Любовь Сушко - Сага о Валькирии. Дочери Руси

Она хотела невозможного – оставаться с Рогнедой как можно дольше. И в какой-то миг она пожалела о том, что не переселилась в ее сознание. Все завершится как-то странно, и в любое мгновение может для нее оборваться. Она считала себя творцом судьбы этой девицы, и как истинный творец, не хотела допускать того, чтобы не было закончено ее произведение, даже если это была человеческая судьба. Тем более, если от нее зависела судьба человека.

Она долго смотрела на огонь, и видела там темноту, серость, мрак, ореол мученицы над головой постаревшей почти до неузнаваемости Рогнеды. Медея и Кассандра стояли за ее спиной и то одно, то другое лицо высвечивалось в этом мраке.

«Кто она? – спрашивала старуха. И не было ответа на этот странный вопрос.

Она заглянула еще дальше и увидела двух мужчин. Один из них тянулся к ней и был убит, второй был рядом, но во всем его облике было что-то жесткое и жестокое, такое жуткое, что, наверное, страшно было рядом с ним оказаться. Старуха хотела бы его отдалить от девицы, если бы это было в ее власти.

– Это правда, это все-таки, правда.

На мгновение старухе стало грустно. Но потом она оживилась. Если и без ее вмешательства там все так, то видно так тому и быть. Она не станет больше противиться. Мир жесток, и можно только смягчить его своим влиянием.

Она не могла не заметить, что в душе его борются два чувства: одно из них – невероятная радость оттого, что она во всем этом участвовала, и грусть, что и без нее все получилось так печально.

Кассандра рассердилась – дух старухи усмирял все ее порывы. А ей так хотелось, чтобы молодость, сила и коварная деятельность побеждала никчемность и бессилие. Все это могло быть отвратительно. Но это было ее творение и увлекательное приключение. И она готова была принимать во всем этом участие.

Она и не заметила, что Рогнеда удалились. Зато на пороге стояла Инга. Она подкралась бесшумно, подошла к ней почти неслышно, какое-то время наблюдала за всем происходящим. Старуха медленно к ней повернулась.

– Ты хотела от меня чего-то? – спросила она, делая вид, что ей известен каждый шаг.

– Говорят, ты немало можешь и во многом смыслишь, сделай так, чтобы мой муж любил меня больше и ослабь его связь с дочерью.

– Отчего ты ее так не любишь? – обида за Рогнеду проступила в ее душе.

– Не моя это вина. Мы были разлучены много лет назад, и хотя это мое дитя, но я не чувствую с ней близости, ничего нас не связывает. Любовь моего мужа, внимание – она все забирает себе, а я не хочу терпеть такого отношения, – упрямо повторяла она.

– Не гневись, княгиня, даже если бы и захотела, я не могу тебе помочь. В снах моих истории и картины разные возникают, но я не могу повелевать ими, они из далекого прошлого, а к реальности имеют мало отношения, – размышляла она.

Осталось только чертыхнуться Инге и отправиться прочь.

– Лжет старуха или она и на самом деле ничего не может? Но как бы там не было, придется действовать иначе. Она поступила опрометчиво, но верила, что старуха ничего не расскажет девчонке.

– Что такое происходит, что со всеми нами творится? Отчего это я готова на все ради его внимания, даже дочь родную могу погубить. Но я столько лет провела в ожидании и неужели не заслужила немного больше внимания и понимания? Когда я высаживалась на этот берег, какой счастливой казалась, тогда все замечательно было, а что же теперь? Пустота и печаль, – задумчиво размышляла она, и никак не хотела примириться с этим. Можно было далеко за счастьем умчаться и ничего не найти.

В те дни и пришло известие, страшнее которого и придумать было трудно. Все вокруг, и заезжие гости, и гонцы говорили о страшной гибели Святослава.

Рогволод помрачнел в те дни и никак не мог понять, как ему быть и что делать дальше. Послы Ярополка в те дни поспешили к нему, сославшись на то, что должны быть в Киеве в то время, когда объявят о его завещание, о том, что Ярополк стал князем, хотя последние несколько лет он им и был.

Но все должно было обрести новую силу.

– Как же такое случиться могло, отчего храбрейший из храбрых мертв оказался, да погиб такой страшной смертью? – спрашивал он себя, хотя допускал, что все вести могли исказиться и может, там все было не так скверно.

Перемены нахлынули неожиданно, и они всех заставили волноваться. Мучительно и долго думал половецкий князь о том, как поступить дальше, что будет с сыновьями великого князя, которые наверняка все перессорятся со временем. Хотя и был он все время далеко и оставлял их всех на руках воевод, но все знали, стоит только заварушке случиться, и се в тот же миг переменится.

И Святослав словом или мечом своим усмирил бы всех и вернул себе полноту власти. Нынче это было невозможно.

И еще страшнее было отдавать ему туда в Киев дочь свою, когда там все так непонятно и зыбко оставалось. Он решал, отказываться ли от такой милости, чтобы беды какой не приключилось с ними, но оставалось только ждать вестей оттуда, а потом что-то решать.

Он знал, что возможно и меч свой поднять придется, но если надо будет защитить Рогнеду и землю свою, то он готов был на все.

Так и решил половецкий князь в тот самый миг, когда вести о погребении Святослава до него докатились.

№№№№№№

Рогнеда изнывала от горя. Рухнули ее надежды на то, что хотя бы снохой Святослава она станет и окажется ближе к нему. Она так хотела воскресить прелестные картины своего детства и предстать перед Святославом во всей красе своей. Она и представить не могла, что он может быть мертв, растерзан врагами своими лютыми.

Кровавые сны стали преследовать ее, ничто не смогло бы утешить.

– Как случилось такое, почему великий и непобедимый, он оказался в ловушке, где были доблестные воины его, когда они бросили своего князя, и что стало с его мечом?

Какое разочарование, столько лет мечтать о встрече, и мечтать напрасно. Она смотрела с презрением на мать свою, которая готовила наряды для того, чтобы впервые показаться в Киеве перед великим князем.

Она была уверенна в том, что старуха, отнимавшая у нее отца, хотела обольстить того, кого она так любила все эти годы.

Но все рухнуло не только для княгини, но и для нее тоже. Она вспомнила о том, как в тот вечер объявила о том, что станет великой княгиней. Но произошла странная вещь, образ Ярополка померк в один миг.

Незнакомый юнец может называться великим князем и гордиться этим, но как жить и зачем там быть, если нет больше Святослава?

Рогнеда понимала, что это первое, очень большое горе и испытание в ее жизни. Ничто потом не могло потрясти ее так сильно. Полубог ушел, даже не позволить побыть с ним рядом. Но жизнь продолжалась. И она не казалась такой уж странной, хотя жизнь ли это была или только странное ее подобие.