Наталья Вильчинская - Тая

«Надо было бигуди на ночь сделать и не терять сейчас на это время», – проворчала она сама себе под нос.

Закончив с прической, Лена пошла на кухню, заварила свежий чай и сделала несколько бутербродов с сыром и маслом для себя и дочери. У Бориса с похмелья никогда не было аппетита.

«Пора ее будить», – подумала Елена, чувствуя, как в ней закипает раздражение от одной только мысли об этом.

Будучи по своей природе совой, Тая вставала по утрам тяжело. Лене приходилось ее тормошить, стаскивать с нее одеяло и чаще всего повышать голос. От чего неизменно просыпался Борис Сергеевич и принимался ворчать с нескрываемой злобой в голосе, как его это все достало, а Анна Аркадьевна, пытаясь защитить внучку, начинала слишком много суетиться, создавая лишь еще больше шума в непроснувшемся доме. В конце концов Лене пришлось несколько раз поссориться с мамой, прежде чем та согласилась не вставать по утрам, пока все не уйдут на работу или в школу, чтобы не накалять и без того накаленную обстановку в доме.

Женщина заглянула в комнату. Таю практически не было видно из-под одеяла, и лишь только маленькая торчащая пятка выдавала, что на диванчике кто-то спит. Мама лежала на своей кровати лицом к стене, отчего было непонятно, спит она или нет. Но Лена в глубине души понимала, что Анна Аркадьевна скорее всего не спит, просто гордость и обида на дочь не позволяют ей себя выдать.

– Таисия, просыпайся! – сказала она строгим голосом.

Тая не пошевелилась.

– Я сказала, вставай! – произнесла она еще жестче.

Тая по-прежнему не подавала признаков жизни.

Тогда Лена подошла к дивану и сдернула с дочери одеяло. Та тут же свернулась в комочек от ворвавшегося в ее сон холодного воздуха, поджав ноги к груди.

– Я кому сказала просыпаться! – женщина ущипнула девочку за плечо.

От неожиданности та открыла глаза, полные испуга.

– Больно! – захныкала Тая, потирая одной рукой плечо.

– А будет еще больнее, если сейчас же не встанешь! – сказала строго мать и, взяв дочь крепко за руку, потащила ее в туалет. С недавних пор Тая начала писаться, поэтому было крайне важным вовремя довести ее до туалета.

– Я пошла одеваться, а ты, как пописаешь, быстро умывайся и чисти зубы.

С этими словами женщина оставила дочку сидящей на унитазе и удалилась к себе в комнату. Открыв шкаф, она достала темно-синюю прямую юбку ниже колена, белую рубашку и белый халат – типичная униформа среднестатистического инженера. Застегивая пуговицу за пуговицей, она параллельно прислушивалась к звукам из уборной. Там стояла кромешная тишина.

Чувствуя, как в ней с новой силой закипает злость, Елена Львовна, не имея больше никакой возможности сдерживать себя, быстром шагом направилась в сторону уборной, рывком дернула дверь на себя и закричала на дочь низким животным голосом: «Я кому сказала умываться??? Ты что, издеваться надо мной вздумала, тварь ты такая??? Быстро собирайся в школу!!!»

Маленькая Тая вздрогнула и посмотрела на маму сонными глазами, полными слез. Она попыталась просочиться между женщиной и дверным косяком, но та успела ее поймать и изо всех сил сжала за плечо, продолжая кричать: «Каждое утро одно и тоже! Неужели так трудно просыпаться с первого раза?! На хер мне все это нужно?! Ты что думаешь, у меня больше дел нет, кроме как тебя будить? Поверь, мне есть чем заняться! Можешь вообще не ходить в школу! Вырастешь тупой идиоткой и пойдешь дворником работать! Что ты молчишь? Что ты вылупила свои шары???»

Девочка смотрела на маму, не в силах что-либо произнести. Ее разрывало от страха, холода, боли и обиды. Она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не начать реветь, потому что знала, что мама разозлится еще больше.

– Леночка, ты что так кричишь?

Услышала Тая самый родной голос на свете.

– Заткнись! И лучше не лезь, – рявкнула мама на бабушку.

Тая почувствовала, как сжалось ее сердце.

– Бабуль, я сейчас умоюсь и оденусь, – проскулила она.

– Я же просила тебя не вмешиваться!

Голос женщины был злой и холодный, как металл.

– Хватит, пожалуйста, – девочка схватила мать за руку. – Не кричи, пожалуйста, я боюсь тебя!

Тая почувствовала соленый вкус во рту. Видимо, она прикусила язык или щеку. Боли не было.

– А какого хрена ты тогда творишь??? Пять минут тебе чтобы собраться.

Тая, не дожидаясь продолжения гневной тирады, молниеносно ринулась в ванную комнату, наспех почистила зубы, умылась и побежала в их с бабушкой комнату одеваться. Кушать ей совсем не хотелось.

Анна Аркадьевна стояла около окна и молча смотрела в темноту невидящим взглядом.

– Таюша, тебе помочь? – спросила она, не поворачивая головы.

– Да нет. Я уже все, – ответила девочка и, схватив школьный ранец, выбежала в коридор.

Мать уже стояла там, постукивая раздраженно носиком туфли по паркету. За считанные секунды девочка надела потертые красные башмаки и выбежала в подъезд со словами: «Пока, бабуль!» Елена Львовна молча вышла следом.

Анна Аркадьевна, по-прежнему не шевелясь, продолжала стоять около окна. Она слышала, как в соседней комнате скрипнул диван, затем тяжелой поступью кто-то прошел в уборную. Анна Аркадьевна поняла это по характерному шуму сливающейся воды. Потом в ванную комнату. И вновь Анна Аркадьевна услышала, как загудела в кране вода, но в этот раз гораздо мягче и дольше. Потом этот кто-то прошел на кухню, съел бутерброд, предназначавшийся для ее внучки, и выпил весь ее чай со словами: «Сука, холодный!» После этого этот кто-то вернулся в комнату, поскрипел дверцей шифоньера, выругался еще раз, уронив вешалки с одеждой. Кое-как наспех поднял и повесил их на место и, наконец-то, громко хлопнув входной дверью, ушел не попрощавшись. Анна Аркадьевна постояла еще пару минут, а потом, опираясь на мебель дрожащими руками, добралась до своей кровати, неуклюже села на самый ее край и горько заплакала…

Выйдя на улицу, Елена Львовна тут же ускорила шаг, так что Тая была вынуждена побежать за ней трусцой, чтобы не отставать. Полный учебников ранец был очень тяжелым, отчего лямки портфеля больно врезались в ее худенькие плечи. Несмотря на то, что Тая все еще обижалась на маму, она не могла не любоваться ее стройной фигурой и длинными красивыми волосами, которые тысячами аккуратных пружинок рассыпались на ее плечах. Мама шла уверенной походкой на своих высоких каблуках, слегка размахивая правой рукой, в которой держала сумку.

– Успеваешь? – спросила она Таю, обернувшись на ходу.

Тая кивнула и попыталась натянуть улыбку, но мама уже отвернулась и не увидела этого. Не разговаривая, они дошли до школы, где Елена Львовна, очевидно, успокоившись, попыталась загладить утренний конфликт подобревшим голосом.