Ника Мей - Долгий экзамен

– Угадайте, какой? – спрашивал Грег своих студенток и всегда ловил пару искрящихся глаз тех, кто догадался.

– Конечно же, это были эклеры – самые продолговатые из всех пирожных, – продолжал Грег и далее сочно описывал, как она медленно подносила эклер к губам, открывала рот и плавно засовывала сразу чуть ли не половину.

– И смотря на нее, – говорил он, – я всегда знал, что думает она в этот момент не об эклере.

На лекции о нарушениях поведения и навязчивых идеях и фобиях Грег особое внимание уделял рассказу о клептомании. И здесь, глядя прямо в глаза самой скромной на потоке девушке, он рассказывал историю из начала своей практики в университете: профессор взял его с собой на консультацию к нимфоманке, которая в очередной раз украла в магазине шоколадный батончик. Точнее, пыталась украсть, так как охранник поймал ее с поличным. Каково же было удивление Грега, когда в кабинет вошла не какая-то забулдыга, а интеллигентного вида стройная женщина.

– Очень была она по поведению похожа на вас! Лет через 40, конечно! – говорил Грег скромной студентке. – Профессор поспрашивал про то, сколько уже было краж, как она сама оценивает эту ситуацию, а потом вдруг спросил: «А когда вас поймали, вы испытали оргазм?» Женщина смутилась, потупила глаза, начала теребить платье: «Ну как вы можете такое спрашивать?» «Так испытали или нет?» – настаивал профессор.

Грег, по его словам, тогда был крайне возмущен таким бесцеремонным обращением с дамой, да еще и в присутствии посторонних, но дама вдруг подняла глаза, улыбнулась и сказала: «Да, ведь для того и ворую». Каждый получает удовольствие по-своему. Вариантов очень-очень много.

Здесь обычно скромняжка-студентка непонимающе хлопала глазами, пораженно смотрела на него, как будто умоляя как-то спасти ее из этой неловкой ситуации, но Грег внутренне широко улыбался и не спасал, а напротив, отворачивался от нее и начинал говорить о чем-то другом и до конца лекции изредка бросал на нее жадные взгляды, впитывая ее неловкость и растерянность, а иногда, если повезет и жертва была выбрана правильно, – и еле сдерживаемые слезы.

И третье, самое главное торжество, которое обеспечивала ему его работа, – это полная моральная власть на пятьюдесятью третьекурсницами в день, когда он для каждой из них был царь и бог, когда каждая хотела угадать его желания и пристрастия – день итогового экзамена. День его власти, день умоляющих взглядов тех, чье списывание он засек, тех, кто завороженно следит за рукой, замершей над табелем оценок, тех, кто не может ответить на вопрос и жаждет подсказки. Но это все мелочи, приятная прелюдия, ведь главное – это день выбора и заманивания жертвы. И не должно быть никакого давления, кроме морального… пока.

Орлана собиралась на экзамен. Она хорошо понимала свои сильные и слабые стороны, и поэтому четко осознавала, что знаний предмета ей не достаточно и сильная ее сторона – это ее грудь и соответствующий выбор одежды. Грудь у Орланы была достойная – не по годам развитая, упругая, мягкая и манящая.

Откровенно говоря, по большей части она доставляла Орлане больше неудобств, чем радости. Несмотря на то, что мужчины всегда провожали ее взглядами, а иногда и непристойностями, парня у нее все еще не было. Все смотрели на грудь и не выше нее, однокурсницы смеялись над этим и всячески давали ей понять, что вот их молодые люди ценят не только за внешние данные. И действительно, все любили ее нечаянно задеть, на нее случайно упасть, пристально посмотреть, но ни на одно свидание ее никто не пригласил. В метро «щупальщики» постоянно оказывали ей внимание, именно вокруг нее наиболее быстро образовывалась давка из мужчин.

Женщины вечно громким шепотом обсуждали, что она «вырядилась», «отрастила дыни» или «ну хоть что-то получила, раз больше ничего нет». При этом, проходя мимо, дамы обычно начинали крепче обнимать своих парней, отвлекать их разговорами или указывать им в противоположную он нее сторону. Орлана тогда всегда роняла что-то на пол прямо перед этим молодым человеком и потом долго благодарила его за поднятую вещь, картинно откидывая с груди волосы и поправляя уходящий в декольте кулон. Дамы злились, громко вздыхали, но оттащить своего хахаля не могли. Им приходилось терпеть, и именно в эти моменты Орлана чувствовала себя почти отомщенной. Почти, так как она хотела большего.

Как и ее мама, которая работала актрисой на двух работах и все деньги вкладывала в обучение дочки, Орлана любила крутиться перед зеркалом. Но если мама читала самой себе новые монологи и репетировала жесты, то Орлана больше любила изучать свое обнаженное тело.

Вот и сейчас она крутилась перед зеркалом, принимая всевозможные позы. Она присела, медленно встала, повернулась спиной, распустила волосы. Вот она просит закурить, вот она потягивается после сладкого сна, вот она оценивающе смотрит на своего партнера, вот она идет модельной походкой по подиуму. Конечно, ей не мешало бы похудеть. Но начать это стоило бы пару лет назад, а сейчас уже сформировались вполне себе округлые формы, выраженные бедра. Главное – уметь подчеркнуть свои достоинства, пусть черные водолазки и маечки на бретельках останутся худым и костлявым, а ей как никому подойдут декольте, крупные серьги, красные губы и юбка-карандаш на бедрах.

Решено, это и будет ее козырной картой при сдаче экзамена. Чем больше декольте, тем лучше оценка – этому жизнь ее уже научила. И глупо было бы не использовать свои сильные стороны, правда?

Орлана взглянула на часы и начала медленно натягивать чулки. Свои любимые – черные, в мелкую сеточку и с широкой кружевной полоской сверху.

Раздавая своим девушкам билеты, Грег проследил, чтобы Орлане достался заранее помеченный им билет. Она взяла его, низко наклонившись к столу, показательно сверкая своим декольте. Ее грудь от старания разве что не вываливалась из недорогой обтягивающей блузки с дешевыми кружевами. Отлично, похоже, она ничего не выучила, а значит сама себя загоняет в ловушку использования дополнительных средств для получения оценки.

Однако она ни разу не посмотрела ему прямо в глаза, казалось, она стесняется собственного поведения. Длинная юбка так же указывала на несформированность ее окончательного самовосприятия: кто же она – вылупляющаяся сексуальная дива или затравленный ребенок, который, вполне возможно, предпочел бы быть мальчиком или как минимум иметь меньшую грудь? «Тем интереснее», – подумал Грег и с предвкушением улыбнулся.

Но пока нужно было еще поработать, соблюдать осторожность и быть начеку. Он добросовестно спрашивал своих учениц о бихевиоральном подходе, об именах известных психологов, датах выхода их книг и т. д. Свой предмет он знал досконально и мог делать это автоматически, поэтому Грегу было очень скучно, слишком скучно, невозможно скучно. Поэтому когда к нему подсела та самая, суперскромная девочка класса и он увидел тему ее билета – сублимация, ее причины и типы, он понял, что сдерживать себя больше невозможно. Нужно же дать хоть небольшой выход своему напряжению, небольшую поблажечку, разминку перед основной драмой этого вечера.