Тея Лав - Вельвет

Свернув с привычной тропинки, ведущей к задней части дома, я обхожу двор и направляюсь дальше вглубь. Деревья уже начинают редеть, отчетливо доносятся мужские голоса и звуки пилорамы.

Лесопилка – это детище отца. Сколько себя помню он всегда этим занимался. Раньше я приходила сюда каждый день и приносила ланч. Меня знал абсолютно каждый работник, за мной даже присматривали, потому что я постоянно лезла к станкам, чтобы стащить оттуда опилки и поиграть с ними. Господи, сколько седых волос повылазило у этих бедняг, когда я подходила слишком близко к громыхающей ленточной пилораме.

Сейчас здесь все иначе. Папин бизнес вырос, штат расширен и работников здесь тьма. Да и я больше не приношу ланч и не валяюсь в опилках.

Привычный с детства шум сопровождает меня, пока я прохожу мимо машин, станков и ровных строев досок.

– Трейси!

Я поворачиваю голову и улыбаюсь.

– Привет, Гарри.

Мужчина в оранжевой каске машет мне рукой, щурясь от солнца. Раньше я звала его «дядей Гарри», но затем он стал просто «Гарри». Правая рука папы с самого начала, и их отношения больше похожи на сыновьи-отцовские. Сейчас Гарри уже за шестьдесят, но он все еще периодически хватается за пилу, хотя для этого уже давно есть специальная бригада.

– Твой отец в амбаре, бусинка! – кричит Гарри, перекрикивая машину.

Я киваю и направляюсь в сторону высокого строения, облицованного профнастилом. Здесь, как и снаружи, кипит работа. Пахнет свежей древесиной, а также пылью, от которой начинают слезиться глаза.

Мой отец стоит с двумя другими мужчинами в рабочей форме и что-то с ними обсуждает. На нем черный костюм, аккуратно завязанный галстук, темные волосы блестят от геля, а в руках планшет с какими-то бумагами. Я помню его в той же одежде, что и мужчины рядом с ним. Но теперь он одевается только в костюмы и начищенные туфли, несмотря на пыль.

Я жду, когда он освободится, и как только мужчины уходят, оказываюсь возле него. Я и не заметила, как почти догнала его в росте.

– Привет, папа.

Он поворачивает голову и удивленно вскидывает брови.

– Трейс, что ты здесь делаешь?

– Да, я тоже рада тебя видеть, – мрачно отзываюсь я.

Папа бросает на меня хмурый взгляд. По большей части он всегда такой. Вечно загруженный делами, хмурый и серьезный.

– У тебя все хорошо? – интересуется он, игнорируя мой комментарий.

Я моментально меняю хмурость на улыбку.

– Да, все прекрасно. Я пришла сказать, что жду тебя на ужин.

Он слегка озадаченно смотрит на меня, затем прикидывает что-то в уме.

– Сегодня?

Я закатываю глаза.

– Это так сложно? Прийти на ужин в собственный дом?

Теперь его хмурый взгляд по-настоящему хмурый. То есть очень серьезный и тяжелый. Мне не достались от него такие качества, как чрезмерное трудолюбие и снобизм. В первом случае – ну и ладно, а во втором – и слава богу. И хотя я постоянно пытаюсь вывести его из себя, я восхищаюсь им.

Наши отношения слишком сложные, чтобы можно было их описать простыми словами.

– Ты знаешь, у меня много дел, Трейси. Завтра аукцион, а у меня… – он показывает мне бумаги, словно я что-то в них пойму.

– Я сегодня готовлю ужин и хочу видеть тебя в нашей красивой, но вечно пустой столовой, – говорю я таким тоном, каким он всегда говорит со мной.

Папа смотрит на меня исподлобья и слегка вздыхает. Я кладу руки на его широкие плечи, и немного потянувшись, целую в гладковыбритую щеку.

– До вечера.

Выйдя из широких ворот амбара, я быстрыми шагами направляюсь к выходу. У меня сегодня много дел. Я иду так быстро, глядя себе под ноги, что не сразу замечаю, что кто-то идет следом за мной.

– Эй, Трейси, привет.

Обернувшись я вижу улыбающегося Тимоти. Два с половиной года назад я бы растеклась лужицей прямо на этом месте от его красивой улыбки, взлохмаченных светло-русых волос и голубых глаз. Я влюбилась в него, как только впервые увидела. Он только окончил местную государственную школу, когда устроился сюда на подработку. Я ходила сюда каждый день, пока не осмелилась предложить погулять со мной. Мы начали встречаться, но тайно от отца, так как Тимоти боялся его реакции.

Лишь позже я поняла, что это были вовсе не отношения. Тимоти спал с другими, в то время, как со мной был само очарование. Мы ходили в кино, затем целовались в его машине, а после он уезжал к другим девушкам, а я послушно спала в своей постели, наивно мечтая, что он так же думает обо мне.

Но я ни о чем не жалею. Все-таки можно считать, что Тимоти был моим первым серьезным парнем, который трогал мою грудь. После него был Сэм, но это было лишь на лето и когда он увидел меня в новом образе, сказал «ничего не получится».

– Привет, Тимоти. – Я смотрю на него, приставив ладонь ко лбу, заслоняясь от солнца. – Давно не виделись.

Тимоти кивает, слегка потягиваясь. Теперь он студент, но все так же работает у моего отца. Работа закалила его и теперь его мышцы выглядят намного впечатляюще.

– Да, точно. Как ты?

Узнаю этот взгляд. Тимоти рассматривает меня с осторожностью, как делают это многие парни. Он уже видел меня в новом образе, но мы не болтали больше двух-трех секунд. Сейчас он рассматривает мои черные джинсы с железными клепками, серый топ с длинными рукавами и изображением плачущей девушки с крыльями, мои перекрашенные из темного в светло-пепельный цвет волосы и толстый слой черной подводки вокруг глаз.

Возможно, я нравлюсь внешне и многие вещи из моего гардероба подчеркивают фигуру. Но такая яркость многих отпугивает. Они думают, я держу дома ворона в клетке и режу кожу, чтобы почувствовать боль.

Фу, если бы они знали, как я боюсь боли. До такой степени, что я наотрез отказалась прокалывать уши. Даже у моего парня они были проколоты, если уж на то пошло. Но опять же, он играет в хоккей, а хоккеисты выплевывают зубы и мчатся дальше, так что…

– Трейс?

Дымка в образе Кайдена рассеивается перед моими глазами, когда я снова смотрю на своего собеседника. Ну что я говорила? Я всегда думаю о Кайдене. Даже сейчас, глядя на так называемого бывшего парня.

– О, прости, – я качаю головой. – У меня все хорошо.

– Готовишься к выпускному?

– Да, совсем скоро.

– Быстро же прошло время. – Тимоти бросает взгляд на полоску кожи между моими джинсами и топом. – Давай я тебя немного провожу. Я уже перекусил и у меня осталось немного времени до конца перерыва.

Удивленная этим я вежливо киваю, и мы вместе медленно идем к широким воротам в сторону леса.

– Ты изменилась, – говорит Тимоти.

«А ты нет», – думаю я.

– Ну да, а как твои дела?

Тимоти пожимает плечами.

– Последний год в колледже, а дальше я еще и не думал.

– Ты ведь можешь остаться здесь.

Он бросает на меня косой взгляд, пока мы выходим за ворота. Я могу рискнуть и предположить, о чем он именно размышляет. О том, что я думаю, что ему не обязательно получать еще одно образование. Три года в местном колледже вполне хватит для того, чтобы работать на лесопилке до конца своих дней.