Бауди Маггир - СООБЩЕСТВО ЖИВЫХ ТЕНЕЙ. Книга первая. Каролина

Грэг с трудом изобразил на лице искусственную улыбку, сжал губы, и не произнося больше ни слова, лишь утвердительно кивнул своему собеседнику. Затем он медленно оттянул правый рукав, посмотрел на свои часы, и, застегнув на куртке молнию, рассовал по карманам полупустую пачку сигарет, зажигалку и носовой платок.

– Ну, все, полковник, мне пора, время поджимает, – сказал он, каким – то официальным тоном, – нам надо уже расходиться. Встречаемся с тобой завтра, в аэропорту Хитроу, в терминале вылета, в 14.00. Уйдешь из бара только через полчаса после меня. Надеюсь, ты все правильно понял?

– Да, шеф, установка ясна, – сухо ответил полковник, – встретимся завтра.

Генерал поднялся бодро из-за стола, переставил стул к столу, низко натянул на лоб свою кепку, и не глядя больше по сторонам, направился резвым шагом к выходу.

Джейсон просидел в баре еще ровно тридцать минут, размышляя над грустными словами своего наставника, и пытаясь осознать его речь, вызвавшую у него не то тревогу, не то озабоченность. Он взглянул в очередной раз на часы, застегнул на все пуговицы свой плащ, зажал под мышкой зонт, и вышел не спеша на улицу, где чистый свежий воздух вернул ему ощущения комфорта и свободы. Полковник прошел метров сто вдоль припаркованных у тротуара автомобилей, остановился на углу дома у витрины бутика, и достав из заднего кармана брюк мобильный телефон, включил его, и двинулся медленным шагом в обратную сторону. Дождавшись характерного звука при подключении, он вновь остановился, поднял ворот плаща, набрал номер своей супруги, и поднес телефон к уху. В последнее время он сильно переживал за Кэтрин, которая, почему – то, стала часто уединяться в своей комнате, и запираться в ней на ключ. Он подозревал, что с ее здоровьем твориться что – то неладное, но говорить об этом та наотрез отказывалась, и на каждый его вопрос, что с ней происходит, с улыбкой отшучивалась, и уходила от ответа.

– У тебя все в порядке, милый? – услышал он через несколько секунд ее вялый заспанный голос, – Когда мне ждать тебя дома?

Зная специфику работы своего мужа, Кэтрин научилась за эти восемнадцать лет супружеской жизни, не задавать ему по телефону лишних вопросов, и всегда была при этом предельно лаконична. И на этот раз, ограничившись лишь двумя фразами, она еле слышно чмокнула в трубку, и затаила дыхание, чтобы лучше расслышать его ответ.

– Не переживай, любимая, у меня все хорошо, – прошептал таким же тихим голосом, словно их кто – то мог подслушать, – Все дела я уже закончил, и думаю, что в течение полутора часов буду дома. Но ты меня не жди, и ложись сразу же спать, а то чувствую, что язык у тебя еле ворочается от усталости. Целую, милая!

Едва она вышла из связи, он вызвал такси, которое оказалось совсем рядом от бара, покинул уже через минуту центр Лондона, и въехал без четверти два ночи в Базилдон.

Дети к тому времени давно уже спали после довольно утомительных трудов по дому, а Кэтрин стояла у плиты на кухне, и что – то старательно готовила для своего благоверного, зная, что тот приедет домой, как всегда уставшим, и как обычно голодным.

Весь их огромный особняк сиял от безупречной чистоты, праздничного убранства и развешанных повсюду различных ярких украшений, цветных гирлянд и всевозможных бумажных поделок в виде птиц и зверей, изготовленных хрупкими детскими ручками. Джейсон поздоровался с порога со своей супругой, выскочившей к нему навстречу, нежно поцеловал ее в щечку, и повесив плащ на вешалку, прошелся по всем комнатам, с улыбкой оценивая результаты проведенной накануне генеральной уборки. Когда осмотр был окончен, он принял наскоро душ, переоделся в домашний халат, и направился в кухню, где его ждало овощное рагу с тушеным лососем и стакан любимого сливового сока.

Несмотря на отсутствие аппетита из-за тяжелой, напряженной и гнетущей беседы с генералом Адамсом, он быстро управился с поздним, но аппетитным ужином, выпил сока, и, искренне поблагодарив Кэтрин за заботу и внимание, нежно поцеловал ее руку.

– Я так устал сегодня, любимая, как никогда прежде, – промолвил он,

отложив салфетку в сторону, и подперев обеими руками подбородок. – Собирался, провести эти выходные с вами, чтобы выехать вместе за город, на лоно родной природы. Так хотелось побродить по лесу, подышать свежим воздухом, сделать барбекю, и отвлечься, хотя бы на день – другой от суеты и дел насущных. Но, к сожалению, мне надлежит завтра вылететь на несколько дней в Вашингтон. У меня снова образовалась очередная командировка. Прошу тебя, собери мне, пожалуйста, сумку!

Он медленно поднялся затем из-за стола, нежно обнял свою супругу, которая вдруг потупила взгляд, погладил ее по шелковистым волосам, поцеловал ее скрещенные на груди руки, и словно боясь, что его кто – то услышит, шепнул на ухо ласковым голосом:

– Я очень люблю тебя, моя ненаглядная. Мне так не хочется уезжать из дома, да и устал я от этих бесконечных вояжей по всему миру. Но ты же знаешь, милая, что я не могу поступить иначе. Пока есть силы, я должен с честью, достоинством и с полной отдачей служить нашей любимой королеве, своей великой родине и не менее великому народу. Однако обещаю тебе, что когда вернусь домой, мы устроим с тобой настоящий праздник с грандиозным фейерверком, и от души повеселимся!

Кэтрин была для Джейсона не только прекрасной верной женой и заботливой матерью их детей, но и надежным другом и верным помощником практически во всем.

За все восемнадцать лет совместной жизни, он ни разу не слышал от нее слова разочарования в чем – либо или жалобы на тяготы семейной жизни, которых хватило на ее веку сполна. Она во всем и всегда сохраняла завидное спокойствие, такт, хладнокровие и нежный любящий взгляд без остатка преданной ему супруги. Он по праву гордился ею, почитал почти, как святыню, считая ее идеалом настоящей женщины, и ради нее готов был на любые подвиги, а если потребуется, то и на любые, самые сакральные жертвы.

– И я тебя очень люблю, милый мой, – ответила она ему, с улыбкой, ласково прижавшись головой к его широкой груди, – не стоит так переживать из за этого, Рождество – то, я надеюсь, мы все равно встретим вместе. Дети так старались, так много сделали сегодня по дому, что после нашего позднего ужина, сразу же уснули, едва коснувшись своих кроватей. Они очень ждали тебя, хотели услышать твою оценку своим самоотверженным трудам. Им так не терпелось похвастаться перед тобой своими яркими художествами, но, увы, усталость взяла свое, и я не стала их долго удерживать.

Глаза Кэтрин уже слипались. Не в силах уже скрывать откровенную зевоту, она с вялой улыбкой чмокнула своего мужа в щечку, выключила на кухне свет, и обхватив его могучую руку своими теплыми нежными ладошками, проводила в спальню.