Тея Лав - Прекрасные порочные ангелы

Я забираюсь в свой черный джип «Коммандер», который припаркован напротив гаража и выезжаю на дорогу. Бульвары кишат хипстерами и музыкантами. Это не единственная часть города, где я чувствую себя комфортно. Но это единственная часть города, в которой не хочется вскрыться. Когда я жил с родителями в Санта-Монике, я проклинал ее.

Заехав на территорию кампуса университета Кроун, оставляю машину на стоянке и иду в сторону «Игл Хауса». Это часть общежития, где проживают старшекурсники. На самом деле название у нее другое. Студенты называют общежитие «Домом Орлов» в честь сборной университета по футболу, которые ежегодно выигрывают кубок штата.

Поболтав с комендантом, я завожу джип и еду к главному корпусу. Через неделю начнутся занятия, и мне срочно нужны учебники, по которым Спенс поднатаскает меня по математике. У меня с ней серьезные проблемы. Да что там. Я в полной заднице по математике. Едва дотягиваю до D 1 1 прим. Система оценок в США .

Остановившись у главного корпуса Ройс Холл, я вижу шикарную тачку, которая остановилась прямо передо мной. Из «Мерседеса» выходит водитель.

Ну, естественно.

Пока я выхожу из машины, он открывает задние двери. Поставив на сигнализацию, я делаю шаг в направлении здания, но тут же замираю.

Из богатой тачки выходит сначала женщина, похожая на индюшку – задница назад, важная походка и надменный взгляд. Следом за ней появляется девушка. Именно глядя на нее, я остановился.

Иисус.

Они приехали сюда снимать кино?

Другого объяснения присутствия этой девушки здесь, я не нахожу. Она похожа на икону стиля, голливудскую диву и гламурную фифу одновременно. Ее густые рыжие волосы уложены в стильную прическу и кольцами струятся по спине. На ней короткое белое платье с пышной юбкой и балетки. Она выглядит так, будто сошла с обложки журнала.

Да, черт возьми, так и есть.

Здесь вряд ли кого-то чем-то увидишь. Потому что, повторяю: это Лос-Анджелес. Но эта девушка выглядит иначе. Что-то отличает ее от других.

Она снимает солнцезащитные очки и ее глаза встречаются с моими.

Кто она?

Я как полный придурок уставился на нее и не могу пошевелиться.

Тем временем женщина окликает ее, и она разворачивается и уходит. Мне нужно подняться в то же здание, но я продолжаю наблюдать, как она исчезает в дверях. Я бы мог сказать, что со мной такого не было. Возможно, я бы соврал.

Но даже на Спенс, я не смотрел так, как сейчас смотрю на эту незнакомку.

Иэн

Бульвар Сансет едва ли не главный адрес Голливуда. Как только Беверли Хиллз, Малибу и другие шикарные районы окутывает тьма, все слетаются на Сансет Стрип, словно мотыльки на свет.

Все обожают это место. Все.

И я не исключение.

Среди бесконечных ярких и оживленных клубов и баров находится одно место, которое Майки называет святым. Мы подходим к ограждению и расталкиваем недовольную толпу.

– Я владелец, – важно заявляет Майки.

Я смеюсь и толкаю его кулаком в спину.

– Шагай, босс.

Он довольно скалится. Перед самым входом мы достаем из карманов банданы и закрываем нижнюю часть своих лиц. Зеленоватые глаза Майки сканируют двойные двери, ведущие в самое «оно». Я берусь за массивные ручки и распахиваю обе створки.

Нас тут же засасывает атмосфера безумия. Клубы сигаретного и сценического дыма окутывают с ног до головы. Невероятные биты реп-рока Hollywood Undead «Usual Suspects» посылают импульсы моему телу, и я невольно начинаю двигаться под музыку.

Цветные лазеры бегают по толпе, разделяя людей на синих, зеленых и красных.

Безумие, движение, алкоголь, секс и наркотики.

Мы с Майки продвигаемся через толпу. Танцовщицы вьются у своих шестов под музыку и дикую какофонию голосов. Я замечаю знакомые лица…

Нет, не так.

Маски. Банданы.

Вот что вы увидите в клубе «Икс», если попадете сюда. Отмечаю: если , попадете сюда.

Здесь многие знают друг друга по именам и по лицам, но основной темой является скрытие лица. Если хочешь напиться или кокса, пожалуйста. Есть специальные кабинки, расположенные вдоль дальней стены за танцполом. Можешь спокойно снять свое лицо «Икс» и уделаться в хлам.

Вопрос: какой в этом смысл?

Никакого.

Людям нравится быть частью чего-то. Им нравится эта атмосфера. Так что, нет. Все же смысл какой-то есть.

Мы останавливаемся у бара, и я заказываю два шота.

– Эй, парни. – Тайлер кивает головой и ставит перед нами рюмки. Этот парень в золотой маске, полностью закрывающей его лицо, бармен и владелец. О втором пункте знают только избранные. – Без драк.

– О чем ты? – невинно спрашивает Майки.

Мы не устраиваем драк в клубе. Только на улице.

Вместо ответа Тайлер указывает кивком головы в сторону. Как по команде, мы с Майки поворачиваем головы и видим большое скопление людей возле двери чилаута. На всех до единого тонкая белая сетка с небольшой черной буквой «К» сбоку. Эти парни из Комптона – опасная группировка. Их нацистские реплики в нашу сторону рождают драки. Я частенько звонил отцу и просил его внести за меня залог, когда не успевал убежать от копов, вызваных испуганными посетителями.

Одна «К» с длинными темными волосами поднимает руку и демонстрирует средний палец.

Я смеюсь и поворачиваюсь к Майки:

– Ты трахнул ее?

Его глаза наливаются похотью, и он отвечает неоднозначным:

– Хм-м.

В отличие от «К» у нас нет проблем с национальностями. Для них будет жестоким предательством, узнай они, что одна из них – горячая мулатка Молли – пару раз тусовалась с нами.

– Если Алрой узнает, – говорю я серьезно, глядя на друга, – он убьет ее.

Глаза Майки тухнут.

– Не узнает, если она так не будет наглядно «ненавидеть» меня.

С этим можно согласиться. Молли из кожи вон лезет, чтобы показать всем, как нас ненавидит. Это глупо. И лицемерно. И может вызвать подозрение.

– Хрен с ними, – со вздохом произносит Майки. – Давай выпьем.

Мы опускаем на шею банданы и опрокидываем по шоту. Затем заказываем еще. Через полчаса появляются Холл, Сэд и Бекстер. А еще через час, вся наша тусовка в сборе. Мы идем в свой личный чилаут с откидными кожаными креслами и совершенно синими стенами, и потолком.

Ладно, иногда я не могу себя контролировать. Куча цыпочек, которые хотят, чтобы их трахнули; они сами лезут тебе в штаны и единственное мое оправдание – это то, что я мужчина.

– Ну же, котик, я же вижу, как ты меня хочешь, – шепчет… (я не помню ее имени), опаляя ухо жарким дыханием.

– Извини, детка. – Я вытаскиваю ее руку из своих штанов. – Я пытаюсь стать идеальным парнем.

Она надувает свои пухлые губки и разочарованно хлопает ресницами.

– Жаль.

– Не ври. – Я игриво поддеваю ее аккуратненький носик. – Смотри сколько тут их.