Любовь Сушко - Сага о Валькирии. Дочери Руси

Танцовщица молилась в храме Лады за победу Рогволода, отца своей соперницы. И Лада, увидев такое диво дивное, спустилась вниз, чтобы взглянуть на эту странную девицу.

– Думаю, из нее злодейки не получится, – произнесла она тихо, но так, чтобы стоявшая рядом Леля слышала ее. Богиня влюбленных ласково улыбнулась.

– Она умна и расчетлива, – ответствовала ей та, – если победит Владимир, ей нечего ждать. Оказывается, бывают случаи, когда живая соперница намного лучше, чем мертвая. Странно устроена человеческая жизнь. Сколько на все смотришь, но не перестаешь этому удивляться.

С этими словами она продолжала смотреть на девушку, усердно молившую небеса о победе ее князя.

– Зря она, не услышит ее Перун, а если и услышит, разве пойдет он против Локи?

– Не пойдет, только и ему лучше, чтобы Рогволод победил, ведь с Владимиром связывают все грядущие беды не только для людей, но и для богов.

– Кто и связывает, а он не знает еще этого и знать не собирается.

Так и переговаривались они, зная, что идет сражение, и не одной из них не хотелось заглянуть туда. Только одна Перуница была привычна к таким жутким картинам. А они старались поле сражения стороной обходить. Но словно почувствовав что-то, вздрогнула девица. Богини переглянулись. И Лада произнесла слова, которых они боялись в те минуты:

– Рогволод пал от меча Владимирова, и окрыленный победой, мальчишка устремился в град его. Не о чем больше молиться. Все так навсегда и останется.– выдохнула Леля и поспешила прочь от храма.

Танцовщица схватилась за свой живот, там зашевелился плод ее греховной любви, и поняла она, что нужно что-то делать и как-то самой о нем позаботиться. Потому что богам нет до нее никакого дела. Отчаяние охватило ее душу. Она понимала, что творится самое несправедливое из всего, что могло произойти на земле, самое тяжкое и жуткое. Да и на что она могла рассчитывать? Смешно было и представить себе, что боги прислушиваются к слабым голосам их, и сделают что-то для той, которая собралась вырваться из объятий, уготовленных ей судьбой. И чего только не предпринимала она для этого. Это было смешно себе представить. Не могло такого быть. Она вернулась к Ярополку бледная и измученная. Он сидел хмурым.

– Почему от них нет никаких известий? Что тут происходит? – спрашивал он, разговаривая с самим собой.

– Ничего хорошего не происходит, и происходить не может, – отрезал князь.

– Все плохо, я была в храме.

– Мой брат убит (князь понимал, что в это было для нее плохо).

– Если бы был убит твой будущий тесть, вот в этом бы наша беда и скрывалась.

– Чем бы это худо для тебя? – пожало он плечами.

– Да как же ты не понимаешь, брат твой не остановится, он пойдет на все.

– Не каркай, еще ничего не ясно, – усмехнулся он, и как – то странно на нее взглянул..

О, если бы это было так. Ярополк не верил ей. Она и сама не хотела в это верить. Но когда к вечеру появился гонец, князем посланный, не произнес ни звука, этим молчанием он уже все сказал. А когда великий князь отступил от него и странно побледнел, то он, наконец, смог заговорить:

– Владимир вошел в Полоцк. Рогволод мертв. Жена его, пронзенная стрелой, валяется в грязи.

– А Рогнеда? – спросил он, удивляясь тому, что интересуется своей невестой. Он строил еще какие-то планы.

– Он приказал сохранить ей жизнь. Владимир слишком сластолюбив, чтобы убивать такую красавицу.

Он видел, как, лишившись чувств, бесшумно упала на ковер его возлюбленная. Князь продолжал сидеть неподвижно, даже не послал к ней слуг своих. Мир, отстранившись от него, перестал существовать. И привиделся ему убитый Олег, будто шагнул он к нему навстречу, и, рассмеявшись пронзительно, произнес:

– Вот и твой час пробил, и придется тебе ответить за все, в чем ты виноват.

– Он не посмеет.

– Раб, готовый стать господином и не такое сделать посмеет, и будешь доказывать, что в погибели моей ты не виновен? И все-таки я не хочу, чтобы он с тобой расправился. Не хочу, чтобы ничтожнейший из нас великим князем стал.

После этих слов призрак растворился в воздухе.

Князь очнулся. Около девицы суетились служанки, гонец поспешил уйти куда-то.

Совсем один, никого рядом, хорошо, что Рогволода отряд здесь остается. Но смогу ли я на них рассчитывать. Станут ли они против своих воевать, да еще сейчас, когда Владимир доказал, что он сильнее?

№№№№№№№

Рогнеде узрела воинство первой. И хотя они были еще далеко, но она увидела бы отца своего и на еще большем расстоянии. Сначала ей показалось, что их воины бегут стремительно, чтобы укрыться за стенами их города. Но приземистый, широкоплечий князь был молод. И он не мог быть ее отцом. Она покачнулась, в глазах все помутилось, и в тот же миг она упала замертво.

Княжна вспомнила, как взглянула на отца в последний раз, как хотела броситься туда и обнять его, она уже предчувствовала недоброе. Но они удалялись слишком стремительно. И она не успела даже этого.

Он только на полном скаку обернулся, и заметив ее, небрежно махнул рукой. Несколько часов назад он был так спокоен и уверен в себе, казалось, что ничто не предвещало такой беды.

Она не могла поверить и теперь, что видела отца в последний раз. Рогнеда поднялась, и еще раз огляделась вокруг, она смотрела туда, где ей привиделись конники. Но там никого не было. Стена града была пустой.

– Что это? – Спросила она, – я так ясно видела их там, но все они исчезли, их нет больше. Какой злой колдун решил поиздеваться надо мной. Откуда взялось это наваждение? И в тот же самый миг в небесах она услышала смех Локи и узрела коня его.

– О, боже, – прошептала она

– Ты узнаешь меня? Ты не можешь меня не узнать, хотя тогда твоему отцу удалось увезти тебя, но разве от меня можно скрыться?

Он хохотал и раскачивался в разные стороны.

Рогнеда поднялась и взглянула на него. Она не отвела глаз, хотя и трепетала перед коварным богом.

– Зачем тебе это нужно? Если все в твоей власти, так можно быть великодушнее.

– У тебя помутился рассудок. Ты просишь Локи о милости? Да боги во всех мирах расхохочутся, и остановиться не смогут. Никогда не бывать этому, и говорю это я сам. Да и смысла никого нет в том, чтобы я ему помогал.

– Но кому ты помогаешь? Ведь это сын рабыни.

– Да хоть сам бес, какая разница, пусть он благодарит меня за все.. Это чужой мир. И какая разница, кто и что сотворит.

Рогнеда видела, что он беспощаден, а не просто жесток и зловещ. И она отвернулась от него.

Девица показалась ему очень сильной.

– Ничего, я справлюсь с нею, Рогволод напрасно думает, что с его смертью все ее страдания завершатся. Ему много что еще предстоит узнать, и вряд ли это его особенно порадует, – размышлял Локи, отправляясь на поле сражения – он и без того с ней долго оставался.