Айжан Ербулекова - Крылья нашей души. Виртуальный роман

Дениз росла способной к математике, музыке и литературе. Она легко училась на отлично и никогда не делала домашние задания дома, успевая делать их в конце уроков. Да и когда ей было делать домашние задания? Мама нагрузила её по полной программе: раз уж нет возможности постоянно жить в большом городе и развиваться, то дочь должна иметь блестящее образование любыми путями. С шести лет у Дениз началась взрослая жизнь: сначала она пошла в музыкальную школу, потом на гимнастику, на шитьё, вязание и вышивание, на скоропечатание, на курсы актёрского мастерства, на все факультативы по мыслимым и немыслимым предметам, даже на авиамоделизм и фотографию. Наградой за целый год труда становился длинный папин отпуск, который совпадал с самыми жаркими месяцами летних каникул.

Папин военный отпуск делился на две части: одна его часть проводилась на море, вторая – в бегах по театрам, музеям и выставкам. Отдых на море был размеренным и оздоровительным: семья отдыхала то в Крыму, то на Кавказе. Дениз смешили абхазские названия: «амагазин» – это в смысле «магазин», «аресторан» – это «ресторан», и нравилось местное лакомство с хитрым названием «чурчхела» – нанизанные на нитку орехи в загущённом мукой гранатовом соке. Вместе с младшим братом Алексом они бродили по галечному пляжу и искали небольшие плоские камни со сквозным отверстием, которые почему-то именовались «куриный бог». Папа был отличным пловцом и мечтал научить всю семью плавать, потому что все, кроме папы, по его словам, плавали как топор. Мама и брат так и остались «сухопутными», а Дениз – после того, как пару раз чуть не утонула, научилась плавать. Дениз не могла не научиться плавать и тем самым обидеть тёзку, ведь её имя означало «море». Больше всего она любила лежать на спине как звезда и смотреть, как над ней проплывают облака, похожие на зефир, проносятся белокрылые чайки, и вспоминать легенды, связанные с морем, горами и волшебными птицами. Она была фантазёркой и часто представляла себя морской царевной, морской волной или чайкой, и в её фантазиях неизменно присутствовал Прекрасный Принц, который спасал её от злого волшебника.

Расслабленный и спокойный отдых на море уравновешивала вторая часть отпуска в Санкт-Петербурге, суматошная и праздничная. Родители покупали множество пеших, речных и автобусных экскурсий по городу и пригородам, билеты в театры оперы и балета, театр музыкальной комедии, драматические и кукольные театры, стараясь восполнить однообразную жизнь в военных городках столичными развлечениями. Всей семьёй они бродили по музеям и паркам Северной Пальмиры, наслаждаясь красотой скульптуры и архитектуры, и дышали свежим ветром с Балтики. Потом отпуск заканчивался, и семья улетала в далёкий военный городок, стоявший посреди степи или в чаще леса, и начинала строить планы на будущий год.

Дениз сменила семь школ, неустанно доказывая новым педагогам, что все её отличные отметки вполне заслуженные. Частые перемены закалили её, она ничего не боялась. За отличную учебу её наградили путевкой во Всесоюзный детский лагерь «Артек». Она гордилась тем, что заслужила поездку в Артек, как когда-то её папа. Давным-давно её папу, как круглого отличника, отправили из детского дома на всю весну в ту часть Артека, которая именовалась «Морской». Тогда Артек делился на два лагеря: «Горный» – на верхней части территории, и «Морской» – прямо около Чёрного моря. Папа был в Артеке во время учебного года, поэтому совмещал отдых с учёбой. Дениз повезло больше: она попала туда во время летних каникул, но всего на один месяц, в июне, в международную смену. Артек разросся уже до пяти лагерей, и Дениз определили в лагерь «Прибрежный». Отдых был разнообразным и интересным: вожатые водили их в поход на гору Аю-Даг, что в переводе означало «Медведь-гора», возили в музей космонавтики, устраивали танцы возле огромного костра, где всех наряжали индейцами, катали на корабликах по морю и организовывали всевозможные концерты, где дети из разных уголков мира читали стихи и пели песни на своих языках, кружились в национальных танцах и заливисто смеялись. В отряде Дениз гостили не только школьники из стран бывшего Советского Союза, но также мальчики из Афганистана – тёмные, курчавые, носатые и степенные, и девочки из Венесуэлы – худенькие, утончённые, улыбчивые, занимавшиеся балетом. Отряд был дружным, весёлым, и на прощание артековцы обменялись между собой адресами, а также взяли на память по комочку артековской земли, упакованному вожатыми в целлофан. Июнь пролетел незаметно, и Дениз вернулась домой, полная новых впечатлений.

Дениз много читала. У родителей была обширная библиотека, которую они собирали годами и гордились этим. Мальчишки из школы её не интересовали. Она предпочитала влюбляться в благородных героев Жана Маре и смотрела все фильмы с его участием. От мамы и папы Дениз унаследовала поэтичную натуру и в 16 лет начала пытаться писать стихи. К моменту окончания школы она всерьёз увлеклась литературой, историей жизни и творчества А. С. Пушкина и собиралась стать пушкинистом. Окончив школу с золотой медалью, как папа, Дениз отправилась в родной город на Неве. Сдача вступительных экзаменов в один из лучших университетов бывшего Советского Союза прошла успешно, но внезапная серьёзная болезнь мамы вынудила её бросить университет и вернуться в военный городок, чтобы позаботиться о младшем брате Алексе, который в ту пору был подростком и не мог жить самостоятельно. Папа сутками пропадал на службе, мама месяцами находилась в клинике на лечении. Дениз стала хозяйкой дома и главой семьи. Разбитые мечты о несостоявшейся учёбе в Санкт-Петербурге не сильно удручали её – юность беззаботна. Дениз не сомневалась, что, когда мама поправится, она снова поступит в университет и будет учиться любимому делу.

В военном городке выбор работы был невелик, и Дениз смело пошла на приём к начальнику гарнизонного офицерского клуба проситься на свободную должность художника-оформителя. Рисовать она толком не умела, но была уверена, что справится с любой работой. К слову сказать, все школьные годы Дениз выступала на сцене офицерских клубов, и ни один концерт не обходился без её участия: она вела праздничные концерты, декламировала патриотические стихи и пела под гитару военные песни. Проверив способности Дениз к рисованию и её умение писать пером, начальник гарнизонного клуба поморщился и взял её на работу. В помощь ей дали настоящего художника, окончившего самую настоящую столичную академию художеств. Художник находился в статусе старого солдата, который вовремя не попал на службу вместе со своими сверстниками, а запоздал и теперь страшно стеснялся. Про себя молодые солдатики величали его дедом. Конечно, вернее было бы сказать, что это Дениз дали в подмастерья художнику, а не наоборот, потому что гонял он её безбожно, то и дело заставляя грунтовать афиши охрой, мыть кисти, перья и палитру и натягивать ватман на подрамник. В художке царила самая настоящая творческая атмосфера, и Дениз нравилась её работа. Через пару месяцев художник, кое-чему успевший научить Дениз, демобилизовался из армии, и Дениз стала вполне самостоятельным художником-оформителем. Теперь она знала, как мыть афиши, пользоваться палитрой, смешивать краски, копировать военные карты и писать пером разные плакаты для гарнизонной библиотеки и грозных проверяющих из Москвы.