Анна Потий - Жива, потому что люблю

– Письмо в бесконечность.

– Письмо в беспредельность. —

Письмо в пустоту.

Марина Цветаева

«Милый друг!

Здравствуй. Ну, вот я снова тебе пишу. Знал бы ты, дорогой мой Клаудио, как я по тебе соскучилась. Как бы мне хотелось увидеть тебя хоть на минуту, прикоснуться к твоей большой сильной руке, заглянуть в твои бездонные серые глаза…

Недавно я встретила твою сестру. Грация по-прежнему настроена ко мне враждебно. Говорит, чтобы я и думать о тебе забыла. Но как я могу? Как смею не думать о том, кто в сердце, душе, даже в воздухе и в небе?..

Я просыпаюсь на заре и вспоминаю, как когда-то очень давно ты будил меня, и мы бродили по полям и смотрели, как солнце, подымаясь ото сна, восходит над грешной землей и окрашивает небо немыслимыми красками. А после, вечером, мы смотрели, как это же солнце садится за горизонт, озаряя мое сердце таким неземным счастьем, что хотелось, чтобы этот закат длился вечно, ведь рядом со мной был ты, а ты мне не наскучишь никогда…

Зачем же ты оставил меня? О нет, не подумай, я тебя не виню и не упрекаю; ты вправе сам выбирать свой жизненный путь, даже если на нем и не будет моего одинокого силуэта… Да, одинокого, ведь я сейчас совсем одна, только ты наполнял мою жизнь смыслом; а сейчас мне не с кем даже поговорить! Я молю небо только об одном: чтобы ты приехал хотя бы на день, чтобы мы могли поговорить хоть немного. Я буду ждать тебя хоть всю жизнь, ведь я так люблю тебя, милый Клаудио!..

Ну что ж, на этом, пожалуй, и закончу.

Целую миллионы раз!..

Навеки твоя, Лаура».

Окончив писать письмо, девушка отложила ручку в сторону и откинулась на спинку стула. В тусклом свете настольной лампы она выглядела привлекательно и чарующе, но во взгляде читалась печаль. Длинные каштановые волосы девушки мягкими волнами рассыпались по спине, выразительные синие глаза с каким-то странным блеском смотрели вдаль, как будто стараясь пронзить пространство и увидеть того, по которому так страдала душа. Губы подписавшейся в письме именем Лаура были чуть приоткрыты. Смотря на эти странно блестящие глаза и приоткрытый рот, казалось, что девушка вот-вот заплачет. И, действительно, Лаура тотчас приложила ладонь к лицу, как будто боясь, чтобы кто-нибудь, даже портреты на стенах, не увидели ее горьких слез. Она несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться и прогнать печаль, но тщетно! Слезы сами потекли у нее из глаз. Тогда Лаура положила голову на стол и уже не сдерживала душивших ее рыданий. Она плакала, и вместе со слезами приходило облегчение, пусть временное, но, все же, облегчение!..

Успокоившись, Лаура взяла в руки письмо, пробежала по нему глазами и, вздохнув, открыла ящик стола и положила его туда. Взяв чистый листок, принялась писать другое.

«Привет, Клаудио!

Это снова я, твоя старая подруга. Как поживаешь? Надеюсь, что у тебя все хорошо. Впрочем, у тебя всегда все хорошо.

У меня нормальная, немного скучная, но, в общем, нормальная жизнь: все как всегда – ничего плохого, но и ничего хорошего. Недавно видела твою сестру. Грация, как всегда, ничего приятного мне не сказала, что не удивительно: она всегда меня немного недолюбливала.

Как же мне надоела жизнь в этом старом доме, похожем на замок – не хватает только привидений! Хочется чего-то нового, хочется перемен…

Как бы мне хотелось, чтобы ты приехал, хоть на несколько дней; мне так не хватает наших бесед…

Что ж, вот и все: до встречи!

Твоя старая подруга Лаура Элена Бьянки».

Горько улыбнувшись, Лаура сложила это письмо пополам и, вложив в конверт, надписала адрес и отложила в сторону.

«До каких же пор, до каких пор я буду скрывать от него свои чувства? – подумала Лаура, закрыв глаза. – Нет сил, совсем нет сил жить вот так, страдая каждую минуту. Я знаю, что могу быть для него только другом; а если откроюсь, что тогда будет? Вдруг я его потеряю? Лучше жить в неизвестности, но с надеждой, чем знать горькую правду и потерять его навсегда…»

Лаура потушила свет и еще некоторое время сидела в темноте, держа в руке письмо. Потом встала, на ощупь добралась до двери и вышла из комнаты.

Душа Лауры ликовала, сердце бешено стучало в груди, готовое вот-вот вырваться наружу: Клаудио ответил на ее письмо! Девушка побежала в библиотеку, в которой незадолго до этого сама писала письмо, села за стол и несколько минут просто смотрела на письмо, счастливо улыбаясь, и никак не решалась его открыть.

Да, письма, написанные от руки – это что-то особенное, жаль, что они изживают свой век. О, это ожидание, томленье, о, этот сладостный миг, когда долгожданное письмо приходит, осталось только осторожно открыть и вынуть сложенный пополам листок со знакомым и таким дорогим почерком, и прочитать:

«И тебе привет, Лаурина!

Спасибо за письмо: мне очень приятно, что ты меня еще помнишь. Все у меня отлично – жизнь прекрасна, на здоровье не жалуюсь. Скучаю немного по тебе и родными. Увидишь мою сестричку – передавай ей привет.

Ты писала, что хочешь перемен. Мой тебе совет: попутешествуй или найди себе интересное занятие. Я помню, ты неплохо рисовала; было бы хорошо, если бы ты занялась этим всерьез. Тебе нужно занятие, которому ты бы отдала всю свою душу (а живопись как раз то, что надо!), тогда бы тебе не было времени скучать.

Я вряд ли приеду в скором времени. Я сейчас очень занят. Но, может, через год или чуть-чуть меньше я выкрою немного времени и навещу свой родной городок. И мы обязательно с тобой поболтаем.

Ну, все, не скучай! Привет бабушке и дедушке.

Клаудио».

Лаура улыбалась, читая письмо.

«Эх, Клаудио, Клаудио… Это так на тебя похоже: давать мне советы, переживать за меня, как будто я твоя младшая сестра. Да, ты всегда ко мне относился только, как к сестре. А как бы мне хотелось, чтобы ты увидел во мне женщину, чтобы любил меня, как любишь Ее… Но этому никогда не бывать…»

Лаура встала из-за стола и подошла к книжному шкафу. Взгляд скользил с одного названия на другое, пока не нашел то, что искал: Оноре де Бальзак «Сцены частной жизни». Именно с этой книги началось приобщение Лауры к классике, и помог ей в этом Клаудио. Лаура нежно прижала книгу к груди, как дорогого друга, и опустилась на старый диван с ободранной бабушкиными кошками обивкой.

Она открыла книгу и начала пролистывать, ища любимые моменты и фразы, отмеченные на полях галочкой. Вот широко известная «Тридцатилетняя женщина», и Лаура прочитала помеченную карандашом фразу: «В самом деле, не ошибается ли тот, кто воображает, что чувства умирают и рождаются вновь? Возникнув, они живут вечно в глубине нашего сердца. Они дремлют и пробуждаются по воле случая; но они навсегда остаются в душе и меняют ее». Как это сейчас было близко Лауре!