вы так тепло приветствовали друг друга, и ты так холодно прощаешься с ним. В чем же дело?

– Мне кажется, или ты задаешь много вопросов?

– Это мой первый вопрос за долгое время. Поэтому, тебе кажется, – без запинки парирует она.

Покачав головой, я размышляю, куда можно заехать. Спустя минуту я отчаиваюсь и советуюсь с Хейли. Она говорит, что ни разу не была в лучшем ночном клубе – «Нью-Йорке», и я незамедлительно поворачиваю в его направлении.

К клубам я равнодушен. Что есть, что нет, так скажем. Но сейчас я не против такого времяпрепровождения.

Однако клуб закрыт на ремонт. Я вижу печаль на лице Хейли, когда поворачиваюсь к ней. Неужели ей было так важно сюда попасть, раз она так расстроилась? Мне хочется что-нибудь сделать. Убрать печаль с ее лица. Не хочу, чтобы люди грустили при мне. Мне и своей тоски вполне хватает.

Оглядываясь по сторонам, я вдруг вспоминаю одно место, в котором мне очень нравится бывать, когда надо подумать, собраться с мыслями.

Взяв Хейли за руку, я подвожу ее к двери переднего сиденья. Открыв ее, жестом прошу забраться внутрь. Она молча подчиняется. Захлопнув дверь, обхожу машину и сажусь за руль.

Ехать долго, поэтому я тянусь к магнитоле прежде, чем это сделает Хейли. По салону раздается спокойный кавер The Weeknd «Drunk in Love». Хейли молчит, значит, не против.

Дорога пуста. Я в сотый раз пытаюсь понять, что, блин, творю. Зачем я везу Хейли в место, о котором никто не знает, даже мои лучшие друзья? Почему, увидев закрытый клуб, я не повез ее домой?

– Оригинал ведь поет Бейонсе? – вдруг спрашивает она. Я киваю, зная, что она сейчас смотрит на меня. – Включишь? Он мне больше нравится.

Я не возражаю. Теперь по салону разливается глубокий женский голос. Надеюсь, моя девушка будет обладать такой же фигурой, как у Бейонсе. Уверен, за задницу, как у звезды, девушки отдадут что угодно.

Ладно, хватит об этом.

Мы подъезжаем. Я выключаю музыку и смотрю за лобовое стекло, не спеша выходить. Вид на заброшенный гипермаркет завораживает. Повернув голову, я наблюдаю за реакцией Хейли. Она хмурится.

– Ты приехал сюда, чтобы задушить меня? – интересуется она.

– Неудачная шутка, – говорю я и хватаюсь за дверь, – выходи.

Когда мы оказываемся на улице, я снова беру Хейли за руку, чтобы она не споткнулась в темноте. С заброшенным магазином соседствует приют. Он тоже пуст. В этом маленьком районе почти все здания покинуты и покрыты мхом.

Мы направляемся к входу в гипермаркет. У двери я выпускаю ладонь Хейли и хватаюсь за ручку, чтобы отодвинуть пластиковую дверь. Раньше она отодвигалась автоматически.

– Надеюсь, это не тот район, в котором произошла стрельба? – интересуется она.

Я поворачиваюсь к ней и коротко отвечаю, облизнув верхнюю губу:

– Тот.

– Ох, черт!

Когда путь наконец-то свободен, я пропускаю спутницу вперед. Хейли не спешит заходить. Вместо этого смотрит на меня недоверчиво. Но все же спустя несколько секунд делает шаг.

Она осматривается, но, естественно, ничего не видит. Я достаю телефон и, включив фонарик, прокладываю дорогу к выключателю.

– Откуда здесь свет? – спрашивает Хейли, когда тот загорается, окутывая все помещение.

– Я установил.

– Ты здесь часто тусуешься?

– В последнее время нет, а так довольно часто, чтобы нужен был свет.

Я уверен, что на языке у неё вертится вопрос: зачем ты меня сюда привёл? Поэтому я отвечаю на него прежде, чем она задаст его вслух.

– Так как клуб закрыт, а ты наверняка не желаешь пока возвращаться в общежитие, я решил, что тебе, может быть, будет так же уютно в этом гипермаркете, как и мне. Надеюсь, тебя не смущает, что здесь немного грязно? Мы можем уйти.

– Нет-нет, все нормально. Просто немного… жутко, – признаётся она и обхватывает себя за плечи так, словно ей очень холодно.

– Замерзла?

– Немного. Здесь сквозняк.

Я снимаю ветровку и накидываю ей на плечи. Она не отказывается, благодарит. Оставшись в одной футболке, я не ощущаю холода. Все это время мне было жарко, ведь я привёл в своё тайное место девчонку.

– Идем, – слишком резко говорю я, но извиняться за свой тон не спешу.

Мы петляем между пустыми, кое-где поломанными прилавками. Я впереди, Хейли семенит сзади. Я включаю эскалатор, который ведёт на крышу, где раньше был ресторан.

– Он работает? – удивляется Хейли.

– Я починил.

– Врешь.

– Нет. Мне потребовалось три месяца, чтобы разобраться в конструкции.

– Зачем это тебе?

– На нем прикольно кататься, помогает думать, – отвечаю я и становлюсь на первую ступеньку. Она сразу же несёт меня ввысь. – Не бойся, я сделал так, чтобы он ехал вверх и вниз.

– Ты серьёзно? Как у тебя получилось?

– Я же говорю, изучал его три месяца, – кричу я сверху, а потом эскалатор медленно везет меня обратно.

Приблизившись к Хейли, я хватаю её за руку. Она вскрикивает от неожиданности. Теперь мы едем вместе. Крепко держа девушку за талию, чтобы она не потеряла равновесие, я присаживаюсь на ступеньку и тяну Хейли за собой. Она молчит какое-то время, а после спрашивает:

– Почему здесь была стрельба?

– Ты не знаешь? – задаю я встречный вопрос.

Хейли качает головой:

– Я слышала про неё. Но мне неизвестна причина.

– Здесь сразу в трёх местах прогремели взрывы, а потом ворвались какие-то люди и открыли стрельбу.

– Почему именно в этом районе?

– Полиция успела оккупировать остальную часть города. А здесь находится въезд в Нью-Йорк. О нем мало кто знает, потому что это место никогда не пользовалось популярностью.