Натали Якобсон - Волшебная подруга пирата. Пленники подводного царства

Как-то в детстве Рион получил предупреждение о том, что море небезопасно, но не поверил ему. Когда он еще мальчиком помогал рыболовам в деревне, ему в сети попалась удивительная рыба, больше похожая на чудище. У нее было семь голов вместо одной. Жесткая металлическая чешуя больше напоминала броню. Ощущение было таким, что рыба одета в латы, которые растут прямо из ее боков. При чем эти латы были острыми, как смертоносное оружие. Один рыбак, коснувшийся чешуек, поранился так, что уже не выжил. Кровь из крошечной ранки почему-то было невозможно остановить. Может, чешуйки рыбы, оказались ядовитыми? Рыба-монстр извивалась в сети, стараясь изранить и других рыбаков, плевалась ядом, шипела, щетинилась острыми зубцами, росшими вокруг семи голов подобно коронам. А потом она заметила Риона. Хотя «заметила» не то слово! Все ее семь пар глаз уставились на мальчишку. И вдруг оказалось, что на каждой ее голове есть еще и по третьему глазу прямо в чешуйчатом лбу.

Рион остолбенел, но сеть не выронил. И рыба-монстр вдруг заговорила с ним человеческим языком. Она то требовала отпустить ее, то проклинала, поймавших ее рыбаков, угрожала, что нашлет неизлечимые болезни на всех их детей и на все поселение на берегу, а потом она запела таким жутким похожим на гудение труб голосом, что у моряков кровь пошла из ушей.

Рион обернулся. Его старшие товарищи стали напоминать сомнамбул. От пения рыбы у них закатились белки глаз, и явно помутился рассудок. Но самого Риона пение рыбы не задело. Он все еще ясно мыслил, и не истекал кровью из ушей.

– Отпусти меня! – взмолилась жуткая рыбина. – Иначе я доложу о твоем проступке самому морскому царю. Тогда он явится наказать тебя лично. Ведь я у него на особом счету.

Что за морской царь?! Разве в море есть царь? Рион видел там одни белые барашки бегущих волн и бескрайний горизонт. Море пусто, не считая воды и рыб. Только вот с каких пор рыбы научились говорить? Может, ему все это сниться. Но тогда почему так больно держать сеть, будто она железо, раскаленное до красна, а он сжимает его в кузне голыми руками.

– Отпусти! – теперь уже уродливая семиголовая рыбина требовала, а не молила. – Исполню любую твою прихоть за это. Могу даже представить тебя подводному царю. Ведь об этом мечтает твоя мать с тех пор, как нашла ларец, подаренный сельком, на этом берегу.

– Моя мать давно больна и ни о чем кроме исцеления не мечтает.

– Ну, исцелить ее я не могу, – семь страшных трехглазых голов хитро сощурились. – Тех, кто болен любовью к сверхъестественным существам, не исцелить.

– Но моя мать не безумна, что бы там о ней не говорили местные деревенщины. Она не воображает себе никаких морских царей.

– Да что ты? – семиглавая тварь хитро сощурилась. – А ты знаешь, юнец, что у морского царя есть прекрасные дочери. Целая стая.

– Прекрасные, как ты?

Различив сарказм в его голосе, рыбина жутко расхохоталась семью ртами, которых вдруг тоже оказалось больше, чем семь. Рыбаки за спиной Риона от этого смеха будто удар по голове получили. Мальчик краем глаза заметил, что они падают на колени прямо на мокрый песок и начинают руками и ногами чертить на побережье какие-то жуткие символы. Люди стали напоминать каракатиц.

– Верни им разум! – потребовал Рион.

– С чего ты решил, что это я? Вдруг они сами повредились рассудком от моего вида. У людей такой слабый ум. Стоит им засмотреться на кого-то из моих сородичей, и они становится совсем сумасшедшими.

Символы на песке складывались в сеть, пока рыба заговаривала ему зубы. Рион вздрогнул.

– Ты колдуешь! – догадался он. Для мальчика, который не верил в колдовство, это было настоящее открытие.

Рыбина хитро соскалилась множеством ртов, выпучилась на Риона всеми своими глазами. Их взгляд проникал в мозг и пытался надавить на мысли, но мальчик все равно не выпускал сеть.

– А ты не так прост, как другие, – неохотно сделало вывод рыбное чудище в сетях. – Хочешь, познакомлю тебя с дочерями морского царя? Они все старше тебя, кто на пару сотен, кто на тысячу лет, но вдруг приглянешься хоть одной.

– Нет, хочу сундук золотых монет, чтобы нанять лучших лекарей из столицы и исцелить мать, – наобум ляпнул Рион, даже не задумываясь о том, что его желание может исполниться. Откуда какой-то рыбе, пусть даже чудовищной, достать сундучок с золотом. Разве только можно выручить за нее саму пару золотых монет, если продать ее в городской цирк. Там любят показывать разную жуть, типа отловленных в лесу троллей и лепрехунов. Скорее всего, это всего лишь деформированные зверушки. Ведь по некоторым лесам бродит жуткая чащобная эпидемия. Переболевшие ею становятся уродами. Однажды добравшись до города и взглянув на цирк, Рион чуть не свихнулся. А теперь он сам выловил из пучины нечто более жуткое, чем демонстрировали в том цирке. И как ни странно он вообще не боялся. Будто чудовищное создание из волн было ему более близким, чем все нормальные люди. Во всяком случае, он разговаривал с ним на равных. А жители прибрежной деревни его только обижали и дразнили за то, что он незаконнорожденный ребенок без отца. Так может отплатить за обиды и отнести свой трофей к ним, чтобы все они свихнулись от жуткого пения семиглавой рыбы?

– Не боишься, что морские царевны увидят тебя моими глазами и приплывут за тобой? – оскалилась всего одна из голов рыбы. Ее третий глаз налился кровью. В нем отражалось что-то такое, чего точно не было на берегу.

– Ты ведь не жертва чащобной лихорадки, – вслух начал размышлять Рион. – Во-первых, ты не могла бывать в лесу, где болезнь свирепствует, во-вторых, даже переболев ею, звери не начинают говорить на языке людей.

Что-то происходило сзади. Рион обернулся и заметил, что у рыбаков из кожи начинают вылупляться какие-то отростки, напоминающие рыбные жабры. Теперь это точно колдовство. Уже ни с чем не перепутаешь. Его товарищей было ровно семь, как и голов и рыбы. Может ее чары на него не действуют, потому что он восьмой. А она способна поработить ровно столько человек, сколько у нее голов.

– Знаешь что? – пока Рион не знал, что делать, рыба потихоньку начала крутиться в сети, ослабляя путы. Стоило ей высвободить все головы, как их жадные рты начали раскусывать нити сети. Еще чуть-чуть, и монстр вырвется. Рион вздрогнул.

– Я могу доползти до твоей деревеньки и всех там свести с ума, а могу наказать тебя одного за них всех.

– Я бы сам отнес тебя в деревню.

– Да что ты?

– Я не люблю местных жителей.

– Только местных или вообще не любишь людей?

Рион задумался. Как глупо беседовать с рыбой, которая вот-вот ускользнет, да еще грозит ему местью.

– Не люблю людей вообще, – признался он.

– Почему же?

– Даже не знаю, – дело было вовсе не в том, что они обзывают его ублюдком, хоть это и обидно. Он бы в любом случае ощущал себя среди них чужим. Есть только земля и море. Люди и морские твари, но он, мальчик из деревни, чужак и здесь, и там. Его не примут ни в глубинах, ни на земле. Разве только он будет скитаться по морям на своем собственном корабле без экипажа. Сможет ли рыба-монстр наколдовать ему такой корабль.